Глава 3 (1/2)

Похороны не любит никто, тем более, если на них хоронят людей, которые были хорошими друзьями, соратниками, партнерами. Прощаясь с человеком, вы будто оставляете на месте, где его похоронили, кусочек своей души, своего сердца, а вместо них появляется вечная память и скорбь по умершим. Больнее всего, что умершие не возвращаются, несмотря на все слезы и молитвы, которые человек произносит в надежде, что случится чудо, и это окажется огромной ошибкой, расставляя по своим местам все. Однако ничего подобного не происходит и вам остается лишь вспоминать минуты, проведенные с еще недавно живым другом, копаясь в памяти и сердце, оголяя собственные эмоции. Да, именно это и происходит на похоронах. Люди оголяют свою боль и эмоции, оплакивая ушедших, и перестают думать о таких вещах, как гордость или слабость. Перед смертью все равны.Канзаки Нао медленной поступью подходила к дому единственного человека, который отсутствовал сегодня на похоронах Цучиды Ясуфуми, Асо Хироми и Этоу Коичи. Казалось, проститься с ними пришел весь огромный мегаполис, а тот, кто знал их лично не первый год, отказался приходить на похороны. Два дня назад стало известно о смерти еще одного старого знакомого по Игре Лжецов, пропавшего в одно время с погибшими – Фукунаги Юджи, что взбесило вечно спокойного и сосредоточенного психолога до крайней степени. Спустя две недели после обнаружения первых убитых, он не продвинулся в поисках виновников, а число жертв увеличивалось. Теперь их было четыре и невозможно было предсказать, на кого следующего падет возмездие.Девица постучала в дверь Акиямы Шиничи и вытерла со щек слезы как раз в тот момент, когда она отворилась, а на пороге появился растрепанный и изможденный мошенник, посмотревший на скорбящую Нао с заботой в глазах, которая, впрочем, отразилась в его голосе раздражением: -Я занят сейчас, иди домой. – Мужчина собирался было закрыть дверь перед носом у союзницы, но она вовремя уперлась в нее рукой, да так сильно, что психологу пришлось бы применить значительную силу, чтобы преодолеть противодействие с обратной стороны двери. К сожалению, это грозило возможностью нанести травму Канзаки, поэтому Шиничи сдался и распахнул дверь, преграждая вход. – Что ты хочешь от меня?С того дня, как он был увезен на машине скорой помощи в больницу, где ему экстренно продезинфицировали глубокий порез на руке и как следует зашили его, мошенник вел себя непривычно холодно и отстраненно, стараясь разговаривать с Нао только чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Девушке была непривычна такая манера поведения человека, который не так давно прижимал ее к себе, боясь потерять. Теперь же, казалось, он не боится ничего. Им двигала лишь жажда найти и наказать убийц, которая затмевала все прочее.

Сейчас Акияма стоял перед своей союзницей в ужасном виде: растрепанные черные волосы, помятая серая футболка с длинными рукавами и большие круги под глазами, свидетельствующие о том, что он не спал, по меньшей мере, сутки, а то и больше. ?Он даже несколько исхудал. Неужели практически не ест?? - С грустью подумала Нао, изучая его взглядом.

-Хотела проведать тебя. Почему ты не пришел на похороны? – С упреком в голосе спросила девица, протягивая руку, чтобы дотронуться до его плеча, однако мужчина дернулся, не позволяя ей этого. – Шиничи…Психолог устало облокотился на дверной косяк и прикрыл глаза, готовый уснуть прямо в этом вертикальном положении, но дел было слишком много. На карту были поставлены человеческие жизни, которые отбирались одна за другой из-за него. Да, эти люди не были выдающимися личностями, но, тем не менее, это были люди. Они были способны радоваться, грустить, работать, лгать, любить, ненавидеть. Они были живы. Раньше. Теперь их нет. Подобная элементарная арифметика, применимая к человеческим жизням, не укладывалась в голове парня, и он пытался усиленно ей противостоять ровно до того момента, как в утренних газетах появились фотографии зверского убийства Фукунаги Юджи. Беднягу подвесили вверх ногами ночью на рыбном заводе и перерезали ему горло, заливая кровью целый цех. Это стало последней каплей, заставившей Акияму сорваться и потерять самообладание. И Нао. ?Ты мне не нужна, уходи?. – Такими были его слова, произнесенные два дня назад, перед тем, как мужчина под локоть вывел девицу из своей квартиры и захлопнул дверь. Стоя перед ней в эту самую минуту, Шиничи испытывал сильные угрызения совести, но оправдывал свой поступок желанием защитить ее.

-Не вижу смысла ходить на похороны, если можно сделать что-то более полезное для этого общества. – Пробурчал полусонный Акияма, а затем зевнул под пристальным взглядом девушки. – Нао, прошу тебя, иди домой пока не слишком темно. Позаботься о своей безопасности. -Неужели… - Голос Канзаки дрожал, поэтому она взяла паузу, но уже через несколько секунд, когда психолог посмотрел на нее, продолжила: - Неужели ты поможешь кому-то, истязая себя и не почитая память погибших?Мошенник невесело рассмеялся и наклонился к Нао, позволяя ей почувствовать слабый запах алкоголя в своем дыхании, от которого та тут же поморщилась.

-Не беспокойся, я уже почтил их память в одиночку. Ты вольна делать, что хочешь, я за тебя не отвечаю. – Прошептал он ей в лицо и выпрямился с намерением вновь закрыть входную дверь, чтобы не видеть многострадальное лицо девицы.Та с подобным не согласилась и, собрав все свое мужество и эмоции, выпалила в спину отвернувшемуся мужчине: -Так вот как? Тебе действительно настолько наплевать на все и на всех, кроме своей мести? Я готова уже сама прийти к этим убийцам, лишь бы в тебе проснулся здравый смысл, но тебе наплевать! Знаешь, что? Я ошиблась, когда считала тебя добрым и чутким к чужому горю человеком. Ты, действительно, черствый и равнодушный. Даже если следующей жертвой буду я, ты и пальцем не пошевелишь, продолжая сидеть в этой квартире и доводить себя до истощения! – Акияма, шокированный подобной речью, попытался возразить, но яростный словестный поток не прекращался. – Тебя не изменить, как бы сильно я не старалась, ты все тот же мстительный человек, идущий на поводу у своей гордости и гнева. Я…На этот раз взорвался уже Шиничи, втащивший Нао в свою квартиру под локоть, и закрыл дверь, во избежание недовольных криков соседей. Девушка тут же принялась вырываться, а по ее щекам от злости текли слезы из глаз, которые испуганно воззрились на психолога, принявшегося кричать на нее жутким голосом. -Меня не надо изменять, я хочу остаться этим равнодушным и черствым, как ты говоришь, человеком! Ты, и правда, ошиблась, думая, что я такой же мягкотелый и наивный идиот, как ты, и знаешь, ты права даже в том, что мне будет абсолютно наплевать на то, что случится с тобой, как только ты выйдешь из моей квартиры! Твои капризы и неоправданные надежды, возложенные на меня, никогда не будут осуществлены, смирись с этим. Нао, это моя жизнь, и я прекрасно разберусь во всем без твоих советов и излишней заботы. Найди себе кого-нибудь другого, чтобы опекать, мне ты не нужна! – Акияма, прекративший орать на несчастную союзницу, тяжело дышал от выплескиваемых эмоций, которые подогревались небольшим уровнем алкоголя в его крови.

В комнате воцарилась абсолютная тишина, а высказанные слова висели в спертом воздухе, раня сердца каждого из присутствующих: мужчина тут же пожалел о сказанном и сел на стул с опущенной головой, зарывшись пальцами в спутанных волосах, а Нао молча стояла рядом с выходом, пытаясь нащупать дверную ручку, не поворачиваясь. В ее груди сердце разбивалось на тысячи осколков, которые проникали в каждую клеточку тела, отчего девушке хотелось согнуться пополам от боли. Минута, две, три. Шиничи поднялся со стула и подошел к еле дышащей от огорчения девице с виноватым видом. Вновь. -Прости, - он попытался искупить свою вину объятиями, но Канзаки оттолкнула его от себя с гримасой боли на лице. – Нао, я идиот. Ты права. Абсолютный идиот.

-А я полная дура, потому что верю тебе каждый раз. – Прошептала союзница, поворачиваясь к двери, однако была остановлена крепкой схваткой за талию. – Отпусти меня.Мужчина отрицательно покачал головой и прижал к себе девушку, но уже через секунду она высвободилась из его рук, и, открыв наскоро входную дверь, вышла в тихий коридор, стараясь сдержать очередной поток слез, стремившийся вылиться из глаз. Кажется, приблизительно то же самое уже было не так давно, так почему это повторяется вновь? Что за нелепая шутка судьбы? Нао размышляла над этими вопросами по пути от дома мошенника к метро и покусывала губы от волнения каждый раз, когда вспоминала его слова.

-Хватит с меня, он как будто играет со мной. – Бормотала девица себе под нос, сжимая в кулачке подол черного платья, которое нагоняло на нее еще большую тоску. Сегодняшний день был переполнен негативом, и от этого Канзаки впадала в беспомощность.

Дорога до дома заняла чуть больше двух часов, и когда девушка вставляла ключ в замочную скважину своей небольшой, но уютной квартиры, она была на пределе: невыносимая усталость и плохое настроение грозились уложить ее в постель, как только Нао переступит порог дома. Она попыталась повернуть ключ в замке, но что-то ей помешало – ключ не двигался. Подергав его еще несколько раз, Канзаки попыталась вытащить ключ обратно, но теперь он окончательно застрял. Изнемогая от своего невезения, девушка с печалью пнула дверь ногой, отчего та, внезапно, отворилась.

Девица почувствовала, как у нее в горле пересохло, и с нерешительностью толкнула входную дверь, заглядывая в квартиру со страхом. Предыдущее нападение научило ее быть более внимательной к мелочам, которые могли подсказать, что опасность близко, однако сейчас эти мелочи кричали о том, что ей надо бежать. Внутри квартиры было темно даже с приоткрытой дверью, поэтому Нао решилась на пару шагов и переступила порог, тяжело дыша и прижимая к груди руки, готовая, в случае чего, убежать со скоростью света.

-Здесь кто-то есть? – Тонким голосом спросила тишину Канзаки, делая еще один шаг вперед, как внезапно услышала хлюпающий звук под своей ногой. Опустив глаза, девушка не увидела ничего во тьме, но жидкость на полу была густая, а кое-где даже почти засохшая, отчего балетки прилипали к полу. – Боже…Нао отступила обратно в коридор и прислонилась спиной к стене напротив двери, испуганными глазами глядя в пустое пространство впереди себя, не зная, что же делать. Войти туда одной и включить свет, чтобы увидеть, что же так омерзительно хлюпало под подошвами? Страшно. Позвонить кому-то, кто сможет помочь ей? Но кому? ?Акияма-сан слишком далеко, и я в любом случае не побеспокою его больше. Кто же остается?? - Все новые и новые вопросы наваливались на нее, заставляя еще сильнее прижиматься к стене. Вспомнив, как прилипала обувь к полу, Канзаки воззрилась на свои ноги и дрожащими руками сняла одну из нежно-розовых балеток, после чего перевернула ее и под солнечным светом, лившимся из окна рядом, увидела бурые влажные пятна, покрывающие всю подошву, отчего тут же вскрикнула и выронила ее, сбрасывая и вторую балетку с себя.Теперь страх парализовал девушку, отвернувшуюся от двери к стене и судорожно царапающую ее ногтями от безысходности. Казалось, прошла вечность, прежде чем в тишине коридора раздались уверенные и громкие шаги, которые приближались с каждой секундой, а в голове самой девицы пронеслась мысль о том, что для нее это конец. Сейчас ее убьют так же жестоко, как и предыдущих жертв, а с телом сделают что-нибудь, чтобы об этом узнал весь Токио. ?И Акияма-сан. Он окончательно сломается. Прости меня?. Смирившись со своей судьбой, Нао прижалась лбом к стене и принялась ждать, пока ей под ребра не войдет нож, а услышав, что шаги остановились рядом с ней, сглотнула и зажмурила глаза. -Канзаки Нао-сан, а позволь поинтересоваться, ты всегда обнимаешься со стеной, прежде чем попасть домой? – Заговорил позади нее мужчина насмешливым тоном и с очень знакомым голосом.

Узнав говорящего, Канзаки повернула голову и с расширенными глазами посмотрела на старого знакомого, который криво улыбнулся ей в знак приветствия. Перед ней стоял Йокоя Норихико в достаточно непривычном для себя образе: голубые потертые джинсы, черный свитер с высоким горлом, зализанные светлые волосы и ярко-карие глаза, которые смотрелись гораздо привлекательнее без дешевых цветных линз. Наскоро оторвавшись от стены, Нао потерла глаза, желая удостовериться, что это не галлюцинация, однако он все еще стоял перед ней. Такой же ухмыляющийся и наглый как обычно, но в данную минуту девица сочла его своим спасителем, поскольку ей больше не приходилось оставаться одной рядом с неизвестностью, ждущей в квартире. -Йокоя-сан, слава Богу, что вы здесь! – Выпалила она бывшему врагу и внезапно бросилась ему на шею, испытывая небывалое облегчение и ничего более. В отличие от нее, Норихико, наоборот, сильнее напрягся и отстранил от себя прилипчивую знакомую. – Ой, простите.Светловолосый посмотрел на нее сверху вниз и заметил, что она стоит босиком, следующий взгляд обнаружил в коридоре две валяющиеся балетки с пятнами крови на своих подошвах, что подсказало мужчине, что он пришел как раз вовремя. -Это кровь? – Уточнил Йокоя, хмуро смотря на разволновавшуюся девицу перед собой. – Ты в порядке?Нао медленно кивнула и подошла к распахнутой входной двери, куда за ней проследовал и Норихико, настороженно смотря в темноту, которая ему совершенно не нравилась. Несмотря на то, что коридор освещало яркое солнце, чей свет лился из небольшого окна под потолком, в самой квартире было темно и…опасно. Окровавленные балетки на полу это подтверждали.

-Что там такое? Ты заходила внутрь? – Светловолосый сделал несколько шагов за порог, вглядываясь в темноту, и провел рукой по стене в поисках выключателя. Пальцы нащупали его, но не только: поверхность выключателя была покрыта чем-то слизким и густым, еще теплым. Кровь, без сомнения. – Что за чертовщина у тебя тут творится?

Вдохнув полной грудью, мужчина включил свет, но тут же пожалел об этом и вылетел в коридор, едва не потеряв равновесие из-за балетки, валяющейся под ногами. Еле удержавшись на ногах, Йокоя отступил к стене, как недавно это делала старая знакомая, которая теперь, впрочем, дрожала, стоя у самого порога своей квартиры с прижатыми ко рту руками, что совершенно не заглушало громкие стоны, вырывающиеся из него.

Небольшая, прежде уютная и светлая квартира была буквально залита кровью: брызги бурой жидкости заляпали стены и продолжали стекать крупными каплями вниз, шторы, ранее бывшие ярких жизнерадостных цветов оранжевого и желтого, теперь словно искупались в крови, не пропуская сквозь себя ни единого луча света, а пол... пол был самой ужасной частью данной композиции. Огромные лужи заливали каждый сантиметр, пропитывая и коврик, и стоящие на полу учебники и даже ножки небольшого деревянного обеденного стола, на котором лежали два тела. Крест-накрест. Их руки свисали в пустоту, а омертвевшие глаза смотрели наверх. Они были знакомы обоим присутствующим, поэтому шок был настолько сильным и парализовал их. Бледные люди с сероватой кожей отдаленно напоминали бывших участников Игры Лжецов – Оно Ватару и Назоэ Кэйко. Первый, как и всегда, был с овальными очками на носу и с коротким галстуком на шее, а женщина, лежавшая под ним, умерла с гримасой страха и боли на лице, которую было видно с порога.Очередные шаги в коридоре оповестили теперь уже двух людей в коридоре о том, что у них новый гость, быстрый и очень нервный, если исходить из вырывающихся из его рта ругательств. Йокоя отвел замерший взгляд от убитых, когда увидел, как прямо между ним и Канзаки Нао встал растрепанный и, судя по всему, в стельку пьяный Акияма Шиничи, поспешивший закрыть глаза своей постоянной союзнице и отвести ее в сторону.

- Не смотри, отойди! – Громко воскликнул психолог, удерживая девицу, еле стоявшую на ногах от всего, что произошло.

Посадив Нао на пол подальше от квартиры, мошенник вернулся обратно и посмотрел на весь ад, что творился в ней. Внутри все перевернулось, когда он заметил на столе Оно и Назоэ, однако он не отвернулся, а прошел внутрь, не обращая внимания на кровь под ногами, тут же проникнувшую в швы его черных кожаных туфель. Дойдя до обеденного стола, Акияма слегка прикоснулся пальцами ко лбам старых союзников и удрученно выдохнул, прикрывая глаза. Секунда, две, три. Грохот снесенной с кухонной тумбы посуды вынудил подпрыгнуть оставшихся в коридоре Йокою и Канзаки.Психолог вновь потерял самообладание, едва увидев последствия мести, предназначавшейся ему, и выругался, сметая очередную порцию тарелок и вилок с кухни, которые падали в лужи крови, издавая мерзкий звук.