Глава 13, в которой место встречи изменить нельзя. (1/1)
«Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются».
Зеленая, как изумруды, трава колышется под ветром, будучи похожей на настоящий океан. Потоки прохладного воздуха проносятся мимо, приходя откуда-то и исчезая вдали, не останавливаясь ни на секунду. Рядом журчит проворный ручей, вода в нем искрится под лучами солнца, сияющего высоко над головой. Оно всегда белое и всегда ослепительно яркое, но Драйк Кины могут смотреть на него хоть целую вечность безо особого труда. В конце концов, оно отражает саму их сущность. Девочка, которая кажется гораздо старше своего детского личика, с медными волосами уже добрых три часа безотрывно глядит вверх, широко открыв глаза.- Прекрати изображать неподвижное изваяние и подойди сюда, – Сулмелдис поворачивает голову назад, подзывая к себе девушку, которая в тот момент стоит, прислонившись спиной к стволу дерева, скрестив руки на груди и низко опустив подбородок. Для нее это была самая привычная поза, ей так легче сосредотачиваться на окружающем мире, одновременно с этим полностью отгораживаясь от каких-либо отвлекающих ее вещей. В Академии этому учат всех, но не у всех получается.- Мне хорошо и здесь, – огненно-рыжие волосы, слишком длинные, нетронутые зубьями гребней и расчесок, спускаются ниже пояса, несколько прядей лежит на лбу, падая на веки. – Я вижу солнце целый день, кроме тех моментов, когда сплю, и обычно оно всегда одно и тоже.- Неправда! – Сулмелдис подскакивает к ней и подтягивается на носочках, упорно стараясь поймать ответный взгляд. – Ты снова слышишь Песню.При этих словах Белая Кин дергается и прищуривается.- Я тебе этого не говорила.- Нет, но ты учила меня управлять своим сознанием, а поскольку мы с тобой кровные родственники, мне не трудно понять, что с тобой творится. Для тебя, для того, кто является прямым потомком Первого Кина, это большая радость, – и добавляет более тихим голосом: – Так почему же ты такая встревоженная, сестренка?..* * *
Косы золотого рассвета растянулись по небу на многие мили, озаряя его своим светом и прогоняя ночь. Рябь легких облаков практически не двигалась, и все, казалось, тоже замерло, и в таком окаменевшем и оцепеневшем состоянии пролетел весь день. Совсем не было ветра, над степями разлилось какое-то неясное молчание. Ни один зверь не нарушил эту тишину, ни одна птица не рассекала воздух своими крыльями. Не раздавалось ни единого звука, кроме шелеста шагов Рио, которая с самого утра устремлялась все дальше и дальше на север, стараясь как можно быстрее уйти от Форовена.
До позднего вечера ее не покидало ощущение того, что за ней следят, и хотя вокруг не было ни души, это предчувствие не исчезало. Кто бы сейчас не преследовал ее, это было кто-то куда более серьезный и опытный, нежели местные охотники. Нити энергии колебались в привычном танце, ничем не отличавшимся от того, что был раньше… Нет. На самом деле что-то в них изменилось. Может, это была раздражающая зыбь на идеальных лентах, может, передавшаяся им утраченная за столетия способность смотреть на мир менее цепко и враждебно, может, просто усталость или… Рио резко остановилась и, отдернув с лица грубым движением маску и капюшон, попыталась отдышаться.Все было не так. Ей было нехорошо. Вернее, не просто нехорошо, а даже хуже. Уже вечерело, медленно собирался по закоулкам холод. Простиравшиеся вокруг каменные пустоши затаились и пристально следили за одинокой странницей, вторгшейся в их законные владения. Пепельные камни равнодушно взирали на нее своими неровными гранями, продиравшиеся между ними поросли вереска тускло-сиреневого цвета не добавляли красок в обстановку, а пепельное небо закрыли дождевые тучи, вот-вот готовые разразиться ливнем.Где-то вдали, на самой границе горизонта, сверкнула молния, следом за ней прокатился барабанными ударами гром, и в ту же секунду Рио, покачнувшись от неожиданной слабости, рухнула на колени и, уперевшись ладонями в жухлую траву, начала хватать ртом воздух. Дышать было трудно и больно, перед глазами мелькали темные круги, пятна и обрывки старых воспоминаний, метавшихся так стремительно, что Рио едва успевала понимать, что именно она видит.В голове все звенело, каким-то краем мысли девушка вдруг осознала, что теряет сознание; что энергия рядом с ней бушует не хуже разъяренной стихии; что косые холодные струи уже нещадно колотят ее по спине; и что любая попытка подняться не приносит ожидаемого успеха. Старый шрам на груди внезапно вспыхнул огнем, щупальца агонии вмиг разбежались по всему телу, и Рио, хрипло вскрикнув, безвольно упала на землю, перестав что-либо чувствовать.* * *
Академия располагается недалеко от дома, всего лишь на Пятом Круге, ее даже можно видеть из окна, которое выходит на большой луг, где она так любит гулять. И где так же сильно любит гулять ее младшая сестренка. Рио не показывает виду, что ей нравится наблюдать за тем, как Сулмелдис носится по траве босиком, как ее медные волосы развеваются на ветру, и как радостно сияют ее глаза.Сул на ее взгляд слишком уж беззаботная, учитывая то, что ей уже стукнуло пять сотен лет. «Вечный ребенок», – как говорит Алон, один из Мастеров Академии, и Рио с ним согласна. Сул не будет воином, ее скорее уж привлечет быть посланцем или целителем. Но Сул пока этим не интересуется, а ее сестра не имеет привычки давить. Кроме того, после тяжелых каждодневных тренировок и многочасовых поединков с искуснейшими мастерами своего дела ей хочется отвлечься от боев на что-нибудь более мирное.Правда, это сложно. Особенно в последнее время. Сул не ошиблась – Песня действительно не дает ей покоя. Она слышит ее по ночам, каждую минуту, целыми днями напролет, и от этого нельзя отгородиться. Чем ближе к Колыбели – тем сильнее Песня. Она оглушает, буквально выбивает почву из-под и только на границах Пятого Круга стихает, становится менее заметной, не давит так сильно. За последнее несколько месяцев Рио уже шесть раз сбегала туда, разумеется, так и не доходя до своей цели – слишком далеко.Сейчас она не там. Сейчас она дома. И сейчас Песня снова набирает силу. А вместе с ней набирает обороты и тревога в сердце.Солнце все такое же яркое. Лепестки хрустальных куполов виднеются в безоблачной вышине, один за другим они закрывают их мир, а что за его пределами – мало кто знает. Другие миры, другие существа. А может быть, и вовсе ничего. Пустота. Как та, которая была изначально. Неизвестность.Быть прямым потомком Белого Кина, который своей Песней создал всех их, подарил им жизнь, их могущество, их семьи, их души, – не самая легкая задача, и с каждым восходом небесного лика это становится все яснее и яснее. Большая ответственность. Очень большая. На нее возлагают надежды, но Рио не понимает, с какой целью это делается. Она растеряна, хоть и не признается в этом. «Отсутствие цели ведет к смятению, а смятение делает беспомощным», – твердит Мастер Алон, и ученики слушают его внимательно, не перебивая, а у Рио в голове возникает сам собой вопрос: «Беспомощным против чего? Кого?». На землях Драйк Кинов, на всех Десяти Кругах, начиная от Рубежа и заканчивая Колыбелью, нет ни врагов, ни опасностей. Все безмятежно. Или это все лишь одна видимость, иллюзия?Рио не делится своими тревогами и не хочет злить старших. Пускай она и наследница силы Первого Кина, она все равно не неприкосновенна. И ее слова прозвучат как наглость и заносчивость. Но до тех пор, пока она защищает свое сознание, выстраивая стены воображаемой крепости, ей ничего не угрожает. И это радует. Но все же придется потренироваться получше, так, чтобы даже Сул не смогла проникнуть в ее мысли. Не рисковать понапрасну – вот правило, которого придерживается Рио. Придерживалась и будет придерживаться. Наверное…* * *
Яркие вспышки молний, возникавших под облаками, прочерчивали линии от неба, а следом за ними воздух разрезали гулкие раскаты грома. Они прокатывались волнами по земле, отскакивая и отражаясь от всего, что попадалось им на пути. Дождь хлестал вовсю, колючий и равнодушный, он лил, не переставая. Вокруг навалилась тьма, и не только из-за грозы, но из-за вступавшего в свои права вечера, который, впрочем, уже сдавал позиции и отступал, освобождая сцену для приближавшейся ночи. На горизонте еще виднелась тусклая полоска света, где-то там пряталось солнце, готовясь ко сну.Рио лежала на том же месте, где упала пару часов назад, кое-как прижав колени к груди и обхватив их руками. Одежда на ней насквозь промокла, тело бил озноб, вода беспрепятственно стекала по лицу, походя на многочисленные слезинки. Или холодный пот, который обдает морозом, когда просыпаешься от кошмара. Рио была в сознании, но лишь наполовину. Она все еще чувствовала окружающий ее мир, чувствовала гнев разбушевавшейся стихии, который проявился в местах, где его и в помине быть не должно было, но разум не подчинялся ей. Воспаленная душа взбунтовалась, вышла из-под контроля и теперь буйствовала среди ее воспоминаний, будоража и беспокоя их.Шрам горел еще нестерпимее…* * *
Академию накрывает пологом тишины. Ни один звук не нарушает этого безмолвия, все застыло, находится в неподвижности. Это время отдыха, время сна.День был тяжелым. Тренировки, тренировки, тренировки, бесконечные бои и опять тренировки… Кажется, сегодня их измучили сильнее, чем когда бы то ни было. В чем причина? Раньше такого не происходило, раньше все было не так… сурово?..С самого утра ее опять не отпускает ощущение тревоги, она дергается, огрызается, она насторожена, как зверь, загнанный в тупик и готовившийся обороняться до последнего вздоха. Мастера Академии этого не замечают – или делают вид, что не замечают, – но она… она-то перемены чует, эти морозное чувства, скребущиеся под кожей, и эти перемены ей совсем не нравятся. Песня не смолкает ни на секунду, она крутит, путает мысли и сводит с ума. Вероятно, до нее пытаются донести какую-то весть, но она ее не принимает. И как следствие не понимает.Сейчас она стоит у окна своей спальни, вытянувшись по струнке, неподвижная, как статуя, даже не моргает. В темноте спящего неба еле видно мерцают хрустальные купола, взад-вперед скользят нити энергии, сплетаются между собой, расходятся, сталкиваются снова, веерами устремляются из-под ее пальцев в разные стороны на многие-многие мили.Она их слышит, она их слушает, ей надо их слушать. «Нити не соврут вам, никогда не соврут, – твердит Палон, – и вы должны доверять им, они - ваши инстинкты, ваша опора и ваша мощь. Без них вы слепы и одиноки, с ними - вы можете все. Энергия поет, стучится в ваши сердца, и вы обязаны впустить ее, чтоб стать самими собой, быть самими собой и не терять себя…»Она верит, она не сомневается, но только что-то все равно не так. Беспокойство и смятение грызутся между собой в воздухе, а ощущения – как перед большой бурей, страшной и кошмарной. Глаза Рио сверкают холодным синим светом, в них вьется огненно-красная лента пламени, и даже жемчужный дымок, исходящий в эту минуту от ее рук и лица, полон угрозы.Белая Кин готова. Она лишь не знает к чему. А знать-то хочется…* * *
Темно. Очень темно. Солнце зашло уже давно. Небо скрылось во мраке, похоже, тучи все еще не развеялись, хотя дождь и прекратился. Воздух был весь насыщен влагой, стал сырым, мокрым и промозглым. Земля тоже была пропитана водой, словно губка. Вереск еле слышно шуршал под слабыми дуновениями наполовину заснувшего ветра. Каменные пустоши молчали.Рио не двигалась. Перевернувшись на спину и раскинув руки, она оцепенело лежала на холодной почве. Веки чуть дрожали, сквозь эти крохотные щелочки Кин бесцельно смотрела куда-то вверх. Жар, истязавший ее тело уже несколько часов, ослабил хватку и исчез, дав леденящей дрожи проявить себя. Дыхание девушки было практически незаметным, нельзя было различить ни вздоха.В кромешной тьме казалось, что там и вовсе никого не было, и лишь слабые искорки молочных сполохов, перетекавших по пальцам и запястьям, намекали на чье-то присутствие.* * *
Вести распространяются, как лесной пожар – быстро, стремительно, неукротимо, они наводят ужас и страх. Теперь об этом судачат на каждом углу и в каждом доме. Все, что могло бы волновать раньше, отходит на второй план, становится неважным, незначительным. Драйк Кины встревожены не на шутку, от них так и разит испугом, от которого воздух вокруг почти искрится. «Будет война», – бормочут взрослые, а дети являются свидетелями этих разговоров и растерянно думают, что же их ждет.Рио находится в Академии, когда впервые слышит эти слова. Мастер Алон ведет у них урок по стрельбе из лука, обучая тонким премудростям, приобретенным им за годы его жизни, когда занятие прерывает приход Даера Деймера, основателя Академии и одного из Десяти Старейшин Кинов – их по одному на каждый Круг. Круг Феймера – Десятый, так называемый Рубеж, и раз Старейшина появляется так далеко от своих владений, это значит только одно: все еще хуже, чем они предполагали.Юные Кины собираются в Большой Зале, больше предназначенной для торжественных приемов, чем для толпы гудящих и переговаривающихся между собой юношей и девушек, которых весьма сложно призвать к порядку. Беспокойство лишает чувства самоконтроля, со всех сторон все чаще раздается «Это конец?» или «Что нам делать?» – присутствие Старейшины все без исключения сочли дурным знаком – а в глазах Драйков читается страх и неуверенность. Они перешептываются, делятся слухами, кто-то нервно бормочет молитвы, другие проверяют на прочность узы магии, окружающие их.Рио плохо запомнит царившую в тот момент обстановку. Тогда все ее внимание приковано к окну, через стекло которого она видит купола в небе. Хрустальные сферы, блестящие и сверкающие, оберегающие их с Начала Всех Начал, утрачивают свой свет с каждой секундой. Они тускнеют и бледнеют, их грани становятся тоньше и слабее, мерцающую мантию магии разъедает, как рукопись, на которую кинули уголек. Огонь медленно уничтожает их, темный огонь, черный, холодный, ни на что не похожий. А Песня бьется так, что голова гудит. Ее уже не унять, ее не заглушить. «Она не стихнет», – вдруг осознает Рио, и от этого ее прошибает холодный пот.Песня их Создателя. Песня Первого Драйк Кина. Песня Белого Кина. Песня Великого Дракона. Начало их мира. И его… конец?..* * *
Блики утра расползались по небу. Или ей это показалось? После целой ночи проведенной то в бреду, то без сознания, где-то на тонкой грани между реальностью и сном, Рио мало что соображала. Она продрогла до костей, одежда на ней так и не просохла, и от этого было еще хуже, а о том, что в мыслях творилось, лучше вообще не говорить. В голове еще сумбурно бились остатки воспоминаний, вырвавшихся на свободу и не дававших покоя, а их пелена по-прежнему стояла расплывчатой дымкой перед глазами. Попытка встать успехом не увенчалась, потому что тело тут же пронзила дикая боль, и девушка с глухим стоном упала обратно, поморщившись от боли в том месте, где в лопатки врезались рукояти боевых кинжалов.
«Что же такое происходит?..» – как-то отстраненно подумала она, кончиками пальцев нащупывая шероховатость жесткого оперения стрелы под боком. – «Рассыпались», – догадалась Рио и рывками выдохнула воздух. – «Собрать бы…»Энергия вилась вокруг, шелестела, нашептывала что-то, ее нити слабо вибрировали. Шрам больше не болел, пламя в нем утихло и затаилось где-то в глубине. Раньше такого не было, старые раны никогда не беспокоили ее, эта, пожалуй, была исключением, но все же…Мысли сами собой перекинулись на события двухдневной давности, и Рио хмыкнула.Противоречие самой себе. Да, все именно так. Она сражалась с собственным подсознанием, одновременно хотевшим, чтобы та троица осталась рядом с ней и чтобы она исчезла. Она соврала им. Тогда в роще она сделала это во второй раз. Частица ее желала, чтобы они пошли следом за ней, чтобы не отступились. Одиночная странница вдруг замечталась о спутниках. На секунду она, возможно, себя даже выдала. «Надеюсь, никто этого не почувствовал. Хотя… зная этого эльфа… Он ведь умнее, чем другие».Рио медленно, очень медленно, перевернулась на бок, потом села и, поднявшись, направилась к нагромождению валунов, образовывавших некое подобие палатки. Не ахти какое укрытие, но так можно было бы спрятаться в случае, если дождь снова начнется.Прислонившись спиной к камню, Рио облизнула пересохшие губы и неразборчиво пробормотала заклинание, одновременно с этим вытягивая перед собой подрагивавшую ладонь. Над еще влажной землей образовался комок желтого света, из которого постепенно разгорелся маленький костерок, от которого поползли змейки тепла, согревающего, укутывавшего покоем. Рио прикрыла уставшие глаза и задремала, сжимая в ладонях лук.Проснулась она лишь к вечеру, когда над степями сквозь прорехи туч еще светило утомленное солнце, но выспавшейся себя не почувствовала. Наверное, это был поверхностный сон, когда вроде бы и спишь, но вот сил не прибавляется, да и усталость никуда не уходит. Но это было не главное: ее разбудило ощущение чьего-то присутствия совсем рядом. В нескольких метрах от нее кто-то находился, и, судя по шороху камешков под подошвами чьих-то сапог, этот «кто-то» подбирался к ней все ближе.Даже будучи далеко не в самой лучшей форме, Рио знала, что сумеет дать отпор незваным гостям. Или в крайнем случае переместится подальше от них. Подтянув колени и присев на корточки, стараясь ничем себя не выдать, Рио вытащила из колчана стрелу и наложила ее на тетиву.Шорох приближался. Рио выпрямилась, бесшумно подкралась к «выходу» из «палатки» и прислушалась. Неизвестные – потому что там был точно не один человек или не человек, кто знает, – похоже, были прямо за углом. Больше Рио не медлила. Вскинув лук и выскочив из укрытия, она оказалась лицом к лицу с…- Леголас? – кажется, ее голос прозвучал удивленно, когда она увидела, что целится в уже знакомого ей эльфа, тоже державшего стрелу наизготовке. Тот при виде ее тоже поднял брови, и позади него Рио заметила Арагорна. Гнома поблизости не наблюдалось. Хотя…- Если ты вздумаешь ударить меня обухом топора по затылку, я тебе ноги переломаю, – пригрозила Рио вышеупомянутому гному, который непонятно с какого перепугу подкрался к ней со спины. Так или иначе угроза сработала, и Гимли опустил секиру, здраво рассудив, что нарываться на неприятности с лисицей не стоит. Рио опустила лук и спокойно осведомилась: – Так и что вы тут делаете?