Мой горячий бес (1/1)
Ставрогин лишь недавно вернулся в свой любимый Мухосранск, но уже успел прослыть грязной шлюшкой. Он нередко заходил к Кириллову под предлогом "попить чай", но как только Алексей возвращался с чашкой чая для Ставрогина, тот уже дожидался его раздетым и постанывающим от нетерпения. Конечно, про остывающий напиток оба забывали до утра. Сложно было найти человека в этом городе, под которого не ложился Николай, и, конечно, его всегда были рады видеть поздним вечером, когда можно остаться один на один (или не на один). Последний раз Ставрогина драли Кириллов и Шатов на квартире у первого. После этого Иван сообщил, что пока визитов Николя не требуется, так как они с Алексеем хотят на неделю уединиться. Остальные же особи мужского пола надоели Ставрогину, ему ничего не оставалось, кроме как ублажать себя самому. Но и его закалённому терпению пришёл конец. Всё-таки непривычно просиживать четыре дня без ласки, когда обычно тебя пускают по кругу ежедневно - утром, вечером и перед обедом. Каким-то образом в сознание просочилась странная до гениальности мысль.
Николай начертил пентаграмму на полу, подготовил всё для своего тёмного дела, разделся и встал на колени в центр пентаграммы. Перед ним лежит большая раскрытая книга с пожелтевшими сухими страницами. Всё происходящее так возбуждает Ставрогина, что он уже не в состоянии сидеть ровно. Наконец он начинает читать заклятие из книги, едва шепча и прикусывая нижнюю губу.
Satano! Oro te appare te rosto!Veni, Satano! Ter oro te! Несколько раз повторив текст, он почувствовал леденящий ужас в груди. Это вызвало новую волну горячего нетерпения внутри, из-за чего Николай даже стал постанывать. Он закрывает глаза на секунду, и, распахивая ресницы, видит в кресле в углу комнаты демона. Гость предстаёт в образе обычного человека, и, ох чёрт, он горяч, как преисподняя. —Так-так-так,—на его красивом лице пошлая и самодовольная усмешка,— я знаю, что тебе нужно, дорогой мой.
Демон вальяжно проходит по комнате и останавливается около пентаграммы, сверху вниз поглядывая на Ставрогина. —Ну и зачем ты огородился этой каракулей? Пентаграмма нам только мешает. Я не могу к тебе притронуться из-за неё, как ты собираешься мне отдаться?
И то верно. Ставрогин встаёт и одним шагом преодолевает невидимый барьер между ними, прижимаясь вплотную к своему бесу. Какое холодное спокойствие, это очень возбуждает. Ах, как же они развлекутся сейчас..
Ставрогин нетерпеливо целует, пытаясь освободить своего нового партнёра от одежды. Это получается у него как нельзя лучше благодаря большому опыту. Наконец отрываясь от поцелуя, Николай окидывает одним взглядом обнажённое тело демона и обнаруживает, что оно, блять, нереально красиво. Тут же с громким выдохом он буквально кидается на беса, не помня себя от радости. Оба оказываются на том же кресле — Ставрогин на коленях собственноручно вызванного демона. Его облапанную тысячами мужчин задницу сжимают сильные пальцы. Сейчас он чувствует, что ведёт себя ещё хуже, чем любой грешник Садома. Отдаться чёрту — так далеко ещё никто не заходил. Эта мысль заставляет Ставрогина изгибаться ещё сильнее, стонать ещё громче. Его невероятно заводит равнодушие и холодность партнёра. Понимая, что бес никогда не устанет ебать его (тогда как сам пассивчик задыхается от стонов), Николай с кукольным выражением лица поправляет тёмные волосы и говорит, упираясь языком в верхние зубы, как легкомысленная барышня.—Как тебя зовут? У тебя ведь есть имя? — он приподнимает брови, совсем повторяя действия девочек-давалок, коей сам и является.—Так ты всё-таки решил поинтересоваться, под кем прогнулся в этот раз? — снова гордо улыбается, кабель, — Пьер. Не люблю фамильярность, поэтому Пётр Степанович Верховенский. Ставрогин проводит язычком по розовым губам, снова шумно выдыхая.—Николай Всеволодович Ставрогин, приятно познакомиться. Даже очень...приятно...*** Уже третий день Верховенский наведывается к сгорающему от нетерпения Ставрогину. Николай понимает, что неделя без секса с людьми прошла, значит уже завтра один из его любимых мальчиков позовёт в кроватку. Ну не отказываться же! Эти три дня прошли для Ставрогина просто божественно (если так вообще можно сказать о них с учётом всего, что происходило в комнате Николя круглосуточно). Масла в огонь подлила и мысль о том, что большего греха, пожалуй, в мире не сотворилось со времён изгнания из рая. Это невероятно сексуально. К слову, личный бес Ставрогина — Пьер (шлюшке так хотелось позлить его "фамильярностью") был очень даже доволен его компанией. Верховенский прожил в аду бесчисленное количество лет и, конечно, успел попробовать самых лучших проституток и мужеложников, что только имелись во втором круге. Что же, Ставрогин заставил его пересмотреть список любимчиков.