Запоздалая встреча (1/1)

Сегодня шёл снег. До Рождества оставалось пару часов, а погода создала для людей не лучшие условия. Токио редко так радовало людей, но в этот вечер у него были свои планы, хорошо хоть снегопада нет. Но даже этот снежок создавал некоторые проблемы на дороге.—?Перестань курить! Фуюка сидела в машине Хикару и недовольно глядела на сигарету в его руках. В Швейцарии она покуривала со знакомыми, но по-прежнему относилась к этому как к пагубной привычке, она не курила полтора года, так что с трудом переносила сигаретный дым. И за это время её состояние улучшилось. Вот только отношения с окружающим миром у неё были крайне скверные?— она избегала практически всех, боялась встретить знакомых до такой степени, что лишний раз нос из дома не показывала. Она переводила китайские детские книжки для племянницы, просматривала сериалы и занималась изучением кулинарного дела. Ей хотелось наверстать упущенное время, но жизнь по-прежнему шла мимо.—?Принцесса недовольна? —?хихикнул он, но сигарету потушил.—?У принцессы слабое сердце и лёгкие, если не хочешь привести труп для своей семьи, то не раздражай меня,?— довольно чётко отчеканила она. Кажется, она немного перегнула палку. Хоть Хикару это и не показывал своей физиономией, но она видела, как резко напряглись его мышцы, как выгнулась спина и как руки стиснули руль. Лучше бы промолчала. Язык без костей.—?Извини. Я нервничаю,?— она посчитала необходимым извиниться, но голос её был холодным. Он что-то невнятно промычал и посмотрел на неё. Она пожала плечами и устремила взгляд на дорогу, в конечном счёте, что ей делать? Она не сбежит, да и не планировало?— глупо и по-детски взрослой девушке бежать от кошмаров детства. Её уже не испугать призраками или йокаями, но только реальность пугает до дрожи в коленях, до скрежета в зубах, до головных болей. Она боится собственной жизни. Забавно.

Она стискивает ремешок своей сумки, тупит взгляд в округлые колени, разглядывая дыры на чёрных джинсах. Тяжёлые ботинки согревают ноги, но на тощих ногах смотрятся преувеличенно большими, белая блузка спускается на бёдра, она больше на два размера, а пальто просто висит на плечах ненужным предметом?— в машине Хикару хорошая отопительная система.—?Ни капли раскаяния,?— хрипит он.—?Как и большинство грешников, я откладываю его на завтра,?— шипит она. И Хикару поражается. Фуюка всегда шутила и была остра на язык, удивительно, что в ней сохранились прежние черты, но в ней больше нет жизни. Иори и Фуюка?— отражение друг друга. Пустые и потерянные, они словно заплутавшие путники в лесу, не могут найти друг друга. Две родственные души, заблудшие, запутавшиеся в мириаде красных нитей. Они не одиноки в своём одиночестве?— тавтология, но удивительно подходящая под ситуацию. Как настоящие влюблённые они испытывают одинаковые чувства. И умирали они одинаково, как лебеди, которые не выживут в дали друг от друга. Фуюка вспомнила, как они с Иори гуляли здесь, как он любовно смотрел на неё, как они лепили снеговиков и играли в снежки. Под Рождество он подарил ей кулон, который с тех пор всегда был на её шее, а она подарила ему картину и первый настоящий поцелуй. Она тогда раскраснелась, неловко извинилась и сбежала, как последняя трусиха?— цыплёнок с импульсивными всплесками мужества. Ей было неловко отвечать на его сообщения, но он был крайне взволнован, и она не могла игнорировать его. Он любил её, а она его. И это было прекрасно.—?Мы приехали. Выходи. Фуюка тяжело выдохнула, открыла дверь и ступила на тротуар. Как только она закрыла за собой дверь?— пути назад не было, отступать она уже не могла. И девушка, трусливая и боязлива, направилась в сторону входа. Её ноги тряслись, ладони вспотели, и сердце колотилось как у гончего пса, преследующего матёрого волка. Она сама ощущал себя ослеплённым оленем, на которого вот-вот наедет автомобиль. Она боялась встречи. Они прошли к лифту, миновав ступеньки и почтовые ящики, Хикару любезно пропустил её вперёд и с силой вдавил в цифру ?5?. Шираиши вжалась в угол и пыталась глубоко дышать, чтобы привести себя в чувства?— в голове дребезжали мысли, растекались чьи-то голоса подобно маслу. Она горела от нетерпения, от страха, от предвкушения. Это словно первый опыт, это как прыжок в бездну без страховки, она точно самоубийца. Она не могла улыбаться, её пробил озноб и холодный пот образовался на лбу. Путь показался ей слишком быстрым. Выходя из тесной кабинки, она вспомнила о клаустрофобии, её передёрнуло: она забыла о страхе благодаря другому более сильному страху. Девушка схватилась рукой за рукав куртки Хикару и они направились в столовую, где медленно собирался народ.—?Вы пришли,?— тяжело вздохнул Канамэ, кажется, совершенно не обрадовавшись этому событию.—?Что случилось? —?спросил Хикару, а потом увидел мать, сидящую к ним спиной.—?Иори, Субару и Эма ушли в магазин; Масаоми с Ватару в его комнате, тройняшек тоже пока нет. Футо едет с концерта?— они записывали эфир, так что это весь народ что собрался. И пока никого не было, я решил всё рассказать маме и…—?Я пришла в ярость. Громко рявкнула женщина, вставая со своего места. Она схватила тарелку и бросила её в ноги к Фуюке, та с характерным дребезжанием разбилась на множество осколков. Она ненавистно смотрела на Шираиши, а потом взяла бокал и разбила его. Её гнев требовал свободы, она не контролировала себя, потому делала всё это, чтобы не налететь на девушку с кулаками.—?Какая-то дрянь разрушила лучшие годы моего сына? Что ты посмела сделать со всеми нами? Знаешь, что мы пережили? Пять попыток суицида, нервные срывы, депрессию, психиатрию, срывы, чувство вины перед ЖИВОЙ! Извечные стенания, которые продолжаются до сегодняшнего дня. Как ты посмела? Что ты сотворила с моим сыном? Ты не только его убила, ты всю мою семью искалечила! —?кричала женщина. Укё смотрел на мать с жалостью, он не знал что сделать, потому просто наблюдал за этим фарсом, как и двое других братьев. Хикару пытался успокоить мать, но та отпрянула, подлетела к девушке и дала ей звонкую пощёчину, рука у женщины сковалась болью. Канамэ не знал что делать, как и Юскэ, пришедший из кухни на чьи-то крики. Они не знали, куда себя деть, молча, глотали воздух, уставившись на двух женщин. Шираиши неожиданно резко упала на колени, сжала в руках осколки, а потом поклонилась. Мива удивлённо распахнула глаза, но воспрепятствовать не стала.—?Мне нет прощения. Мива-сама, я не могу выразить величину своей вины перед вами, вы имеет право меня ненавидеть, если вам станет легче, можете даже побить меня. Я виновата перед вашей семьёй в несоразмерной мере, мне искренне жаль. Я понимаю, что это никак не исправит мою ошибку, я не смею надеяться на ваше прощение, потому, если вам угодно, могу уйти. Асахина взглянула на столь отвратительную её взору девушку, на то, как она с трудом поднимается, упирая кровоточащие руки в разодранные колени. А потом, встав окончательно, склоняет голову, не решаясь посмотреть на женщину, одёргивает рукава плаща.—?Выметайся из моего дома. Я не хочу, чтобы Иори видел тебя. Для него будет лучше, если он продолжит думать, что ты мертва,?— огрызнулась женщина.—?Мама! —?вскрикнул Ватару, подбегая к женщине. Та резко распахнула глаза и кивнула, чтобы девушка ушла. Шираиши поклонилась, слёзно взглянула на Канамэ и ушла. Она слышала, как мальчик спрашивал о ней, но это доносилось до неё словно через плотный кокон, будто она была за толстой стеной. Она довольно быстро оказалась внизу, даже быстрее чем думала. И вышла из особняка в смешанных чувствах опустошения и какого-то облегчения, странно, но ей стало спокойно, после того, как Мива испустила на неё свой гнев и ударила. Фуюка почувствовала, что отчасти искупила грех. Она тяжело задышала, смотря на разодранные осколками колени и на сами осколки, которые она сжимала в руках от страха и шока. Она тут же разжала руки в негодовании, смотря на то, как они выпадают из её рук и осыпаются на землю. Кровью и ударами она заслужила искупления хоть перед кем-то. Выдохнув, она направилась дальше?— темнота скроет слезы и кровь, она приголубит и окутает в ледяные объятия. И снег, падающий во время её смерти, воскресит её.

Она подняла голову, когда заслышала голоса компании. Впереди шли двое парней, переговариваясь о чём-то. Шираиши ясно слышала голос курящего?— грубоватый с хрипотцой, такой, вроде как, нравится девушкам, которые любят плохишей. Фуюка на дрожащих ногах, с красной щекой и царапиной от длинных ногтей Мивы, подошла к ним.—?Простите, у вас сигареты не найдётся? Выглядела она явно плохо. Это было понятно по взгляду молодого парнишки, который смотрел на заплаканное лицо и кровь, что была на лице, ногах и виднелась на ладонях. Нацумэ было потянулся к карману своего пальто, но Футо остановил его, толкая в плёчо и кивая на кровь. Парни остановились, разглядывая вид девушки, было понятно, что никто не собирается угощать её. Шираиши выдохнула.—?Ясно. Она направилась дальше. И чего она ожидала? А впрочем, можно и не волноваться. Её так никто не узнает, даже мать родная удивлённо вскинет брови, покосится и увернётся, мол, не моя дочь. Хотя, она в любом случае будет отнекиваться, ведь, правда, давно уже не её дочь. Чья-то чужая, сбежавшая девчонка, только откуда и куда бежавшая так и непонятно.—?Видел деваха? Видно, что со странностями, а ты полез, ей что-то дать хотел. Она, может быть, болеет чем-то, видел крови сколько? Заразу подцепить захотел? —?Футо неугомонно причитал, косясь на брата.—?Мне то что, дал бы сигарету и всё. Она может с парнем поругалась, видел, зарёванная вся была? Девчушка одета хорошо, просто потрёпанная немного, похоже, приложили её нехило…—?Какая сердобольность. Всех с печальными глазками теперь жалеть что ли? Нацумэ-сан, ты же взрослый, пора прекращать так печься о незнакомках!—?О чём вы двое говорите? Субару с Эмой и Иори возникли из противоположной стороны с грудой пакетов. Они встретились у входа в дом, троица их завидела далеко от ворот, и столкнулись они у самого входа, как часовые; они слышали большую часть разговора благодаря громкому голосу Футы. И он показался весьма необычным не только Субару, но и его товарищам, которые молчаливо переглядывались.—?К нам девушка подошла, просила сигарку. Видели бы вы её?— я к таким на пушечный выстрел не подхожу, а наш милосердный Нацумэ помочь решил… Футо рассказывал всё это издевательским тоном, толкая всю эту компанию в дом. Он продолжил повествование, расписывающее девушку; они даже не заметили осколков на пороге, кроме Эмы, которая удивилась не только им, но и крови, кажется, Иори перехватил её взгляд. Футо же расписывал всё в таких ярких красках, что Эма уже была готова поверить, что он видел настоящего зомби, которых она мочила в компьютерных играх. Выйдя из лифта, Нацумэ и Субару вызвались отнести продукты на кухню, а остальные направились в столовую. Футо впоследствии ускользнул, говоря, что хочет переодеться и принять душ после концерта. Мива сидела за столом в столовой, поддерживая ладонью лоб. Она находилась в смешанных чувствах, была безумна зла, но в тоже время хотела плакать; уж не ломает ли она судьбу своему сыну? Что она наговорила той беззащитной девчушке в гневе? Из-за неожиданного рассказа третьего сына она повела себя очень грубо и резко, а теперь жалела о сказанных словах, закусывая ноготь на большом пальце, она старалась обдумать всё сказанное и понимала, что вела себя излишне резко. Эма и Иори удивленно уставились на Укё, который убирал осколки и вытирал кровь с пола. Так же испуганный Ватару их обеспокоил, но ни на одном из братьев следов побоев не было, так что можно было предположить, что здесь был кто-то чужой. И тут, их обоих озарила одна и та же мысль, эта же та девушка-зомби. Только Эма отреагировала бурно, громко ахнув и прикрыв рукой рот, а вот Иори просто удивился, слегка распахивая глаза, на большее он был не способен в данный момент осмысления.—?Ты где? Мне прийти? Недалеко есть парк, рядом аптека, жди, ладно? До ушей Иори добирался голос старшего брата. Лицо Канамэ было серьёзно и чрезмерно искажено заботой, оно отображало какую-то болезненную эмоцию вины и жалости. Иори вскинул брови, впервые видя брата в таком, крайне озабоченном состоянии. Ему даже стало немного любопытно, что случилось? Тут к Иори подкрался Юскэ; Эма ушла помогать Укё, она просто не могла оставаться в стороне, заодно бы узнала что случилось. Кажется, всё Рождество пошло под откос. Праздник испорчен.—?Слышал, о каком месте говорил Канамэ-нии-сан? —?шепнул Юскэ. —?Иди туда, сейчас же.—?Что? —?опешил Иори, смотря на брата, как на умалишённого.—?Времени объяснять нет, но если не поторопишься, то потеряешь многое, поверь мне. Иори смотрел на разгорячено шепчущего брата взглядом полным отчуждения и непонимания. Он и не собирался никуда бежать, что он, с ума, что ли сошёл? Тягал такую тяжесть, был на съёмках?— он устал. Хочет провести ужин с семьей, и лечь спать, подумав о дальнейшей жизни. Всё!—?Знаешь, Фуюка бы обрадовалась, если бы ты сейчас же пошёл бы в этот грёбаный парк. Пока Канамэ туда не приехал,?— ядовито прошелестел он, удаляясь в сторону Канамэ, который говорил о чём-то с матерью. Для Иори имя умершей девушки сработало как триггер. Он, не собиравшийся высовываться на мороз во время снега, который так ненавидел, собрался с силами и быстро вылетел из дома. Он направился в парк торопливым шагом, а потом и вовсе побежал. Рядом находилась площадка, а там, рядом закусочная, в которой он подрабатывал, так что он знал все короткие пути до этого места и добрался, на удивление быстро. Он оглянул полуживую улицу, а потом взглянул на площадку. На качелях, сидя спиной к нему, сидела девушка с остриженными волосами, что спускались чуть ниже седьмого шейного позвоночника?— она откинула голову и смотрела на редкие звёзды. Иори, осторожно ступая, направился туда. Его мучило какое-то странное чувство, полузнакомое, давно утраченное. Не то предвкушение, не то желание, не страх чего-то неизведанного и потаенного, чего-то, что должно было остаться подальше от него. Страх поглощал остатки души, въедался как растворитель в кожу, сжимая в крепких тисках его тельце. Он, подойдя к силуэту, съеденному тьмой, не решался что-либо сказать. Наверное, так бы и не сказал, если бы не крик весёлой девушки.—?Фуюка-тян, я купила всё необходимое. Сейчас обработаем твои раны,?— весёлый голос прорезал сознание Иори. Фуюка, не видевшая стоявшего позади неё парня, встала с места и обернулась. Иори, ошарашенный и до ужаса напуганный, смотрел на девушку точно как на привидение. Поражённый встречей, он даже не мог двинуться с места, застыв как истукан и удивленно таращась на родную фигуру. Фуюка же снова расплакалась, обогнула качели и обняла Иори, утыкаясь в его плечо. С минуту они стояли так. И никто не мог поверить в эту встречу; дрожащий Иори наконец-то решился обнять девушку. В нос вдарил знакомый запах апельсинов и мёда?— она до сих пор ими пахла, не сырой землёй и могильными крестами, а собой.—?Ты… жива,?— все, что мог он выдавить из себя, проваливаясь в темноту.