Глава 8 «Я человек, который способен наступать на грабли, даже если они заперты в сарае». Часть 2 (2/2)
Я послушно встаю и, кивнув подруге, чтобы та осталась в комнате, спускаюсь вниз. Как ни странно, в гостиной сейчас не много народу. Парочка сидит в углу недалеко от камина, несколько человек занимаются за письменными столами. В целом, все слишком заняты своими делами, чтобы обращать внимание на Фреда Уизли, стоящего посреди комнаты с пирожками в руках, и на Стефани Фелпс, ошарашено разглядывающую парня. Тот подходит ближе и протягивает угощения мне:- Тебя вот на ужине не было, я подумал, ты проголодалась.- Да, спасибо, - беру тарелку. – Фред, я не хотела. Я… это как-то случайно получилось все.Это же точно Фред? Что за чушь я несу? Что он обо мне подумает после всего этого? Полнейшая идиотка.
- Да, Стеф, я понимаю, - видимо, стараясь избавить меня от тяжело дающихся объяснений, произносит он. – Если хочешь, давай забудем об этом моменте?Понимаешь? Да ни черта ты не понимаешь. Как кто-то может понимать то, что не могу оправдать даже я сама? Внезапно закипаю, но все же спокойно отвечаю:- Да, так было бы лучше всего, - и, чуть помедлив, добавляю. - Спасибо.- Да не за что, - мнется Уизли. Еще раз благодарю парня и, быстро развернувшись, иду наверх. Рассказав Мэри про наш разговор, я выслушиваю несколько упреков, заключающихся, в основном, в том, то я, мягко говоря, не совсем адекватно себя веду, а затем устало ложусь на кровать. Девушка продолжает мне что-то говорить, и, кажется, темой монолога являются ее налаживающиеся отношения с Роном, но я не особо-то и слушаю, за что, надо признать, мне довольно стыдно, ведь для подруги, судя по всему, это достаточно важно. Прикрыв глаза, постепенно начинаю проваливаться в сон.
После этого дня происходят, разве что, два любопытных события до объявления чемпионов Турнира Трех Волшебников. Одно из них случается на всем известном первом уроке Защиты от Темных Искусств и дает начало бурному обсуждению практически всем Хогвартсом. Я знаю, что должно произойти, но все равно с ужасом наблюдаю за той хладнокровностью, с которой лжеГрюмм использует запрещенные заклинания.
Его грязные русые волосы пугающе торчат в стороны, а целый глаз довольно щурится при произнесении страшных магических формул. И даже тот факт, что это вовсе не Грюм, а Крауч-младший, не помогает мне более спокойно отнестись к его маниакальному, выражающему полное удовлетворение от происходящего виду, когда он произносит: «Авада Кедавра», - и из его палочки вырывается зеленая вспышка.
Да, этот урок, безусловно, производит на меня сильное впечатление. Но оно несравнимо с потрясением Гарри и Невилла. У них такое выражение лица, будто они видят сейчас, как убивают их родителей. Глубокие мысли, касавшиеся безграничной смелости родителей этих учеников, настолько отвлекают меня от реального мира, что я подпрыгиваю от неожиданности, когда Грюм рычит прямо над моим ухом, немного хрипя:- Фелпс! Назовите хотя бы двух величайших темных волшебников, которые использовали запретные заклинания, пожалуй, даже чаще, чем вы используете Люмос и Нокс.- Ну… Гриндевальд, пожалуй, и… и… - я запинаюсь, не зная, как лучше назвать второго волшебника, хотя в голове сразу же формируется ответ.- И? – хищно улыбается профессор. Он определенно знает, кого я собираюсь назвать, а как же иначе?
- И Волан-де-Морт, - резко выпаливаю я.Мда… Было бы лучше, если бы я этого не делала. Класс в ужасе притихает, некоторые с интересом глядят на меня, а лицо профессора Грюма вообще расплывается в какой-то довольной безумной улыбке. Или мне кажется? Да, наверное, так и есть.В этот же день у нас по расписанию первый урок астрономии. Конечно, он оказывается невероятно интересным, но, так как проходит он ночью, и глаза слипаются, ужасно тяжело сконцентрироваться и выполнить задание. Ах да, еще на астрономической башне ночью просто сказочно красиво. Большую часть пары я провожу, даже не притронувшись к телескопу, а просто разглядывая бесконечное темно-синее небесное полотно, украшенное, словно вышивкой, россыпью звезд.В пятницу приходится все-таки отправиться на древние руны, хотя неделя меня достаточно утомляет, и под конец не хочется идти совсем никуда. Я совершенно не жалею, что выбрала этот предмет в качестве дополнительного. Он однозначно довольно скучный, но все-таки весьма полезный. Поэтому необходимо всего-навсего учить то, что велят.Второй случай – это попытка близнецов Уизли бросить свое имя в Кубок Огня.
В этот день я сижу в Большом Зале, наблюдая, как ученики иногда подходят к пылающему Кубку и, постояв немного, забрасывают туда кусочки пергамента, на что артефакт отзывается яркой вспышкой, и листаю учебник по истории магии, пытаясь втолкнуть в свою голову немного информации для первого курса.В зал внезапно врываются парни и, крича что-то вроде: «Ура! У нас получилось!» - подбегают к Кубку.- Что же у вас получилось? – спрашивает сидящая неподалеку Гермиона, с умным видом захлопывая огромную коричневую книгу.- Мы приготовили зелье старения, - радостно изрекает один из близнецов, светясь и сияя, будто это самое гениальное изобретение в их жизни.- И вы думаете, что такое простое дурацкое зелье, как это, поможет вам обмануть Дамблдора? – фыркает девушка, сдувая со лба опустившуюся прядку каштановых волос.
- В этом-то и вся его прелесть, - как для маленького ребенка объясняет Джордж, певуче растягивая гласные. Не знаю, как это возможно, но на интуитивном уровне я пока практически всегда правильно различаю братьев. Создается впечатление, что это они своей игрой в угадайку меня научили.- Стеф, не хочешь с нами? – заметив меня, улыбаясь, предлагает Фред.- Нет уж, спасибо, - едва сдерживаясь, чтобы не захохотать, отвечаю я, смотря на Уизли, как на сумасшедшего.
Парень лишь пожимает плечами, и они вместе с братом залпом проглатывают жидкость из своих колбочек и, прыгнув за черту, бросают свои имена в кубок. Дальше происходит то, что должно было: близнецов выбрасывает из-за очерченной линии, и на их лицах начинают быстро расти борода и усы, а волосы на голове меняют цвет с рыжего на серебристый.Парни, ругаясь друг на друга, сцепляются в драке, а все присутствующие в зале заливаются громким смехом, собираясь вокруг гриффиндорцев плотным кольцом.Проходит уже ровно неделя с того момента, как Дамблдор велит Филчу внести Кубок Огня в зал и объявляет срок для тех, кто хочет стать участником Турнира Трех Волшебников. Именно сейчас все, кто находится в Большом Зале, откладывают свои тарелки и столовые приборы и внимательно слушают директора Хогвартса. Тот стоит перед Кубком и торжественно произносит:- Вот, наконец, и наступил этот волнующий всех нас момент. Сейчас мы узнаем имена тех, кто будет защищать честь каждой школы на этом важном чемпионате – Турнире Трех Волшебников. Сегодня мы узнаем имена чемпионов, один из которых получит вечную славу! Хочу напомнить, что обратного пути у тех, чьи имена я назову, нет. Они пройдут все три испытания, не зависимо от любых возможных обстоятельств. Тех, кого я назову, прошу немедленно встать и по лестнице, возле которой стоит профессор Грюм, - Дамблдор показывает на профессора Защиты от Темных Искусств, - пройти в комнату для чемпионов. Итак, начнем.Волшебник встает сбоку от Кубка. В зале темнеет, Кубок Огня обволакивает синий огонь, и вот, наконец, он под удивленные вздохи студентов выбрасывает вместе с языками пламени пергамент, который тотчас же ловит директор Хогвартса и произносит:- Чемпион Дурмстранга – Виктор Крам!Зал взрывается бурными аплодисментами, а парень, невозмутимо встав, отправляется в комнату чемпионов. Как только зал затихает, Кубок снова вспыхивает ярким синим пламенем и выбрасывает новый пергамент:- Чемпион Шармбаттона – Флер Делакур.Девушка поднимается и под такие же бурные овации отправляется к лестнице, шелестя своей атласной голубенькой юбочкой.
Все ожидают последнее, как предполагалось, имя чемпиона от Хогвартса. Кубок в третий раз извергает вместе с языками пламени новый пергамент. Дамблдор, немного задержавшись, прочитав пергамент, произносит имя, которое удивляет даже меня:- Чемпион Хогвартса – Гарри Поттер.Гарри сидит, как будто и не собираясь вставать. И его можно понять.- Гарри, иди, твое имя назвали, - ошарашено подталкиваю парня я, теребя за рукав мантии.
Тот молча встает и в абсолютной тишине проходит в сторону Грюма, успев только кинуть на меня удивленный и немного напуганный взгляд. Я же всеми силами пытаюсь отогнать чувство панического страха, подступающего ко мне и сдавливающего грудную клетку, не позволяя нормально вдохнуть. Что-то не так, это определенно, и это плохо.Что за ерунда?! А как же Седрик? Что вообще происходит?Дамблдор, стараясь сделать ситуацию хотя бы видимо контролируемой, да и желая побыстрее закончить это мероприятие, начинает подводить итоги, но от его речи всех отрывает новая вспышка огня. Вылетает еще один пергамент. Директор ловко ловит кусочек пергамента с чьим-то именем и, развернув, громко выкрикивает:- Стефани Фелпс.Теперь уже приходит моя очередь сидеть в ступоре, отказываясь принимать очевидные факты.
- Стеф, иди, - толкает меня Мэри точно так же, как я пару минут назад Гарри.- Да нет, ты чего? Наверное, это какая-то другая Стефани Фелпс. Может, не из Хогвартса, но из Шармбаттона, - отрицательно мотаю головой. Да это все просто невозможно, бред какой-то!
- Нет! Дамблдор прямо на тебя смотрит. Значит, это про тебя! - подруга чуть ли не силой спихивает меня со скамейки, заставляя зацепиться носиком туфли за выступ на полу.Я, взглянув на директора, медленно отправляюсь к лестнице, ведущей к комнате чемпионов. Тысячи пар глаз пристально следят за каждым моим шагом, пока я дохожу до нее, и это чувство нельзя назвать приятным. В их взглядах читается то непонятная раздраженность, то удивление, а иногда и неприкрытое сожаление.Проходя мимо Грюма, я вижу на его лице какую-то промелькнувшую на секунду довольную улыбку. Или мне снова просто кажется? Сейчас я явно не в состоянии адекватно воспринимать реальность.
Спускаюсь в специальную комнату и через пару секунд полнейшей тишины, вызванной моим, мягко говоря, неожиданным появлением, два человека одновременно взволнованно называют мое имя:- Стеф?- Стефани?