Глава 3 (изменена 28.11.2019) (1/1)

Утро начинается не с кофе. В моем случае, это аксиома по двум причинам. Первая — я еще маленькая для кофе. Вторая — мое утро начинается с тренировок. Привыкнув за долгое время к сильному телу, я понимала, что сейчас придется развивать его заново. Сверхсила от Сузаку, конечно, здорово, но без выносливости она превратится в бесполезный пшик. Поэтому, пересиливая себя, я вставала еще до рассвета и занималась развитием своего хиленького тельца.Родные, впервые застав меня за этим занятием, сильно удивились. Это было не в моем стиле, но быстро стало привычной картиной. После тренировок и завтрака, я либо шла в школу, где удивляла уже одноклассников, либо гуляла с Юи, пытаясь восстановить былую дружбу.Моя дорогая подружка была точно такой, как я ее и запомнила. Светлой и доброй. Ее пока не коснулись распри вечно занятых родителей, толпы очарованных мальчишек и наша ссора. Узнав, что я решила круто поменять свою жизнь, она только порадовалась за меня и обещала поддерживать. Помня, какие испытания выпадут на долю этого хрупкого ребенка, я попробовала уговорить ее записаться в местный клуб карате.Но, как оказалось, уговаривать надо было не ее. Родители Юи уперлись, заявив, что не женское это дело — кулаками да ногами махать. Тем более в такое мирное время. В то, что время далеко не мирное, и похищение с ограблением могут произойти средь бела дня, они верить отказывались. Юи, услышав родительскую отповедь о нашей мнительности и пугливости, сникла, но я обещала тайком научить ее нескольким приемам самообороны. Пусть у нее и не получится валить силачей, но, по крайней мере, вырваться и убежать она сможет.В таком темпе прошло около месяца. Одноклассники, раньше смеявшиеся над моим порывом стать самой крутой и умной, начали делать ставки на то, сколько я еще продержусь в таком темпе. Делали они это, разумеется, за моей спиной, но Юи сдала их с потрохами. Услышав это, я лишь посмеялась. Мне было все равно, что они делают, пока они не занимаются травлей. Общество, в котором я родилась, очень не любило тех, кто выделяется. И особенно ярко это проявлялось в школьной среде. Но мои одноклассники пока только присматривались ко мне, пытаясь понять, буду ли я легкой добычей. Уж слишком сильно я изменилась за те выходные, и они это чувствовали. Меня эти копошения не волновали — уж дать отпор малолеткам я смогу.Я была уверена, что никаких значимых изменений до моего пятнадцатилетия не произойдет. Но проснувшись однажды утром, ощутила странное давление в груди. Из-за чего весь день провела как на иголках. Рассеянная на уроках и задумчивая на обеде, я смогла сосредоточиться лишь на занятиях карате, куда записалась буквально на днях, чтобы не вызывать вопросов.Домой я возвращалась уже затемно. Кеске, с которым я обычно встречалась на полпути, сегодня обещал друзьям поиграть с ними в автоматы на соседней станции. Так что ему пришлось бы сделать большой крюк, чтобы встретить меня. Смутное чувство тревоги и не думало утихать, но как бы я не гадала, так и не смогла понять, откуда ждать беды.«С Кеске все будет в порядке.» — успокаивала я себя, подходя к дому. — «С мамой тоже. Вон свет горит, она уже дома и ждет меня»Но едва войдя в квартиру, я поняла, что что-то не так. Это прямо бросалось в глаза, вопя о своей неправильности. Пара обуви. Чужой, мужской обуви. Дорогие на вид, лакированные мужские туфли стояли рядом с мамиными простыми, но изящными сапожками и кедами брата и вызывали странные эмоции одним своим видом. В доме, где живет вдова с двумя подростками, мужская обувь поздним вечером может появиться только в одном случае.«Мама привела домой мужчину.» — забилась в голове нелепая мысль.Хотя, если рассмотреть ее внимательней, то не такая уж она нелепая. Мама была одинока много лет. Было бы неудивительно, что сейчас, при пятнадцатилетнем сыне и уже-много-лет-как-взрослой дочери, она решилась дать волю чувствам и влюбиться. Но приводить его домой?«Нет-нет! Я уверена, все не так!» — помотала я головой и вспомнила, что до сих пор стою одной ногой на лестничной клетке.Аккуратно прикрыв дверь, я разулась и пошла в сторону кухни. Оттуда, словно в противовес моим мыслям, раздался веселый смех, о который разбилась вдребезги моя попытка убедить себя в том, что на кухне все же школьный учитель, просто припозднившийся.Тихо ступая, я дошла до гостиной и встала в дверном проеме. То ли из-за громкого смеха, то ли из-за тихих шагов, мое появление так и осталось незамеченным. Вообще-то было неприлично так подкрадываться, но я слишком увлеклась, слушая звучание чужого голоса, и как мама смеется в ответ.Она готовила чай, а гость сидел спиной к выходу, поэтому они продолжали разговор, как ни в чем не бывало. Рядом сидел Кеске, и выражение его лица было смесью неверия и неловкости. И я хотела уже обозначить свое присутствие, чтобы узнать, кто же этот мужчина, но тут мама назвала имя, и надобность в этом отпала.«Аюру?»Что-то грохнуло. Это имя так ударило по моему сознанию? А, нет, это школьный рюкзак выпал из ослабевшей руки.Мама, Кеске и гость мгновенно обернулись. У меня, наверное, странное лицо сейчас. Иначе, почему у мамы такой растерянный взгляд?«А это и правда Аюру…» — бьется тупая мысль в голове. Он моложе, чем я запомнила, но глаза все те же. Как странно.Мама попыталась разбить неловкую тишину смехом и рассказом о том, как встретила случайно Аюру и узнала в нем своего сына. Она представила нас друг другу, видимо, памятуя о том, что я его «не знаю». Я слышала все это краем уха, но не могла оторвать взгляд от брата.Или от того, кто им прикидывается. Потому что тот, кого я звала своим братом, остался в другом времени, а местному, Накаго, ничего неизвестно о семье. И тут он внезапно объявляется в другом мире, сидит на кухне у родной мертвой матери, в дорогом костюме-тройке, его лакированные туфли стоят в гэнкане, и никто не видит в этом ничего странного?!— Да вы издеваетесь, что ли?!Яростное шипение разнеслось по квартире прежде, чем я смогла бы его остановить. Но я и не хотела. Кто, зачем, с какой целью? Это можно выяснить и потом. Если это враг, и его цель я, то надо сначала обезвредить его, а уже потом задавать вопросы.Сила бурлит в моем теле, в моей крови, призывает действовать, а не ждать, пока насторожившийся самозванец решит напасть сам. Или, что хуже, прикрыться моей растерявшейся матерью.Не давая себе передумать, а противнику сориентироваться, я бросилась вперед. С нашей разницей в росте и весе, есть только один шанс. Облажаюсь — проиграю. С этой мыслью я ударила, но все мои удары ушли в пустоту. Каким-то образом самозванец предвидел направление атаки и увернулся, а после атаковал сам. И всего через мгновение, я обнаружила себя барахтающейся в стальном захвате.— О боже! Миака! — воскликнула мама за нашими спинами, и я забарахталась с удвоенной силой. — Зачем ты... Аюру, прости, пожалуйста! Она тебя не ранила?Что? Она заступается за него? Он что, околдовал ее?— Все в порядке, мама, я не ранен. — Голос самозванца, в отличие от его захвата, был мягок. — Маленькая жрица испугалась за тебя, не злись на нее.Что.Рой мыслей в голове, беспокойство за маму, эти дорогие туфли в гэнкане, знакомые синие глаза и теплый спокойный голос, все было сметено одной лишь фразой.«Маленькая жрица»Брат часто называл меня так. Это было нашей шуткой на двоих еще со времен моего наставничества над ним. Когда Сейрю и Сузаку столкнули нас лбами и велели подружиться. Я была в бешенстве, он не воспринимал меня всерьез. Тогда это прозвище было издевательством и над моим ростом, и над возрастом. Он считал себя умнее и сильнее меня, а для меня было истинным удовольствием показать, кто из нас на самом деле сильнее.Со временем все изменилось. Мы смирились с существованием друг друга. И тогда грянул гром — мы узнали о своем родстве. И это положило начало тому, что унизительное прозвище приобрело теплый оттенок, сродни «младшей сестре».За много лет я слышала эти слова миллион раз. И все интонации, с которыми он произносил их, прочно отпечатались в моем сознании.Поэтому сейчас я замерла, чувствуя, что воздуха начинает не хватать, а голова идет кругом.Невозможно.Аюру, мой Аюру, остался в другом мире, в другом времени, он не мог быть здесь!Но он здесь. Или же самозванцу повезло.Почувствовав, что захват ослабел, и я твердо стою на ногах, я медленно развернулась и посмотрела прямо в глаза предполагаемому брату.— Что ты сказал?Кеске за его спиной вжался в стул, но сам мужчина лишь примирительно поднял ладони и улыбнулся до боли знакомой улыбкой.— Говорю, что рад тебя видеть. Понимаю, это неожиданно и уже, наверное, поздно говорить это, но… Сюрприз!— Сюрприз, говоришь?— Да, — он наклонил голову вбок. — Прости, что не сказал, Сузаку-сама и Сейрю-сама решили, что я тоже отправлюсь. Но они не были уверены, что все получится, поэтому решили не обнадеживать тебя заранее.— О чем ты говоришь? — я сглотнула. Неужели, это правда?Аюру опустился на колени и притянул меня к себе, сжимая в объятиях.— Я здесь, сестренка, я с тобой.— Аюру? — помедлив, я подняла дрожащие руки, обнимая брата, своего брата, так крепко, как только могла.Слезы сами собой навернулись на глазах, и я спрятала лицо на его плече, улыбаясь.«Мастер Сузаку, Мастер Сейрю, спасибо!»И только я расслабилась, как трогательный момент прервал обманчиво спокойный голос:— А теперь вы двое не хотели бы мне объяснить, что здесь происходит?***— А я уже и забыл, какой она может быть, когда злится, — потер шею Аюру, предусмотрительно понизив голос.Я утвердительно промычала, указывая ему на стул и забираясь на кровать. Кажется, у меня шок. Всю свою жизнь я считала мать эталоном японской женщины. Из тех, что всегда скромны с мужчинами и строги с детьми. Идеальные жены и матери. И даже знание, что половину своей жизни она провела в другом мире, впитав с молоком матери другую культуру, не слишком пошатнуло этот образ.Но буквально час назад я увидела, как сквозь маску идеальной японки прорывается Дочь степей, и это взбудоражило меня едва ли не больше, чем явление Аюру на пороге нашего дома. Наверное, именно это чувствовала мама, услышав мои откровения?— Мне кажется или наша Мисс-я-спокойна-в-любой-ситуации потеряла почву под ногами? — с усмешкой полюбопытствовал брат, закидывая ногу на ногу.— О, отстань, — взмолилась я, падая на кровать. — Можно подумать, ты бы воспринял это лучше! Откуда ты вообще тут взялся?— Я уже говорил. Меня отправили Мастера. Или же, — его улыбка померкла, — ты не рада меня видеть? Что, ж… Я понимаю, я явился неожиданно и, наверное, помешал твоим планам. Прости.Я подскочила, словно ужаленная, и вцепилась в брата:— О чем ты говоришь? Я очень рада тебя видеть! Не смей даже думать, что это не так!— Неужели? Ты не выглядела особенно счастливой, когда увидела меня.— Конечно, я не выглядела! — возмутилась я. — Я думала ты — враг!Настороженность в его глазах начала исчезать, и я вздохнула с облегчением.— Но потом ты узнала, что это не так. И все же продолжала сверлить меня тем самым взглядом весь ужин. Даже тот мальчик почти расслабился, но не ты.— Просто… — я прикусила губу, пытаясь подобрать правильные слова. — Мы простились в Чертоге. И я… Я думала, что больше тебя не увижу. Я почти смирилась с этим и с тем, что через пять лет увижу не тебя. И, когда все закончится, не тебя я представлю маме и брату, и не ты, возможно, поселишься с нами. Не ты будешь рядом на фотографии с моего выпускного и не ты поведешь меня к алтарю вместо отца. Не ты…Я выдохнула и смахнула невольно набежавшие слезы.— Миака, — брат протянул ко мне ладонь, и я прижалась к ней щекой.— Я почти смирилась с этим, Аюру. Я продумала все, что должна сделать. Что должна привести нас к счастливому финалу в этой войне. И пусть я была бы одна, но я бы сделала это. Ради всех нас. И тут появляешься ты, и я… Я не знаю! Аюру, что нам делать теперь? Раньше все было проще. Когда мы были по разные стороны баррикад и не знали о том, что мы семья. Но что теперь? Сражаться друг с другом?— Мы и раньше это делали, — справедливо заметил брат, но в его глазах поселилось сомнение.— Когда это было? Лет восемьдесят назад? — возразила я. — Ты еще помнишь, каково это, сражаться против меня всерьез и с желанием уничтожить?— Мы что-нибудь придумаем. У нас еще есть время.— К слову, о времени, — меня внезапно осенило, и я выпустила ладонь брата из своих рук. — Что ты собираешься делать теперь? И ты до сих пор не ответил мне, как оказался здесь. И под «здесь» я имею ввиду не наше время, а этот мир и эту квартиру! Как ты вообще умудрился переместиться сюда?— Мне помог Тайцукун, — с ноткой самодовольства ответил Аюру.— Тайцукун? — я даже села прямее от неожиданности. — Серьезно? Как ты уломал его помочь тебе? Я не спрашиваю, как ты нашел его гору, ты явно перестал быть чистым злом, как раньше. Но это…Аюру расхохотался:— «Чистым злом»? Вот спасибо, сестренка!Поняв, что именно сказала, я смутилась и забормотала извинения, но брат только отмахнулся.— А насчет того, как уломал… Что ж, это было непросто и я, пожалуй, сохраню это в тайне.— Ну браатик! — заканючила я, но Аюру не поддался, и мне пришлось смириться.— Я хотел увидеть тебя, — внезапно сказал он, отводя взгляд. — Убедиться, что это не сон.Тишина затопила комнату, и я почувствовала, как по телу растеклось тепло от его слов, а на губы сама собой наползает улыбка. Подавшись вперед, я обхватила брата за шею, сжимая его в объятии.— Я рада, что ты пришел, — прошептала я ему на ухо, чувствуя, как гулко бьется сердце в его груди. Настоящее… Он — настоящий.— Я тоже рад, — он зарылся носом в мои волосы, прижимая крепче к себе. — Не мог думать ни о чем, кроме этого. Я проснулся, и вся моя жизнь в Чертоге была словно очень реалистичный сон. А вокруг кипела жизнь, я снова был сёгуном и хранителем Сейрю, только хранителем Сейрю. И мне стало так страшно, что все было только сном, а ждать тебя было невыносимо долго, что я, казалось, мог бы сойти с ума, поэтому я уехал.— Это не сон, — прошептала я, и он содрогнулся всем телом. — Ты здесь, со мной и это реально.— Какое счастье, — всхлипнул он. — Слава Богам!— Слава Богам, — согласилась я, поглаживая Аюру по волосам и плечам. — Слава Богам.