Зыбкие (1/1)

Она смотрела на Хикару и Канамэ взглядом полным удивления, такого живого и яркого, как у японских актрис из плохих TV-шоу. Недовольство, резкое раздражение и состояние полного ошеломления?— всё это так ясно читалось в этих нахмуренных бровях и стиснутых челюстях, в скрежете зубов и в раздутых ноздрях. Ещё чуть-чуть и она цапнет кого-то, одарит звонкой пощечиной или закричит, пуская в ход свой неумолимо звонкий визг. Сжатые кулаки, бесцельные глаза и напряжение во всём теле сопровождали этот переизбыток эмоций, это не наигранное недовольство. Девушка окаменела, словно статуя. Но она не могла крикнуть или наорать, ведь она была неправа, а не они. Ей оставалось терпеть, держать себя в руках и слушать разговор двух мужчин, которые на протяжении минут двадцати, обсуждали встречу семьи Асахина с Шираиши. Девушка слушала, робеющим голосом соглашалась и снова уходила в себя?— это её спасение, подсознание спасает лучше таблеток в коробках. Фуюка до сих пор не могла понять, зачем в её дом пришли миротворцы (так она успела их наименовать в своей голове), но не впустить не могла: она была в долгу у этих полусумасшедших людей, они, вроде как, хотят ей помочь.—?Простите,?— шепнула Фуюка,?— разве это хорошая идея? У Иори всё хорошо, а моё появление лишь испортит его отлаженную жизнь. Это нечестно по отношению к нему… Канамэ глубоко вздохнул, тяжело, словно он заядлый курильщик лет с четырнадцати и у него явные признаки астмы. Его взгляд был жёстким, но менее строгим, чем в прошлый раз. Лицо уже не было таким злым, неприязнь читалась на нём, но не ненависть или злость, а лёгкое недовольство. Привычное, лёгкое, как недовольство старшего брата.—?Фуюка-чан, думаю, нынешнее расположение вещей более несправедливо для него. К тому же, мы уже знаем о том, что ты жива?— это более нечестно. Вы должны объясниться и расставить все точки над ?i?, пока это ещё не поздно, пока он ещё способен на прощение…—?Иори… он готов меня простить? —?растерянно протянула она, сглатывая ком в горле. Ему-то откуда знать?!—?Думаю, что он желает этого больше всего на свете,?— безучастно протянул Хикару, кажется, говоря совершенно не о прощении. Канамэ сдержано кивнул, а писатель улыбнулся, подавляя ехидную ухмылку на своих устах. Они, кажется, общались телепатически, словно понимали друг друга с полузвука, будто близнецы. Девушка вскинула брови, махнула головой и прошла к креслу, усевшись на край подлокотника, она взглянула на блондина, который повёл плечами и немного осунулся.—?Совсем скоро всё решится, Фу-тян. В это воскресенье ты придёшь, верно? Шираиши слабо кивнула, утыкая взгляд в спортивные серые штаны, в которых она сейчас была, а потом перевела взгляд на задумчивого Хикару, который слабо кивнул брату. Она снова уткнула взгляд в бёдра, рассматривая складки на штанах, которые образовались в результате её долгого сидения на коленях?— девушка молилась. Так странно, но, несмотря на присущую ей злость и извечное недовольство, на напускную грубость и раздражительность, она всегда была одной из тех, кто подолгу молится и просит прощения у Бога за тот или иной проступок. Видимо, не зря прошла воскресная школа и набожность родителей. Она считала, что духовная часть её?— это благодать, дарованная ей для заключения мира между двумя её противоположными сущностями. Авария неплохо поломала её, она серьёзно искорёжила её внутри и снаружи, перевернула мировоззрение, и бросила на произвол судьбе, разбросав её чувства в разные стороны света. Лучше бы она с ума сошла, ну или покончила со всем этим, чем волочить это жалкое существование дальше. Так странно, но она не могла покончить с собой. Она чувствовала любовь и знала, что нужна родным, потому и жила, существовала дальше. У неё было чувство принадлежности, она знала, что принадлежит семье. Кончено, дом давно уже растерял прежнее значение и смысл, но семья всё так же крепко сидела в её голове и демонстрировала всем своё полное значение. Дом?— часть ей, а она часть этого дома, часть семьи: брата, матери, отца и сестры. Пусть они не всегда её принимают, но ведь они всё ещё здесь, а это что-то да значит. Она не игрушка, не кукла Барби с кукольным домиком,?— нет!?— она человек с живым сердцем вместо пластмассы и с холодными руками, она живая, пусть и сломанная, но всё ещё живая. Она может и ненавидит, но вместе с тем любит, словно обезумевшая; она хоть и грубит, но сильно сожалеет об этом, ощущая себя никчемной; она так же смотрит любовные драмы, хоть и не плачет, но её очень трогает ванильное отношение парней к девушкам. Она ласковый ребёнок, именно ребёнок, ведь к двадцати годам так и не сумела повзрослеть. Её большие глаза и способность ластиться к родным, будто кошка, подкупает и заставляет спускать с рук грубость к посторонним, к чужим людям. И семья Асахина к чужим никак не относится… Фуюка помнит первую встречу с семьёй Асахина. Кажется, это было летом жарким и душным?— август. У Шираиши и Иори не было никаких курсов и занятий в клубе, потому парень решил, что можно показать однокласснице свой палисадник, который он долгое время выращивал с трепетом и любовью…6 лет назад Девушка медленно мельтешила ногами, ступая за Иори, который выбился вперёд и воодушевлённо рассказывал о том, сколько усилий он приложил для своего сада, сколько растений он накупил и по каким книгам он всё выращивает. Японка наблюдала за его ногами, старалась прыгать в те места, в которые он наступал до этого, чтобы их шаги совпадали. Парень вытянулся за весну и лето, потому девушке приходилось прикладывать немало усилий, чтобы размах их ног совпадал. Она забавно улыбнулась, прыгая с одного крупного мраморного квадрата уличной плиты на другой. Иори неожиданно остановился, отчего девушка врезалась в его спину, не замечая резкой остановки. Она цокнула языком и резко отстранилась, смотря на парня, который резко встал посередине дороги. Десятый сын семьи Асахина обернулся и тепло улыбнулся девушке, та вскинула брови, улыбаясь шире.—?Чего это ты так хитро ухмыльнулся, Иори-кун,?— протянула девушка, странно косясь на парня.—?Познакомлю тебя со своими братьями?— они практически все здесь! К тому же, я уже познакомился с твоей семьёй, пора бы и мне тебя представить, верно? —?риторически спросил он. Пожав плечами, девушка взяла парня за руку и посмеялась, от чего Иори ещё шире улыбнулся ей. Её поведение говорило о том, что она поддерживает Иори и позволяет ему вести её. Он уже успел изучить её странные повадки, которые обычно смущали других, но которые она не стеснялась показывать ему. Асахино нравилось, что с ним она такая раскованная и свободная, словно весенний ветерок. Пара быстро дошла до Солнечной резиденции; они поднялись на третий этаж, где парень провёл её в свою комнату, подал тапочки и посоветовал оставить вещи в комнате. Потом он повёл её в гостиную, которая располагалась на пятом этаже. Девушка все галдела о том, что его дом гигантских размеров и о том, что он больше похож на жилой Комплекс, в котором живут её старшие брат и сестра?— двойняшки. Она всё дивилась огромным окнам во всю стену и большому дивану в гостиной. Её глаза бегали с одной забавной вещи на другую, так, что в глазах начало рябить от всех этих декорированных вещиц, так мастерски подобранных для интерьера квартиры. Шираиши давилась вылизанной чистотой дома и с удивлением заметила, что цветов здесь практически нет. Хотя в её доме было много горшков с декоративными растениями, которые прекрасно цвели по весне и держали цвет всё лето и осень. Её пальцы быстро прошлись по шейному позвонку, и она уткнула взгляд в красивую фотографию на полке: вся семья Иори была на ней, такие красивые и весёлые, совершенно непохожие на её родных.—?О-ё,?— протянула девушка,?— какой ты милый здесь. Твои братья? Какие хорошенькие,?— девушка сладко протянула что-то невразумительное. Она достала телефон из кармана школьной кофты, которая болталась у неё на бедрах, и быстро сделала фотографию. Она радостно улыбнулась, закусив кончик языка, и взглянула на Иори, показывая фотографию. Парень тяжело сглотнул, смотря на её рот и, помотав головой, растянул губы в мягкой улыбке.—?Иори, ты дома? Занятия в клубе закончились? С лестницы спускался молодой парень, лет так двадцати пяти со светлыми, тронутыми желтизной, волосами. На нём были чёрные джинсы и красная рубашка, расстегнутая на верхних пуговицах. Глаза у него были светло-карие, а кожа слегка загорелая. Он улыбнулся брату и посмотрел на девчушку, которая быстро подошла к Иори, хватая того за рукав школьного пиджака. Шатенка поклонилась, смущённо отведя взгляд в сторону.—?Кана-Кана, привет,?— улыбнулся парень,?— У меня нет сегодня клубной деятельности.—?А это кто? Школьная подружка? —?спросил блондин, подходя к младшему брату и с любопытством разглядывая полыхающее лицо школьницы, которая явно была из той же школы, что и его брат.—?Да, это моя девушка, Шираиши Фуюка,?— твёрдо сказал парень, переплетая свою руку с её пальцами.—?Рада знакомству,?— снова поклонилась девушка.—?Мне тоже очень приятно. Ну, может, чай попьём? Кажется, Укё сегодня встречается с клиентом, так что за готовку отвечаю я. Пока можете чай попить, а там я сварганю что-нибудь.—?Я не голодна,?— проговорила девушка, смотря куда-то в пол.—?Ты ничего не ела с самого утра, к тому же, даже не обедала в школе. Будешь и дальше так себя вести, точно заболеешь. Ты обязана поесть, к тому же, Канаме великолепно готовит,?— заботливо проговорил парень с немного взволнованным видом. Девушка согласилась. Они оказались в просторной столовой, где был огромный стол на четырнадцать персон. Шираиши присела рядом с Иори, который подал чай и добавил в кружку корень имбиря, который она обожала. Она поблагодарила парня и начала разглядывать столовую, откуда было хорошо видно кухню под лестницей. Вся эта комната делилась не дверьми, а небольшими проходами в стенах, которые находились под разными углами и весомо отличались друг от друга. От этой несуразицы хотелось смеяться; везде были рисунки, необычные для их культуры, но весьма гармонично смотрящиеся. Вроде звезды Давида в разных цветах или солнца, видимо, Солнечная резиденция оправдывала своё название. Помимо частых рисунков Солнца и звёзд, здесь также жили очень необычные и яркие люди, даже, уникальные. От этого можно было ощущать дискомфорт или восхищение, это могло нравиться или раздражать, только одну эмоцию не могла бы вызвать эта резиденция и люди?— безразличие. Потому как невозможно было закрыть глаза на все эти необычные и интересные вещи, на все эти уникальные и забавные лица. Она словно окунулась в мир новых и необузданных эмоций, но вместе с тем, она находилась на берегу, на отмели и ещё не погрузилась в море с головой. Это состояние было необъяснимо.—?Мы дома! —?послышался крик со стороны гостиной. В столовую вошли трое парней. Один был с тёмными волосами, и лицо его было каким-то серьёзным и даже обременённым, словно он витал где-то в своём мире. За ним шёл альбинос с фиалковыми глазами с непринуждённой ухмылкой на лице, вся его сумка была увешана брелками и различными побрякушками с тематикой отаку. Рядом с ним шёл рыжий парень, который выглядел не то расстроенным, не то недовольным?— эмоции трудно читались на его лице. У всех у них были одинакового цвета глаза и родинки на лице, правда, расположены в разных частях. Девушка встала, поклонилась и что-то пробормотала, снова садясь на стул.—?О? Кто это? —?спросил альбинос, озадаченно глядя на девушку.—?Девушка Ио-чана,?— ответил вошедший в столовую Канаме, неся подносы с едой.—?Девушка?! У мальца появилась девушка раньше, чем у меня? Что за несправедливый мир?! Эй, а можно я буду называть тебя младшей сестричкой? Девушка впала в ступор, смотря на странного и шумного студента, который вот-вот заставит её саму выть несуразицу слов в его адрес. Она перевела взгляд на Иори, который уже закипал от слов своего брата: сжатые кулаки, сдвинутые брови и тонкая полоска его губ насторожили её. Иори умел выходить из себя, мог злиться, но это было крайне редко, а сейчас…—?Боюсь, что Иори это не понравится, простите,?— мотнула вперёд головой девушка.—?Эй, что это за слова? Боишься Иори? Совсем бедную девушку запугал, да?! Руки альбиноса опустились на плечи младшего брата, немного теребя его. Десятый сын зло фыркнул на слова пятого и дёрнул плечами, скидывая ладони надоедливого братца. Девушка слегка посмеялась, а потом сделалась надменно-шутливой и взглянула на старшего брата, который стоял за спиной Иори.—?Конечно, боюсь! Вы видели его в гневе?! Он же ревнует меня к каждому второму, я подумываю, что он может нанести серьёзную травму любому, кто взглянет на меня как-то не так,?— проговорила девушка, наблюдая за реакцией парней. Она выдержала паузу и расхохоталась.—?Какая я всё же хорошая актриса, видимо, театральный кружок пошёл мне на пользу,?— сквозь смех говорила она. Канамэ хохотнул, хлопая Цубаки по спине, а Иори улыбался, хватая руку Фуюки под столом. Она успокоилась, взглянула на парня, слегка сжимая его ладонь, моргая красивыми глазами, окутанными мерцающим, предрассветным туманом. От глаз Цубаки не проскользнул этот взгляд: он фыркнул и поёжился от улыбки брата-близнеца, что-то крикнул, уходя в сторону жилых комнат.—?Я была излишне груба? —?озадаченно поинтересовалась школьница.—?Нет, всё было в меру. Это Цуба-нии у нас не любит, когда над ним шутят?— он же у нас главная звезда,?— ответил Канамэ, входя в столовую. Фуюка посмеялась, прислоняя пальцы к губам, что она всегда делала, когда чувствовала, что её смех будет не к месту. Иори любил этот жест: она всегда слегка прикусывала губами указательный палец, отставляла мизинец чуть дальше двух пальцев, создавая эффект веера, который полностью прикрывал её рот. Глаза в этот момент приобретали особую, кошачью форму, а лицо разглаживалось и излучало свет, словно солнце. Неосознанно, в такие моменты, его рука тянулась к её лицу, убирая изящными пальцами пряди волос спадающие на лоб. Он улыбался вместе с ней, смотрел на неё, как астроном на яркую звезду в телескоп. И только он знал, как в эти моменты всё внутри напрягалось, как ему хотелось прикоснуться к ней, с каким желанием ощутить её хотя бы на мгновение он боролся. А этот взгляд, резко смещающийся на его лицо, будоражил сознание.—?Я люблю тебя,?— шептала она, открывая вид на восемь зубов верхнего ряда. И сердце его в этот момент вовсе перестало стучаться. Для неё это было легко?— вот так в лоб сказать, что она его любит, просто с ничего. И зачем она это делает? Ему казалось, что она дразнит его, но её чистые глаза с яркими вспышками честности в уголках говорили, что с ним она откровенна. В горле ком вставал, всё пересыхало; а она улыбалась, касаясь холодными пальцами его ладони.—?Вы в одном классе? —?любезно интересуется Канаме, присаживаясь напротив.—?Были в прошлом году, а в этом?— нет. Но наши кабинеты находятся рядом, и мы вместе обедаем на большой перемене,?— отвечает Фуюка, заправляя прядь волос за ухо.—?Вот оно что…—?Давно вы вместе? —?интересуется студент, Адзуса, кажется.—?С прошлого года, с середины учебного года,?— говорит Иори, разглаживая большим пальцем кожу на тыльной стороне её ладони.—?И каково встречаться с самым популярным мальчиком в школе? —?вопрошает студент, поддаваясь вперёд.—?Я не знаю, я же встречаюсь с Иори-куном,?— улыбается девушка, поглаживая спину парня, а потом, кладет подбородок на его плечо,?— не дуйся! Тебе это не к лицу,?— смеётся она, разглаживая пальцами кожу на его щеке.—?Вы совершенно не похожи! Как вы вообще сошлись?! —?восклицает рыжеволосый парень с излишне серьёзным лицом.?— Это была дружба с первого взгляда. Я ухаживаю за цветами весной и летом, в школьном саду их много. Гортензии почему-то вяли, тогда-то мне пришлось обратиться в комитет с просьбой о выделении человека более проинформированного в садоводстве. Прислали Иори-куна. Я училась с ним, знала, что многим девушкам он нравится, но я к нему подобных чувств, на тот момент, не питала. Думала, что он слишком высокомерный. А потом… Он с таким трепетом заботился о цветах?— я впервые в жизни влюбилась, по-настоящему. Но ни за чтобы не призналась: у него таких признаний целая гора, каждый день. Я не хотела навязываться, потому решила, что буду таить их до выпуска, а там, мы стали бы реже видеться, может всё и прошло бы…—?Признался я,?— перехватил он ветвь её рассказа. —?Фу-чан заболела, мне поручили отнести ей конспекты?— я напрашивался. Мне нравилась Фуюка, но я не мог понять, нравлюсь ли ей я. Странно, Фуюка со всеми мила и добра, даже к парням она относилась хорошо: помогала, свободно беседовала, смеялась и шутила. Но со мной она была другой, что-то в ней всегда было не то, какая-то стена: мы дружили, но она всегда была неловкой, и я чувствовал это напряжение и дискомфорт, витающий в воздухе. Отдав конспекты, я признался ей, думая, что если отвергнет?— то дружбе нашей конец. Но она лишь расплакалась, кивнула и обняла меня. Иори на протяжении всего рассказа смотрел на девушку, наблюдая за тем, как она отводит взгляд от него, смущается, покрывается красными пятнами, неровно раскиданными на лице и шее. Это было личное. Она не думала, что сможет рассказать подобное. Но это семья Иори, так что, все в порядке, верно?