Глава 1 (1/2)

У осенних листьев есть одна замечательная способность – они падают бесшумно и очень мягко, не отвлекая случайных прохожих от их, вне всякого сомнения, важных дел и мыслей. Кружатся и оседают на землю, устилая её ровным золотистым покровом ровно до того момента, пока не придёт ворчливый дворник и не сметёт всё в одну разномастную кучу. Ведь для него опавшие по воле осени листья – это простой мусор, от которого нужно избавиться, и нет тут ни грамма романтики.Мами сдула со лба слегка отросшую чёлку и повернулась в сторону начала парковой аллеи, куда она зашла несколько минут назад. Несмотря на немного прохладный ветерок, из-за которого хотелось плотнее запахнуть полы школьного пиджака, осенняя атмосфера, витающая вокруг, была на диво тёплой и даже почти сказочной. И Мами, хоть и спешила по своим делам, всё-таки остановилась, чтобы вдохнуть полной грудью наполненный слегка прелыми ароматами опавшей листвы воздух. Губы сами собой растянулись в улыбке, а в ушах заиграла ненавязчивая лёгкая музыка, которую ей недавно дала послушать Харуна, уверяя, что она – самое романтичное, что вообще могло придумать человечество. Стоило ли говорить, что именно этой песней в своё время поделился с Харуной Йо? Мами покачала головой. Нет, ведь всё, что так или иначе было связано с ним, становилось для излишне эмоциональной подруги практически святыней. За год, прошедший со дня Йо отъезда на учёбу в Токио, чувства Харуны ни капельки не изменились и даже, кажется, стали ещё сильнее. Хотя куда уж больше?Мами снова глубоко вдохнула прохладный воздух и, слегка поёжившись, медленно направилась вдоль аллеи к выходу, где её ждала шумная улица, наполненная воем клаксонов, занятыми людьми и вечной суетой. Не самая приятная вещь, но Мами никогда не жаловалась по пустякам, даже несмотря на то, что грядущие экзамены нависали над ней угрюмой дождевой тучей. Хотя это грозило не только ей – Харуна, голубой мечтой которой было, разумеется, поступление в Токио, поближе к Йо, тоже теперь большую часть своей энергии посвящала тому, чтобы усердно учиться и хорошо сдать все необходимые дисциплины. Для этого, конечно, приходилось днями и ночами просиживать за учебниками, но тут на выручку приходила Мами, помогая ей по мере сил. Потому что видеть, как подруга, пряча слёзы за улыбкой, рассказывает об очередных успехах Йо и про то, что ему там, наверное, очень тяжело без поддержки, было практически невыносимо. Такой светлый и солнечный человек, как Харуна, заслуживал счастья, и Мами желала ей его всеми силами.

Из-за общей занятости по учёбе с остальными ребятами получалось видеться куда реже, чем с Харуной. Фуми по уши погряз в разработке проекта, который надо было сдавать в конце семестра, Асами тоже готовилась к выпускным и вступительным экзаменам и заодно помогала ему по мере возможностей, а Асаока и вовсе всё время ссылался на дела. Так что временами выходило, что Мами и Харуна, собираясь встретиться всей компанией, ходили куда-нибудь только вдвоём. Это, конечно, немного расстраивало, но Мами всё прекрасно понимала, поэтому никогда не сердилась. Да и не умела она сердиться, в принципе: ни раньше, ни теперь. Разве что на себя, как в тот раз в Харуной, но это было слишком далеко в прошлом, чтобы снова всплывать на поверхность. Мами вообще не сильно любила ударяться в воспоминания, но временами даже она не могла скрыть ностальгической улыбки, воскрешая картинки прошлого: Йо с его мрачной непоколебимостью, Харуну с её верой в хорошее, Фуми с его уютной добротой, Асами с её слегка эгоистичными детскими замашками и Асаоку, который включал в себя всё, что только мог – начиная от таинственности и заканчивая самой искренней непосредственностью. Мами, как человек внимательный и весьма проницательный, быстро и даже с лёгкостью поняла, кто и что из себя представляет, но вот с последним у неё всё время выходили дроби, которые никак не хотели складываться в цельное видение. Ей всегда казалось, что Асаоку нужно делить как минимум пополам, если не больше, но тем интереснее становилось наблюдать за ним в то время, когда остальные этого не видели. За время школьной жизни Мами сумела раскрыть те стороны его натуры, которые никто и никогда не замечал, даже он сам. И отчего-то она этим немного гордилась. Может, в этом что-то было, а может, и не было ничего – как знать.Стряхнув с макушки упавший прямо на голову жёлтый лист, Мами натянула рукава свитера на ладони и, подув на них, прибавила шаг. Времени до начала занятий практически не осталось, а за опоздание её могли и не допустить до лекций. Неприятная перспектива, как ни крути.

Лямка сумки, набитой учебниками, неудобно оттягивала плечо, то и дело норовя соскочить, поэтому приходилось всё время возвращать её на место, сбиваясь с бодрого шага. Казалось бы, до промежуточных тестов оставался ещё целый месяц, но все преподаватели внезапно стали так грузить их домашней работой, что приходилось засиживаться за уроками глубоко за полночь – и это не говоря уже о подготовительных курсах. Мами усмехнулась, вспомнив, как Харуна, сидя на уроке и в сотый раз стирая в бланке ответов неправильное решение, сердито пыхтела и утверждала, что это явно учительский заговор. И теперь, в очередной раз поправляя съехавший с плеча ремешок сумки, Мами была с ней почти полностью согласна. Иначе как заговором это было просто не назвать.Вливаясь в поток людей на перекрёстке, она подстроилась под ритм музыки в ушах и стала мысленно перебирать в голове список необходимых дел: успеть забрать вещи из химчистки, помочь маме с ужином, а потом ещё не помешало бы поговорить с отцом по поводу грядущих экзаменов. Кажется, он что-то говорил про помощь. Вот только что?..Вспомнить его слова Мами помешала чья-то спина, в которую она благополучно врезалась.– Ой! – Она вынырнула из своих мыслей и сконфуженно покраснела. Вот что происходит, когда витаешь в облаках и не смотришь по сторонам! – Извините, пожалуйста… – Мами подняла глаза и обескураженно повторила: – Ой.В голове тут же всплыло старое, неизвестно кем высказанное утверждение, что любая мысль материальна, а случайности редко бывают случайны. В повернувшемся человеке, пострадавшем от столь бессовестного нападения, Мами сразу узнала Асаоку, который хоть и выглядел немного иначе с момента их последней встречи, но всё равно во многом остался тем же: чуть прищуренный спокойный взгляд, узкое лицо с родинкой возле виска и прямые короткие волосы. Хотя он, кажется, вырос чуть ли не на полголовы за то время, что они не виделись.– Привет! Какая приятная встреча. – Асаока, тоже узнав Мами, моментально расплылся в своей фирменной по-детски наивной улыбке, затем перевёл взгляд на всё-таки свалившуюся с её плеча сумку и, подняв её, уважительно протянул: – Ого, тяжелая!

Мами, опомнившись и мысленно отругав себя за медлительность, торопливо вытащила из ушей наушники и, искренне радуясь внезапной встрече, разглядела его уже повнимательнее: в лёгкой куртке с небрежно повязанным шарфом, в тёмных джинсах и со слегка взъерошенными волосами в сочетании с мечтательным взглядом он до мурашек по телу оставался прежним – симпатичным, милым и вполне довольным жизнью парнем. По крайней мере, на первый взгляд.– Привет, Асаока-сан. Извини, что врезалась в тебя. – Мами с лёгкостью закинула сумку на плечо и, заметив его оторопевший взгляд, усмехнулась. – Да, там гранит науки с подготовительных курсов.– О, подготовительные курсы, выпускной класс… Какая ностальгия. – Асаока с шутливым смешком склонил голову набок и сощурил глаза. – Домой направляешься?– Ну, можно и так сказать, – увильнула Мами и быстро огляделась, ожидая увидеть какую-нибудь торопящуюся к ним разодетую красотку – может, у него встреча с кем-то, а она тут мешается. Хотя вряд ли: широкий и забитый торопящейся домой толпой тротуар совсем не напоминал подходящее место для романтической прогулки. – А ты?..– А мне адски скучно. – Асаока, вздохнув, засунул руки в карманы и кивком пригласил её двигаться дальше. Посомневавшись немного, Мами помедлила долю секунды, но потом всё-таки подстроилась под его шаг. Всё равно ей надо было идти в ту же сторону. – Фуми внезапно вспомнил, что у него висит долг по курсовому проекту, Асса-чан тут же кинулась ему ?помогать?, ну а Харуна-чан…– С воинственным воплем заявила, что ей надо пересдать промежуточный тест по алгебре? – с улыбкой закончила за него Мами, чуть прищурившись. – Она его два раза уже заваливала.

– Да ладно? Вот это целеустремлённость! – хохотнул Асаока и, задумавшись на секунду о чем-то своём, продолжил: – В общем, в итоге оказалось, что я один, делать нечего, так что решение сходить в кино и развеяться появилось как-то само собой.

– Ясно, – протянула Мами и внезапно поймала себя на непривычном ощущении, что совершенно не знает, о чем говорить дальше. Хоть они и общались раньше, но практически никогда не оказывались наедине друг с другом. И если обычно в подобных ситуациях она старалась поскорее свернуть разговор и расстаться с собеседником, сегодня обоюдное молчание совсем не тревожило, скорее, наоборот – ей было очень уютно и спокойно в кои-то веки идти рядом с Асаокой неторопливым шагом, а не нестись бегом по городу по очередным делам.– К слову сказать. – Голос Асаоки так внезапно вклинился в её мысли, что Мами едва не вздрогнула. Подняв голову, она встретила его внимательный, почему-то знакомый до мельчайших выражений и намёков взгляд и вопросительно приподняла брови. – А ты никуда не торопишься?

Мами вспомнила про курсы, ждущие дома дела, отца и уроки и снова улыбнулась:

– Нет. А что? Хочешь предложить сходить с тобой в кино?Асаока в ответ так многозначительно хмыкнул, что ей тут же захотелось провалиться сквозь землю. Вот кто её дёргал за язык?..– Напомни-ка мне, когда ты научилась читать мысли? – с шутливым возмущением начал он и тут же поднял ладони вверх, заметив её укоризненный взгляд: – Я пошутил! То есть да, я хочу позвать тебя в кино.Когда они, спустя пару часов, покинули здание кинотеатра, на улице уже начинало смеркаться, хотя время, по сути, было ещё детское. Мами закусила губу, едва взглянув на часы, но в тот же момент отмела зарождающуюся внутри досаду от собственной безалаберности. Внезапная встреча с Асаокой и ещё более внезапное предложение с его стороны заставили её притормозить, а следом – и вовсе остановить свой непрекращающийся бег по колесу учёбы. В конце концов, небольшая поблажка не могла фатально сказаться на её и без того неплохих знаниях. Мами и на курсы-то пошла только ради закрепления материала – так сказать, для фундаментальной уверенности в собственных силах.

?Так что ничего плохого я не сделала?, – подумала она, оборачиваясь на сокрушённо вздыхающего спутника.– Фильм был скучный, – пожав плечами, улыбнулся Асаока, на ходу натягивая шарф, который вряд ли подходил под всё ещё достаточно тёплую погоду. – Злодея можно было вычислить ещё в первых кадрах. Обидно немного, никакой интриги.– Зато главный герой удался на славу, – мягко откликнулась Мами и прижала палец к губам, воскрешая в голове образ персонажа. – Он получился… хм… колоритным.– И крутым, – охотно поддержал Асаока, закивав.– В любом случае, – подытожила Мами, поудобнее перехватывая сумку, – фильм следовало посмотреть хотя бы ради него.

– Согласен, – кивнул Асаока и замедлил шаг, когда впереди показался перекрёсток.Остановившись на тротуаре, они повернулись друг к другу, чтобы попрощаться, но тут над их головами, привлекая к себе внимание, внезапно вспыхнул уличный фонарь, который, постепенно набирая мощность, светил всё ярче и ярче. Поэтому сгущающиеся сумерки, находящиеся по ту сторону окружившего их ореола света, вдруг показались куда более густыми и мрачными, чем на первый взгляд.

Переступив с ноги на ногу, Мами оторвалась от созерцания фонаря и, мысленно прикинув приблизительное время прогулки до дома, даже немного обрадовалась возможности снова пройти сквозь золотую аллею в парке. Воодушевлённо подобравшись, она подумала, что по возвращении надо будет позвонить Харуне, а затем засесть за задания с курсов. Вечер обещал быть продуктивным в любом случае.

Подняв голову, чтобы попрощаться с Асаокой и поблагодарить его за приятно проведённое время, Мами встретилась с его взглядом и замерла, так ничего из себя и не выдавив. На мгновение показалось, что она практически вросла ногами в тротуар.– Слушай, поздно уже, – почесав шею, заметил Асаока, когда Мами, бестолково моргая, уставилась на него, – давай я тебя провожу.– Зачем? Время же детское, да и мне тут недалеко, – справившись с собой, пробормотала она и улыбнулась, пытаясь понять, что же именно стало причиной её ступора. Вернее, что такого было в его взгляде, если это заставило её онеметь. – И, кстати, спасибо за приглашение, я очень здорово провела время.– Да ладно тебе, мне же несложно, – беззаботно пожал плечами Асаока и, с сомнением глянув на каменно-тяжёлую сумку, доверительно сообщил: – Харуна мне потом голову отвернёт, если узнает, что я отпустил тебя домой так поздно одну. Да ещё и с таким баулом.– Она может, – хмыкнула Мами и, подумав немного, решила сдаться. – Хорошо, если ты не занят.– Свободен как птица в полёте, – моментально подтвердил тот и, почти укоризненно посмотрев на школьную сумку, протянул руку. – Давай я, что ли, твой гранит понесу. Может, хоть так поумнею, как считаешь?Удивлённо приподняв брови, Мами сперва хотела отказаться, но, услышав последнее предположение, рассмеялась и сдалась, безропотно передавая груз своих знаний в чужие руки. Асаока, конечно, слегка крякнул от веса свалившегося на его плечи ума, но улыбаться не перестал, заметив, что ему ещё учиться и учиться, а затем почти без перехода съехал снова на обсуждение достоинств и недостатков просмотренного ими фильма.В этот раз дорога до дома показалась Мами какой-то непростительно короткой, хотя и раньше была не сильно-то длинной. Только обычно она любовалась красотами природы, предавалась всяким мыслям, а теперь обсуждала с идущим рядом человеком всё на свете, начиная от общих воспоминаний со времён школы и заканчивая затерянными цивилизациями и предположениями, куда они могли подеваться. Мами было весело, спокойно и очень уютно вместе с Асаокой – так по-своему неповторимо, как могло быть только с ним и ни с кем из других ребят. Каждый из них в любом случае обладал своей индивидуальной притягательностью для Мами, но именно с Асаокой она не виделась довольно давно и сейчас уверенно признавала, что немного соскучилась по его бесшабашному веселью и постоянно скользящему вправо и влево хвосту правды, который надо было изловчиться и поймать. Мами нравилось это ощущение – лёгкое недоверие вперемешку с ожиданием, когда запертая намертво дверь, скрывающая все его истинные чувства, слегка приоткроется. Поэтому она с интересом прислушивалась к его голосу и словам, улавливая малейшие изменения в тоне и моментально определяя процент правды в некоторых высказываниях. Это было сродни играм на внимательность, и Мами готова была поклясться, что сам Асаока, пользуясь излюбленными приёмами, внимательно присматривался к ней, испытывая и проверяя – не потеряла ли она сноровку. И, судя по довольной улыбке, проскальзывающей в общем настроении беззаботности и веселья, разочаровываться ему не пришлось.– Ну вот, – Мами повернулась к остановившемуся возле ворот её дома Асаоке и улыбнулась, – мы пришли. Спасибо, что проводил. И ещё раз спасибо за вечер – было очень весело.– Ты тут живёшь, да? – Он быстрым взглядом окинул небольшой уютный домик и тоже улыбнулся. – И вправду недалеко.– Как я и говорила. – Мами пожала плечами и протянула руку за своей сумкой.– А я бы соврал, чтобы подольше прогуляться, – с убийственной серьёзностью припечатал Асаока и рассмеялся, когда она недоверчиво приподняла брови. – Шучу.– Нет, – покачала головой Мами, забирая сумку, – не шутишь.На это Асаока лишь очередной раз улыбнулся, разводя руки в стороны. Противостоять железобетонной проницательности Мами он не мог, как ни пытался, поэтому вежливо откланялся, предварительно попросив у неё номер телефона ?на всякий случай?. И Мами, не задумываясь, продиктовала ему цифры, а затем скрылась дома, как только его спина пропала из виду.