Пролог (1/1)
Поединок окончен. Боец Безлунных шипит от злости и боли, пытаясь вернуть власть над парализованными ногами. Над ним рыдает Микадо. Чуть поодаль раскинулся на асфальте обессиленный, но уже постепенно приходящий в себя Нисей.Фудзивара оказался неожиданно опасным противником… однако не опаснее, чем Соби. Расчёт Сеймея оправдался на все сто. Потеряв в бою одного Стража, он попросту втащил в Систему второго. Moonless не были к этому готовы.- Вы назначили мне поединок, ожидая, что ночь будет безлунной, - Сеймей один стоял посреди недавнего поля боя. Напряжение успело уйти, и теперь Возлюбленный расслабленно наслаждался триумфом, - Moonless… когда на ночном небе нет луны, вы непобедимы. Но кто ожидал столь прекрасной погоды? Смотрите – луна! Она сегодня такая яркая!Слова его были обращены к давешней противнице. К кровному врагу, о расправе над которым Сеймей мечтал с того самого дня, когда шестеро вынесли приговор одному. Вчерашняя коллега по совету Семи лун станет первой, кого настигнет месть опального Возлюбленного… интересно осознаёт ли девчонка, что жить ей осталось едва ли более получаса?..Микадо напряглась, перевела взгляд со своего раненного Бойца на тёмный силуэт в стороне, и тихая печаль в её глазах сменилась животным ужасом. Разумеется, она неглупая девочка и понимает, какая расплата её ждёт.- И что ты теперь собираешься… - Микадо пыталась придать голосу нахальности, но закашлялась от пыли.- Что я собираюсь с тобой сделать? – Сеймей навис над Гомон, - Не спрашивай, пусть будет сюрпризом. Агацума, действуй.Соби бесплотной тенью скользнул из тьмы, неся в руках большую канистру. Скорбно ссутуленные плечи делали его похожим на большую каменную горгулью. Нет, первый Боец Сеймея совсем не был счастливот того обстоятельства, что снова потребовался хозяину… но слишком уж хорошо он приучен к кнуту и ошейнику, чтобы посметь отказать Возлюбленному. Соби не переспрашивал – он всё понял. Струйка бензина полилась на асфальт, вычерчивая линию вокруг поверженных, но ещё живых врагов.Понимали всё и Moonless. Микадо стонала от напряжения, пытаясь лягнуть Соби, а Токино вопил во всю глотку. Попытался встать – тщетно: ноги не слушались его, парализованные заклинанием. Подполз на руках, и был отброшен назад ударом ноги точно в лоб. Сеймей подумал о том, что при удобном случае стоит вычистить ботинки. Кажется, на них остались брызги крови.- Сей… позволь это сделать мне, - Акаме силясь улыбнуться через боль, показал Жертве зажигалку. Опозоренный, он всё ещё пытался быть хоть чем-то полезным.- Брысь, - лишь коротко скомандовал Сеймей, не глядя в сторону своей природной Пары, - Это Соби одержал победу, а не ты. И в качестве награды я дарю именно ему право казнить Moonless.Сеймей посмотрел на Соби внимательнее и внезапно понял, что Боец абсолютно сломлен. В былые времена ему приходилось бывать и не в таких мясорубках – так почему же теперь непобедимый Агацума похож на марионетку с подрезанными ниточками?.. Нет, он не рад подарку. Он предпочёл бы бежать отсюда сломя голову, а не жечь заживо людей во славу своего господина. И всё же ему придётся. Потому что единственный, кто здесь решает – Аояги Сеймей.Какая сегодня чудесная ночь! Бодрящий холодок. Чистое небо, украшенное россыпью звёзд – и луна, полная, слепяще яркая. Светилу плевать на людей, носящих его Имя. Будут живы они или мертвы – в подлунном мире ничего не изменится. Сеймей отнял у Акаме зажигалку и бросил её Соби. Тот механически поймал, не меняясь в лице, с видом абсолютного равнодушия и покорности.- Поджигай, Агацума.
Что-то кольнуло холодком шею. Сеймей завертелся, задрал голову, и увидел, как с неба сыплются первые редкие снежинки. Красиво… великолепное дополнение к панораме казни. Может ли эта ночь стать ещё более идеальной?.. предвкушение мрачного торжества вот-вот достигнет своего апогея и взорвётся вспышкой чистого восторга, когда два охваченных пламенем тела забьются как агонизирующие на игле бабочки.- Сейчас, Агацума. Жги!Боец чиркнул зажигалкой. Огонь искрил в пропитанном парами бензина воздухе, и готов был уже сорваться с руки палача, чтобы превратить чьи-то мизерные жизни в прах и пепел, но в этот момент раздалось:- Соби!.. Я нашёл тебя!На сцену, где вот-вот должен разыграться финальный акт драмы, вторгся ещё один актёр: Незваный, такой нелепый и неуместный в этой мистерии Нелюбимый.- Рицка? – прошептал Сеймей изумлённо.Но брат пробежал мимо него, даже не заметив.- Соби! Ты не должен был бросать меня! Не должен, если сам не хочешь – а я знаю, ты не хотел! Поэтому… - и только теперь мальчик заметил необычную композицию вокруг себя, - Э… что здесь происходит? – ответом ему была неловкая тишина. Рицка перевёл взгляд на брата, безошибочно вычислив, кто на самом деле ответственен за всё происходящее, - Сеймей?- Уходи, - произнёс тот твёрдо, - Тебе не стоит это видеть.- Что, Сей, ЧТО я не должен видеть? – в глазах Рицки дрожали непонимание и тревога, - Ты насильно увёл Соби, чтоб… заставить его сделать плохое дело?Братишка всегда был догадлив.- Тебя это не касается. Уходи!- Сеймей, пожалуйста… что бы ты ни задумал – остановись. Ты ведь не всегда был таким… я-то знаю! Перестань заставлять людей делать то, чего они не хотят. Отпусти Соби. И… этих, - он с опаской покосился на Moonless, не зная об уготованном для них наказании, но подозревая что-то ужасное.- Соби, - произнёс Сеймей, чеканя каждую букву, - Выполни то, что должен. Прямо сейчас. Я не стану больше ждать. Я ПРИКАЗЫВАЮ. А потом – уведи отсюда Рицку. И сам проваливай. Ты такой же бесполезный, как Акаме. Вы оба, вы ВСЕ бесполезные!Волшебство момента безнадёжно утрачено. Сцена казни больше не сулит торжества – Рицка всё испортил. Значит, надо просто закончить побыстрее. Уже не для радости, а просто чтоб месть осуществилась.- Соби, нет! – закричал Рицка, всё ещё не понимая, но явственно предчувствуя трагедию, - Что бы он тебе ни приказал, не делай этого, если сам не хочешь!!!А снегопад усиливался. Если задрать голову вверх, можно почувствовать, что стоишь на самом дне неба… маскировать досаду под безучастностью – это так в духе Возлюбленного.Огонёк зажигалки, выпавшей из руки Бойца, коснулся асфальта – и тут же вспыхнуло пламя. Сеймей равнодушно отметил, с каким неподдельным злорадством захихикал Нисей, как испуганно вскрикнул Рицка, как Moonless прильнули друг к другу, силясь подальше отодвинуться от стены огня. Как Агацума Соби замер в скорбной отрешённости, уже не имея ни единого шанса исправить то, что сделал. Наверняка внутри себя палач горевал вместе с казнимыми – и может быть даже предпочёл бы оказаться не по эту, а по ту сторону огненной стены… но он получил другой приказ: он останется жив, чтобы увести Рицку. Того, кто не должен был знать. Не должен был видеть.Но снег с ясного неба… разве такое бывает? Сеймей присмотрелся, и только теперь заметил, что тёмно-синий ночной небосвод стал серым от набежавших туч. Вот облако коснулось края лунного диска, порождая внутри смутную тревогу.- Соби, плесни ещё бензина. Скорее, нам нужно поспешить!Безумная кукла, подчиняясь приказу кукловода, снова потянулась за канистрой.- Нет, нет, нет! – рыдающий Рицка повис на нём, пытаясь предотвратить неизбежное.- Достаточно! – Сеймей, прихватив брата за шкирку, отбросил назад, - Ты всё портишь! Просто исчезни уже наконец!Тот покатился кубарем прямо в снег, но тут же пружинисто вскочил на ноги:- Пусть ОНИ почему-то тебе подчиняются… но ты не можешь приказывать МНЕ! Ты не прогонишь меня и не заставишь молчать! А поэтому слушай: мне стыдно, что я твой брат. Ты чудовище. Я тебя ненавижу!И вдруг стало темно. Луна полностью скрылась за облаком – и пламя, будто повинуясь уже совсем другой воле, опало и заплясало короткими послушными язычками у ног Фудзивары Токино. Ещё недавно парализованный и поверженный, тот уже стоял ровно и гордо, скрывая за широкой спиной свою юную Жертву.- Кончилась ваша ночь – наступает наша, - произнёс он слова заклинания, - Вам мало было просто убить нас – вы хотели поглумиться… но только потеряли время. И сейчас мы забираем то, что для каждого из вас является самым дорогим.
Слабый огонёк потонул в густом снегопаде. Где-то по ту сторону метели ещё можно было разглядеть, как пляшет без музыки изящная девушка, будто листок, швыряемый из стороны в сторону ветром. Всё было как обычно – и всё же что-то незримо изменилось. Изменилось что-то ключевое для каждого участника этой сцены.Акаме Нисей в тот же миг упал замертво. Эгоистичный и своенравный Боец ничего не ценил выше собственной жизни. Всесилие Moonless разорвало нить его души также легко, как рвётся паутина под метёлкой рачительной горничной.Аояги Сеймей утратил свою Силу. От природы деятельный, энергичный и властный, он погрузился в глубокую апатию. Для человека столь блистательных амбиций это было хуже самой смерти: Сеймей остался жив как человек, но погиб как Возлюбленный.Аояги Рицка, хоть был он и всего лишь невольным свидетелем несостоявшейся казни, но тоже утратил кое-что для себя невыразимо драгоценное – свои воспоминания. Воспоминания последних двух лет, которые он так надеялся сохранить хотя бы в виде фотографий: где-то далеко, в его комнате, фотокарточки вдруг вспыхнули и сгорели, не оставляя после себя даже пепла. А вместе с ними исчезло из памяти мальчика всё, что он знал о Бойцах и Жертвах, о Системе и Силе. Рицка перестал быть частью той странной изнанки мира, где сражаются и умирают люди, объединённые истинными Именами. И будет продолжать жить – но как самый обычный человек.Агацума Соби не почувствовал никакой потери. Вероятно, потому что всё для себя ценное он уже давно потерял. Что можно отнять у человека, если вся его жизнь – смирение, жертвенность и служение чуждым ему идеалам?.. Нет, в тот момент когда Микадо Moonless плясала на засыпанном снегом пепелище, Соби в самом деле не понимал, какой утратой его наказали. Не понимал, и поймёт ещё нескоро. Странным образом он ощущал только какую-то необъяснимую лёгкость – будто всё начинается с чистого листа.
Будто всё теперь будет по-другому.