2. Пирожные из кондитерской Саган. (1/1)

Рицка любил солнце рано утром, ведь у него тогда было совсем другое, отличное от дневного, настроение. Утреннее солнце было ленивым, ласковым и нежным. Оно не жгло и не кусало, оно мягко пригревало и обволакивало, подобно пуховому одеялу. Иногда, конечно, душило в объятиях, так что на лбу проступал пот, иногда от его объятий было дурно, особенно при большом скоплении народа… Сегодня, правда, ему надо было в школу чуть позже, а потому солнце, распаленное, уже проснувшееся, припекало сильнее обычного.До школы Рицка ходил пешком. Прогулка задавала тон всему дню, и он очень любил этот маленький ритуал. Он специально выходил чуть раньше, чем можно было, чтобы не спеша пройтись по тихим улочкам. Вот здесь, на углу, было додзё, а по совместительству дом старичка-старьевщика Акихимо-сана, мудрого, но забавного дедушки. Они частенько встречались, иногда даже пили чай. Первое время Рицка слегка раздражался настойчивости представителя старшего поколения, но через какое-то время начал ценить эти встречи, разговоры?— обо всем и ни о чем, и ароматный чай, который он заваривал. В этом доме, казалось, было всегда спокойно, тихо, в нем жила идеальная гармония, в нем останавливалось время. Когда Рицка находился в нем, ему казалось, что все невзгоды обходят его стороной, а грустные мысли остаются на пороге, за ширмами.Сегодня должна была состояться очередная консультация по профориентации, которая обычно проводилась в середине дня, вместо одного из уроков. Рицка уже давно определился с планами на будущее, а потому не видел смысла тратить время попусту. На этот случай он брал с собой книги: сегодня это был сборник публикаций Юнга. Юноша продолжал интересоваться человеческой личностью, психологией, частенько анализировал поступки?— свои и друзей, но это было уже не так часто, как тогда, в детстве…—?Рицка-кун!Юико. За последние пару лет он крепко привязался к ней и действительно стал дорожить ее дружбой. То ли возраст, то ли ее любовь к Яею, но она стала менее взбалмошной, иногда даже до поразительного мудрой и опытной… Особенно это касалось чувств. Ведь как бы Рицка не был увлечен психологией, но вот с пониманием и принятием человеческих отношений, проявлений эмоций, ему было тяжко. А Юико ему объясняла, мягко, как маленькому, и совершенно не злилась, когда Рицка прижимал уши и раздраженно бил хвостом. ?Неужели все дело в том, что у нее нет ушек, а у меня?— есть? Неужели?— этот мягкий тон, снисходительная улыбка?— это только благодаря отсутствию ушек???— недоумевал он каждый раз, но позже успокаивался. Женщины взрослеют быстрее?— вот и весь ответ. И он знал это.—?Привет, Юико. Ты подготовилась к лекции по профориентации? —?спросил он, подойдя к подруге. Вместе они прошли по внутреннему двору и зашли в школу.—?Я вчера весь вечер изучала вузы… и опять ничего. Я бы хотела стать ветеринаром, но ты ведь знаешь, что им приходится делать с маленькими, невинными животными? Нет, я такого не выдержу. Я просто не смогу…—?Но ведь это им на благо,?— Рицка смотрел по сторонам, пытаясь выцепить в толпе высокую фигуру Яея.—?Усыплять?— на благо? —?взвилась Юико, тряхнув розовой копной густых волос.—?Иногда на благо. Чтобы животное не мучилось,?— тихо пояснил Рицка. Они переобулись и пошли к классу.—?Скажи, что топить котят на благо… —?произнесла она тихо, с грустью в голосе.—?Этим ты, как ветеринар, заниматься не будешь.Девушка пожала плечами.—?Не знаю, Рицка… правда не знаю, что делать.Они сели за парты. В классе стоял гомон, и Рицка мысленно пожурил себя, что не постоял лишние минуты на улице: от шума начала болеть голова.—?Что тебе нравится делать, Юико? Что приносит тебе удовольствие? —?спросил он, повернувшись на стуле. Юико сидела позади него.Она задумалась на некоторое время, и, улыбнувшись, ответила.—?Готовить. У меня неплохо получается… Даже Нацуо-кун и Йоджи-кун подтвердили.—?Ну так…? —?Рицка вопросительно изогнул бровь, ожидающе взглянул в глаза подруге. Та, улыбнувшись шире, будто просияла.—?Ты думаешь?—?А почему бы и нет?Днем было облачно и даже немного прохладно. Но это не помешало юноше устроиться с коробочкой бенто под раскидистым дубом и увлеченно читать книгу. Однако через несколько минут в его душе поселилось какое-то иррациональное чувство тревоги и страха. Сердце учащенно забилось. Он резко поднялся, и из-за этого закружилась голова. Ноги подкосились, книга выпала из рук. Он прижался спиной к стволу дерева, пытаясь отдышаться. Перед глазами мельтешили точки и расплывались разноцветные круги, ноги трясло, а воздуха не хватало. Он не мог понять, что вызвало такое состояние. Нужно было в медпункт…Но не успел он и сделать шага, как провалился в тяжелый омут обморока.Одним из немногих развлечений Нисея было наблюдать за сменой дня и ночи. Его недавней мечтой было съездить на море, и, в последних лучах солнца, искупаться в теплых волнах, держа Сэймея за руки. Но тот почти перестал его навещать. Конечно, кому нужен прикованный к инвалидному креслу Боец…Нисей представил себя, сидящим в инвалидном кресле, окутанный чернотой Системы, и громко засмеялся. Этот смех был напополам с истерикой, с колючими слезами, которые мгновенно хлынули из глаз.—?Так ты еще и истеричка… —?произнес он, почти не шевеля губами. Ладонь ударила по щеке, но слезы продолжали литься. Несдерживаемые, в них было столько соли и столько боли…Сэймей все время проводил с Соби. Время, которое он должен был проводить со своим природным Бойцом. Бойцом, который в одночасье стал не нужен, Бойцом, которого выкинули, отправили в утиль, но который зачем-то продолжал функционировать. У него нет и не будет больше сил творить заклинания и защищать Жертву, не говоря уже о том, чтобы сражаться в одиночку… а какой тогда в нем толк? Сэймей обожал смотреть, как Нисей сражается один, принимает весь урон на себя, как дышит загнанным волком, как с губ срывается несдерживаемый крик боли… И лишь в самом конце он позволял себе сказать:—?Давай, Нисей.И прикоснуться к плечу Бойца. Прикоснуться, но все также оставаться вне боя.Впрочем, Нисею этого хватало?— урвать кусочек Силы Жертвы и атаковать, оставив врага поверженным.Сэймей был садистом. Притом сам боялся боли. Но дарить ее умел, и делал это мастерски.Нисей жил на окраине Лондона, в крохотной квартире на первом этаже. Он получил ее после обмена пустующих апартаментов своей тетки, подаренных ему по завещанию. Тетки, которой давно не было в живых. Из-за того, что изначальная жилплощадь не подходила для инвалида-колясочника, они с Сэймеем приняли решение обменять ее на, пускай маленькую, но квартиру на первом этаже. Раз в день его навещала нанятая Сэймеем женщина, которая готовила еду, помогала помыться и прибиралась в доме. Сам же Аояги приходил в последний раз в прошлом месяце. Кажется, он был раздражен и зол,?— как всегда, конечно, но в тот раз пуще прежнего. Боец не стал расспрашивать Жертву о причинах его настроения, это было понятно, как божий день: у них с Агацумой не получалось сработаться. Сэймея не устраивал Соби. Но и Нисея он вернуть не мог. И, несмотря на злость, которую испытывал все еще ушастый старший Аояги, на Нисея он ее не выливал. Неужели он таким образом … проявлял заботу? Невозможно. Он просто не желал признаваться Нисею в том, что ошибался. Каждую встречу Нисей внимательно наблюдал за Жертвой, пытался уловить его отношение к себе. Может, он устал от такой обузы? Может, пора давно покончить с собой, лишить Сэймея проблем…Нисей оживил в памяти улыбку Сэймея, его протянутую руку?— это было так давно, когда они только познакомились. Больше он не улыбался так?— тепло, искренне, самими глазами, светясь изнутри. Все его улыбки?— это оскалы, ухмылки, с клыков нет-нет, но капал яд, а холодные глаза горели яростью. Сэймей хотел быть лучшим, Сэймей хотел быть сильнейшим, но теперь день за днем терял власть и могущество, терял авторитет, терял, в конце-концов, деньги… Впрочем, его не заботили ни сумасшедшая мать, ни отец-командировочник, ни брат, которых он покинул, оставил в Японии.Сэймей переехал в Англию, потому что здесь можно было сражаться за деньги. Такой способ заработка, как думал Аояги, подходил ему идеально, ведь он был сильнейшей Жертвой и у него были сильнейшие Бойцы… Боец. После того боя с Moonless Нисей превратился в бесполезное существо, тело, от которого было больше проблем и трудностей, чем пользы. Сэймей не знал, почему забрал его с собой в другую страну, возможно потому, что боялся, что избавление от Нисея лишит и его самого Силы. Или, надеялся, что Нисей сможет поправиться и заменить в конце концов бесполезного слабака Соби…?В кондитерской пахнет корицей и сладким молоком. Рицка чувствует себя настоящим ребенком, потому как не закрыть глаза и не расплыться в улыбке от удовольствия он не может. Нацуо стоит за кассой, отпуская покупателя; позади него кухня, на которой, думается Рицке, кропотливо трудится Йоджи. Младший Аояги привык заходить сюда после работы, в сумерках, уставшим и расслабленным, покупать кружку какао и теплые круасаны, которые Нацуо специально подогревает к его приходу.—?Ри-тян…! —?Йоджи выходит в зал, ставит на стол коробочку с фирменным безе.Юноша улыбается другу, подвинувшись на диванчике. Йоджи тут же плюхается на освободившееся место.—?Мы с Нацуо поедем на море на каникулах. На Фукуоку, наверное… Нац вообще предлагает на Филиппины! Совсем сдурел, да?—?Почему нет… но кто будет следить за кондитерской? И откуда у вас деньги?—?Нагиса-сенсей оставим за главную… И Юико. Мы ей сегодня предложим поработать, научим всему, конечно же… Она классно готовит. Думаю, и со сладким у нее проблем не возникнет.—?А если откажется? —?Рицка начинает задумчиво жевать губу. Впрочем, он уже рад за подругу и уверен, что она ответит на предложение положительно.—?Не знаю… —?Йоджи тушуется,?— ну, разберемся. А деньги не проблема. На путешествие дикарями хватит. Нацуо вон, целыми ночами только и делает, что путеводители читает, спит на ходу.Рицка тихо смеется, оглядываясь назад где стоя, облокотившись на прилавок, дремлет Нацуо.Еще не раскрыв глаз, по запаху и шороху простыней, он понял, что его все же принесли в медпункт. Почему он упал в обморок, он не знал: он хорошо питался, со сном проблем не возникало, как и со здоровьем в принципе. Да и молод он был для всяких болячек… Он раскрыл глаза, аккуратно поднялся на локтях, глянул на часы на запястье. Занятия вот-вот окончатся, проспал он недолго, но это не отменяло необходимости ехать в университет. Он поднялся, обулся. Медсестра сидела за столом, заполняя бумаги.—?Рицка-кун, как ты? Поспал?—?Да… спасибо.—?Похоже ты переутомился…. Мне сказали, что ты работаешь после школы. Но я все равно выпишу тебе направление на обследование. Пожалуйста, сходи в больницу, а то я знаю вас, молодежь, вечно у вас времени нет к врачу сходить?— молодая женщина в белом халате журила его, но улыбалась тепло и ласково. Как мама когда-то…Рицка поклонился и ушел из медпункта. Ему и самому было интересно узнать что с ним случилось. Тогда, когда он стоял под деревом, пытаясь восстановить дыхание, ему казалось, что все это?— отдышка, учащенное сердцебиение, круги перед глазами и дрожь в коленях?— принадлежат не ему. То есть он испытывает их… но как будто они передаются ему от кого-то.Только сейчас, выйдя из кондитерской с пакетиком вкусностей он, остановившись посреди улицы, будто пораженный молнией, понял.То была Связь.