Часть 2 (1/2)

В комнате было прохладно. Гоэмон открыл свой шкаф и достал оттуда свою привычную одежду, снимая с себя кофту и шорты, которые вчера надел на него Джиген. После того как самурай переоделся, он сел на пол в середине комнаты, положил под себя ноги и, закрыв глаза, начал медитировать. На этот раз сосредоточится было трудней, неизвестная паника вдруг охватила его и стало тяжело дышать.

***В ту ночь он потерял не только силу и ясность мысли, но и кое-кого близкого и единственного оставшегося у него родного человека. В темницу Гоэмон был отправлен не один. Его старшего брата, который в этот момент тоже находился в деревне, убили прямо у него на глазах, забили до смерти. Жизнь Гоэмона и так висела на волоске, и в первые минуты он боялся даже думать о том, что случилось.

Между тем его спокойствие и сосредоточенность были обманчивыми, как-то само собой получилось, что он забылся, и его мысли унеслись далеко-далеко в прошлое, где все было по-другому и никогда не возникало никаких проблем, которые сейчас грызли и мучили его. Он вспомнил далекое детство, проведенное в Японии, и свою комнату в деревне; еще он вспомнил свою мать, умершую много лет назад, как она заботливо ухаживала за ним и его старшим братом, и его сердце наполнялось нежностью к ней. Он вспомнил эту жизнь, вспомнил все, что она дала ему, и совсем потерял счет времени.

Её убили, убили также жестоко, как и его отца, расстреляли... ему тогда было всего 13 с половиной лет. После этого он и его брат жили у бабушки в деревне. Их кормили, одевали, учили мастерству лучшие учителя боевых искусств. Это было время, о котором он сейчас с содроганием думал, и оно показалось ему такой счастливой порой, что он был просто не в силах перенести происходившее.

Эмоции захлестнули его, и он впервые за несколько лет заплакал, заплакал так горько и долго, как не плакал никогда раньше.***Кто-то постучал в дверь.

- Можно? – спросил Джиген, прежде чем войти.- Да, - ответил Гоэмон, пытаясь уравнять сбитое дыхание.

Дайсуке зашёл в комнату и, так как здесь не было ни стульев, ни кровати, пришлось сесть рядом на пол.- Ух, не понимаю, как ты можешь сидеть так часами на пролёт, - говорил стрелок, пытаясь подогнуть под себя ноги и принять такую же позу, как у Гоэмона.В ответ самурай искренне усмехнулся, смотря на Джигена. Дайсуке улыбнулся в ответ. Ему удалось отвлечь от плохих воспоминаний друга, что уже хорошо. Гоэмон встал и подошёл к стрелку сзади.- Для начала одежда у меня посвободнее, чем у тебя, и не стесняет движений, поэтому сидеть на полу, скрестив ноги, гораздо удобнее, во-вторых, расслабься и глубоко вдохни, - сказал Гоэмон, кладя свои холодные руки на чужие плечи.Джиген послушался советов и сделал всё как сказал самурай.

- Так, в чём цель твоего визита? – спросил Гоэмон, наклоняя голову в бок.?Делает вид, что ничего не случилось?, - подумал Джиген и сказал прямо:- Не хочу оставлять тебя одного, - признался вор, - Мы с Люпеном волнуемся за тебя.Резким движением Джиген разворачивается, неожиданно для Гоэмона берёт его на руки и несёт обратно к себе в комнату.- Хей, что ты делаешь? – озадачено спросил у него самурай, даже не сопротивляясь.В ответ стрелок лишь рассмеялся. В итоге смех передался и Гоэмону.

___Так они оказались в комнате. Джиген плюхнулся на кровать вместе с другом. Не теряя времени, самурай сразу перебрался ближе к подушке и до ушей натянул на себя одеяло.

- Признай, это лучше, чем спать на полу, - сказал Джиген, ложась на свою половину, сложив руки и прикрывая глаза.- Ладно, твоя взяла, - сказал Гоэмон, выглядывая из-под одеяла.Дайсуке усмехнулся. Вскоре в комнате воцарилось мирное спокойствие. Так они и пролежали почти до обеда. К этому времени глаза обоих слипались. Джиген почувствовал, что пора вставать и пошёл посмотреть, не пришел ли еще Люпен. Он сказал наполовину проснувшемуся Гоэмону, что вернётся минут через десять. Самурай, поняв смысл фразы, опять задремал. Дайсукэ покинул комнату и уселся на диван в гостиной, попутно доставая сигарету из внутреннего кармана пиджака. Через несколько минут из спальни донеслись тихие голоса. По негодованиям можно было понять, что его друг запнулся о ковёр. Вскоре в проеме двери появился Гоэмон. Он по-прежнему был в кимоно и выглядел уставшим. Чтобы скрыть своё измученное состояние, самурай сделал что-то на подобие улыбки, глядя на друга. Но от этого у того почему-то изменился обычный взгляд на более грустный.

"Интересно, что с ним всё-таки произошло, что так повлияло на его спокойный и холодный характер? - подумал Джиген, сразу же догадываясь, что улыбка фальшива.

Мы ведь знакомы много лет. Почему же он так изменился за эти несколько недель? Он никогда не жаловался на здоровье, наоборот, умел поддерживать беседу на любую тему. Может быть, ему не хватает поддержки? Но кто, кроме нас с Люпеном, способен поддерживать его в такие минуты? Ведь именно этого и хочет его стальная холодность. Может быть, ему больно? Пусть так. Если он хочет, чтобы я это знал, пусть расскажет сам. Я терпелив. Ему остаётся только выбрать удобный момент.

Гоэмон, немного помявшись на месте всё же подсел на диван к другу, скрещивая под себя свои ноги. Поврежденная стопа дала о себе знать, и японец поморщился от боли. Некоторое время они молчали, слушая гул на многолюдной улице через открытое окно и глядя на пёстрые от солнечных бликов листы бумаги на столе.

Неожиданно Гоэмон заговорил.

- Джиген, есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. У тебя когда-нибудь было такое чувство, что ты знаешь человека, а потом теряешь его так неожиданно, что даже сложно поверить, что его больше нет на этом свете?

Джиген смотрел на Гоэмона не отвлекаясь и внимательно слушая его. Гоэмон был напряжён, словно он готовился сказать какую-то чрезвычайно важную вещь. Было похоже на то, что японец нервничает. Он уставился на свои перебинтованные руки, которые лежали на коленях, и продолжил:

- В какой-то момент понимаешь, что больше никогда не увидишь этого человека, понимаешь, что больше не будешь слышать его смех, не сможешь почувствовать его прикосновение и запах, что он никогда больше не посмотрит на тебя так, как раньше... - говорил самурай, всё больше и больше грустнея. По его щекам начали катиться крупные слёзы. Было видно, что его переполняют эмоции. Джиген слушал и чувствовал, как от всего сказанного у него по коже начинает ползти холодок. Он понимал, что то, о чём говорит Гоэмон, происходило когда-то с ним самим. Много лет назад он тоже потерял близкого ему человека, а потом через несколько лет ещё одного, и ещё одного... Такое бывало с каждым. Гоэмон был человеком в полном смысле слова... Он знал, о чем говорил. И всё же... Слова японца заставляли задуматься, и Джиген спросил:

- Ты потерял дорогого тебе человека недавно?