2 (1/1)

Шон смотрит на разбитую скулу Ника. Его взгляд способен раздавить, расплющить в лепешку. Но Нику все нипочем.Он прижимает ладонь — костяшки тоже сбиты в хлам — к левому боку и улыбается окровавленным ртом.— Жалеешь, что пропустил заварушку?Шон медленно закипает. Щека дергается, лопается кожа, то выпуская, то пряча голое мясо.— Когда ты научишься быть осторожнее?— Если бы я умел быть осторожным, я обошел бы тебя десятой дорогой, - смеется Ник, кривясь от боли в ребрах. Синяк или трещина? Впрочем, неважно.Важно, что Шон сжимает кулаки, тяжело дышит, загоняя колдуна в клетку. Но тот слишком зол и не желает прятаться.Ник делает шаг вперед ровно в тот момент, когда колдун вырывается на свободу. И отдает себя, зверея от восторга, долго, громко, больно. Да черт с ними, с ребрами, заживут.* * *От Шона Ренарда любому трудно отвести взгляд: сила и стать, чеканная, медальная красота. Но Гримму этого мало. Гримму нужна и оборотная сторона медали.