"Я воздвигну тебе трон на солнце" (с) или поздравляю! (2/2)

Я вкратце рассказала о последней нашей не рабочей встрече и своих ощущениях. Маэстро внимательно выслушал меня и вынес вердикт:— Я прослежу, чтобы он больше такие номера не выкидывал. И будем ждать приезда твоего супруга, он обещался быть на премьере!

Но вот наконец наступил предпремьерный день. Я ждала Дэвида из аэропорта, он хотел лично поприсутствовать на открытии. Заваривая свежий зелёный чай и задумчиво разглядывая тёмный город за окном, я думала, как мягче сказать о своих подозрениях и переживаниях мужу, чтобы спросить совета.

Раньше я всегда звонила кому-нибудь из родителей, когда мне нужен был совет. Если проблема была незначительной или слишком эмоциональной, я спрашивала у мамы. Когда нужно было принять важное и жизнеобразующее решение, обращалась к папе. И за 23 года я настолько привыкла к такой схеме, что во время медового месяца позвонила папе, чтобы спросить о своей дальнейшей работе. Меня волновал вопрос, как совместить работу и семью, чтобы все находилось в гармонии. Но к моему изумлению, папа сказал:— А этот вопрос не ко мне. У тебя теперь есть муж, вот ему и задай этот вопрос.— Но ведь.... Это очень важно, я хочу принять верное решение, — пролепетала я.— Доверие мужу - вот что действительно важно! — наставляюще произнёс отец — он способен ответить на все волнующие тебя вопросы намного лучше моего, потому что в этом деле важно его мнение и видение. Да и в принципе, ты обращалась ко мне и я помогал тебе, пока не появился главный мужчина твоей жизни. А теперь ты должна научиться доверять свои мысли, судьбу и решения ему, также как мне, а лучше, ещё больше!

И вот сейчас мне нужен был совет, а лучше его красноречивое присутствие рядом. Поскольку последнию неделю душевный покой мне только снился.Поставила на стол чайник, поправила вышитые салфетки, заглянула в духовку, где ждала своего часа овощная запеканка. Часы показывали половину одиннадцатого вечера. Самолёт приземлился 15 минут назад и я уже получила сообщение от Дэвида, что он прошёл паспортный контроль. Я прошла в гостиную, опускаясь в глубокое мягкое кресло. Муж прилетел после своего концерта в Лиссабоне, сразу со сцены в самолёт. С одной стороны, его присутствие на премьере было для меня необходимым и то, что он выкроил это время между концертами, чтобы поддержать меня, придавало огромное количество сил и вдохновения. Но с другой стороны, мне было жалко его организм, который был вынужден справляться с повышенной нагрузкой.?За окном проносились с жужжанием машины, а в моей квартире было тихо и как-то умиротворенно. Я гипнотизировала взглядом входную дверь и вдруг картинка начала расплываться, поматала головой, пытаясь настроить чёткость, но не вышло. Закрыла глаза на пару секунд. В голове застучало, сильно сжало в висках и мне показалось, что я кружу над комнатой. Но через три минуты меня отпустило и все стало прекрасно. Задумались, зашла на кухню, налила воды в высокий голубой стакан.

Меня все чаще стала посещать эта странная головокружительная болезненность и слабость. Но в периоды активной работы, со мной часто случалось подобное и придавать этому какого-то особого значения я не собиралась. Но в то же время сил стало объективно меньше и чем это объяснить, я не знала.— Даа, старость не радость! — протянула я любимую фразу своей лучшей подруги? — ты знаешь, в нашем возрасте.... — и покатилась со смеху, вспоминая эти её цитаты, рождённые ей в пятнадцатилетнем возрасте.Мой смех был прерван стуком отворяющейся входной двери. Я прислушалась и поставив стакан на стол, отправилась в коридор.Подошла со спины, мягко касаясь ладонью плеча. Помогла стянуть куртку, наблюдая за мужем как будто откуда-то издалека. И через пару секунд оказалась в тёплых сильных объятиях.— Здравствуй, — тихо прошептала я, улыбаясь убирая светлые пряди от своих глаз и сильнее? прижимаясь к музыканту.

Через полчаса, когда мы употребив по назначению мою стряпню, сидели на большом мягком диване в гостиной, я просматривала привезенные фотографии с последнего концерта. Мне было так уютно разглядывать глянцевые листки, ощущая тепло сидящего рядом мужа. Глядя на фотокарточки, я как будто сама побывала на его концерте. Ещё во время ужина, я сказала, что мне нужен совет и Дэвид обещал обсудить все после чая. Вспомнив об этом, я развернулась лицом к мужу, намереваясь задать свои вопросы. И чуть не рассмеялась от открывшейся картины. Мой благоверный спал, опустив голову на спинку дивана. Я улыбнулась, осторожно убирая с его лица растрепавшиеся волосы. Потянулась к столику, чтобы положить фотографии и тут же почувствовала, как он ловит меня одной рукой, сквозь сон крепче прижимая к себе. Меня захлестнула волна такой нежности.

— Устал, бедненький, — тихо прошептала я, ласково? целуя спящего супруга в приоткрытые губы.

Вопросы подождут, главное, что он рядом, а с ним, даже спящим, мне ничего не страшно.

??? В премьерный день я позволила себе подольше понежиться в постели, тем более что теперь она стала для меня ещё более привлекательной. Все-таки никакая, даже самая мягкая перина не сравнится с теплом близкого человека.

Он долго извинялся за то, что не выслушал меня вчера. Я призналась, что вопросы рассосались сами собой. Весь день мы проговорили на разные темы, обсудили его концерт, приближающийся контракт. Он готовился к записи нового альбома, но почему-то не рассказывал о его содержании, хотя остальным делился охотно. И сколько я не пыталась узнать, в ответ получала только довольную загадочную улыбку. Оставив свои тщетные попытки, я начала настраиваться на вечер. Просмотрела в миллионный раз партитуру, распелась и привела мысли в порядок.

В три часа дня мы выдвинулись в аэропорт. И в половину шестого, мы уже встретились с маэстро Гвилетти в холле Метрополитена. Дирижер был рад нас видеть.

— Какие люди! — буквально пропел он, пожимая руку моего супругу — молодец, что вырвался! Как самочувствие? — уже обращаясь ко мне, поинтересовался он.

— Отлично, только голова иногда кружится, но это? думаю от волнения, — тихо ответила я, вновь чувствуя лёгкое головокружение и крепче вцепляясь в руку Дэвида. Маэстро ободряюще похлопал меня по плечу и направился в свой кабинет.

А меня повело, я приложила руку ко лбу, стараясь прийти в себя. Муж встревоженно смотрел на меня:— Ты себя хорошо чувствуешь? — осторожно спросил он, перехватывая меня под вторую руку.

— Да переработала немножко, сейчас пройдёт, — устало улыбнулась я, гудеть в голове перестало, и картинка стала более ясной — пойдём.

Мы дошли до моей гримерки, я тяжело опустилась на стул у зеркала. Вскоре появилась гример, а через несколько минут и костюмер. И к шести часам десяти минутам я была полностью готова. Мы остались вдвоём и впервые за вечер взглянув на мужа чётким взором, я увидела огромное, хоть и тщательно скрываемое беспокойство.

— Всё будет хорошо, — я коснулась его руки, мягко поглаживая — я просто сильно устала, такое бывает, ты же знаешь!

— И давно у? тебя эти приступы? — подозрительно спросил он.

— Не знаю, — я напрягла память? — да с начала декабря, как ты уехал тогда..... ещё до каникул.... А что? — непонимающе спросила я.

Но ответа на этот вопрос, мне не было суждено услышать. В дверях показалась Амнерис.

— Хелен, на прогон, маэстро Гвилетти ждёт!

— Спасибо, сейчас приду, — я поднялась со стула и подошла к задумчивому музыканту.

—Удачи мне пожелаешь? — улыбнулась я, заглядывая ему в глаза. Дэвид усмехнулся, притянул меня к себе, мягко обнимая.— Конечно, я уверен, что ты будешь на высоте! — короткий лёгкий поцелуй и я отправилась на сцену. Прогон пролетел как во сне. До начала оставалось 10 минут. Я присела за кулисами, закрыла глаза и собралась с мыслями ещё раз.Наконец тихо тихо раздались первые звуки увертюры. Затаив дыхание, я вслушивалась в такие родные для меня музыкальные обороты. Потом первый выход на сцену. Огромный зал, сверкание софитов, предупредительный маэстро Гвилетти в оркестровой яме. И даже Грегори был великолепен и неповторим в этот вечер. Я перестала на эти три часа быть самой собой. История развивалась, я переживала за отца, за своего возлюбленного, безумно боялась остаться замурованной в этом склепе. Но вот последние плачущие звуки скрипки стихли и занавес опустился. Грегори протянул мне руку, помогая подняться.— Хелен, ты чудо! — выдохнул он притагивая меня за руку ближе к себе. Я не успела даже испугаться, как рядом оказалась Амнерис.— На поклон, быстро! — прошипела она, подгоняя нас.Занавес подняли, зал, сияющий множеством огромных люстр рукоплескал с таким неистовством, что становилось трудно дышать от одной мысли о том, что именно ты стала причиной такого восторга. Нас вызывали на поклон больше трех раз. Сердце стучало у меня в ушах, оглушенная аплодисментами и поздравлениями коллег, я наконец увидела опускающийся занавес. Пошла по направлению к своей гримерке, встретив на пути маэстро Гвилетти.— Хелен, ты огромная молодец! Я знал, я верил! Спасибо! — на эмоциях маэстро порывисто обнял меня.— Это вам спасибо, маэстро, — благодарно воскликнула я? — если бы не вы, не пела бы я здесь!До гримерки я добралась, как через тернии к звездам. Все коллеги хотели сказать пару слов, пришел даже оркестр поздравить меня с премьерой. Наконец я добралась до гримерки и выдохнула. Посмотрела в зеркало и не узнала саму себя. Огромные нервно блестящие глаза, синяки под глазами, которые невозможно было скрыть под слоем грима, пересохшие губы и весьма болезненный вид.— Какая красотка, — устало усмехнулась я, начиная смывать с лица краски. Но в этот момент. В дверь ворвался ураган по имени Грегори. Я в недоумении и плохом ожидании, встала, чтобы не быть застегнутой врасплох.Партнёр метнулся ко мне.— Хелен, я не мог оторвать от тебя глаз весь спектакль! — с чувством прошептал он — я молчал на репетициях, потому что не хотел пугать тебя! Но я больше не могу молчать и ждать, неизвестно чего! — с этими словами он кинулся ко мне, схватил огромными руками в охапку и принялся хаотично покрывать поцелуями моё лицо. Я вся сжалась от испуга, зажмурилась и почувствовала как к горлу подкатывает паника.— Отпусти, что ты делаешь!?! — пыталась я я вырваться, но только беспомощно мотала ногами, поскольку руки оказались в плену. Неужели у меня не получится вырваться?!? Дыхание участилось, из глаз хлынули слезы, сердце пустилось в бешеный пляс.— Отпусти! — зло вскрикнула я и в ту же секунду, сдавливающие ручищи исчезли, я смогла спокойно вдохнуть и утереть рукавом слезы, чтобы увидеть как партнёр вылетает из гримерки, направленный чуткими музыкальными пальцами. Я приложила руку к груди, стараясь успокоить дыхание и бешенное сердцебиение.— Поете вы намного лучше, чем ведёте себя! — услышала я злобное шипение мужа.Никогда в жизни я ещё не слышала чтобы он так разговаривал. Дэвид с шумом захлопнул дверь и кинул на меня рассерженно- встревоженный взгляд.—Я не понимаю, что я делаю не так, — сквозь слезы прошептала я? — я сразу же прямым текстом сказала ему, что так себя вести со мной нельзя. Почему же так получилось? — поднимаю глаза на музыканта. Он подходит ближе, берет меня за руки и произносит тоном, в котором чувствуется ещё не остывший гнев:— Просто не все люди честны, высоки в своих целях и благородны в душе. А ты это никак не хочешь понять, вот и бьешься об одно и тоже все время. Тебе кажется, что все вокруг светлые добрые и хорошие, но это совсем не так и чем раньше ты это поймёшь, тем меньше ты будешь плакать, — договорил он уже мягче, стирая кончиками тёплых пальцев солёные дорожки с моих щёк.— Но ведь не может быть такого, чтобы на добро отвечали злом, а на высоту низкими поступками, разве нет? — начиная понемногу успокаиваться, спросила я.— Не туда думаешь, — покачала он головой — ты просто сама светлая добрая и местами до идиотизма наивная и доверчивая. Ты наверное слушала вот этого певуна с открытым ртом на репетициях, и думала, что он примет это как похвалу своему таланту и будет развиваться дальше, вдохновлённый твоим восхищением? — я смущённо кивнула, удивляясь тому, как он за полгода научился предугадывать мои действия — но он находится совершенно на другой ступени развития и вообще в другом поле. Поэтому он воспринял это как знак внимания к нему как к возможному партнёру. А когда мужчина думает таким образом, ты можешь говорить все, что угодно, он тебя не услышит,заранее уверенный во взаимности, — развёл руками Дэвид. Я опустила голову, понимая, что похоже? действительно ничего в жизни не понимаю.— Получается, никому нельзя верить? — тихо спросила я.— Верить можно и нужно, но только избранным. А от остальных просто не стоит ждать такой же чистоты и света, которым ты полна сама, — я подняла взгляд, встречаясь? с его тёмными бархатными глазами, в которых отражалась нежность и следы печального личного опыта.— Ты так говоришь..... — на языке вертелся вопрос, который я до сих пор боялась задать — как будто сам разочаровался в людях очень давно, — кидаю опасливый взгляд на задумчивого музыканта.— Можно и так сказать, — медленно произносит он, обнимая меня одной рукой. Я прижимаюсь щекой к его груди, вдыхая родной запах.— Расскажи мне, пожалуйста, — еле слышно прошу я и замираю, вслушиваясь в его спокойное дыхание. Пару минут в гримерке стоит тишина, нарушаемая только далёким гулом расходящегося оркестра и хора.— Я просто тоже был таким же, — задумчиво и с грустной усмешкой произносит он — когда-то давно. Я открыл для себя прекрасный мир музыки и безумно хотел поделиться им со всеми окружающими. У меня в голове был рой мыслей, идей. Я даже вёл дневник, который думал опубликовать, когда стану старым, — усмехается музыкант — Мне казалось, что все вокруг только и ждут, чтобы им показали дорогу в светлый и прекрасный мир , но когда я попытался этим поделиться, то столкнулся с тем, что никому не нужны были мои мысли, переживания, в принципе, как и моя музыка. Все видели смазливую мордашку, модельные параметры и возможность заработать хорошие деньги. я пытался доказать, что это не так, но у меня ничего не вышло, — он замолчал, видимо подбирая слова.— И ты поверил в то, что про тебя говорили? — спрашиваю я.— А что мне оставалось делать? — с сожалением пожимает он плечами — ведь всех не переубедишь. Если бы я был не высоким, сероглазым пухленьким ботаником в огромных очках, я никогда бы не добился успеха. Потому что люди судят по внешности, внутренний мир никого не интересует.Я молча слушала его, радуясь этому небольшому приоткрытию занавеса, но меня никак не оставляло ощущение, что он все время чего-то не договаривает. Как будто боится говорить о том, что его действительно беспокоит, о том, что было бесконечно больно когда-то, а теперь не даёт жить спокойно. Мне хотелось помочь ему прожить и отпустить ту боль, которая пуская и редко, но мелькала в его глазах. Но стоило мне только чуточку приблизиться к этой теме, как он начинал рассказывать небылицы или говорил об очевидных вещах, которые мне были понятны итак.—Дэвид, — я подняла голову, заглядывая ему в глаза — мне кажется, что ты мне все время? чего-то не договариваешь, — по его лицу пробежало облако испуганного удивления, он напрягся всем телом, что не укрылось от меня — прошу, скажи, что тебя тревожит, — попросила я, не разрывая зрительный контакт.— Давай сначала доберёмся до дома, — натянуто улыбнулся он, но заметив на моем лице протест, продолжил — мне не хотелось бы говорить об этом здесь, прошу тебя, — в бархатном взгляде читалась такая мольба, что я не смогла отказать, но решила перестраховаться.— Только дай мне честное слово, что мы обязательно поговорим именно об этом, а не о том, какими бывают люди, какая погода и прочее, хорошо? — обхватив двумя руками его лицо, спросила я.— Обещаю, — тихо отозвался он.Я смыла остатки грима, переоделась и мы отправились в аэропорт.

Всю дорогу муж молчал и задумчиво смотрел в окно. Его поведение не изменилось и когда мы оказались в самолёте. Он сел около иллюминатора и уставившись взглядом в тёмные облака, казалось забыл о моем присутствии. Поначалу я переживала, думала, как его вывести из этого состояния и что я сделала не так. Поведение ли моего партнёра, долгая разлука, мои слова?Но потом я решила оставить любимого супруга в покое и дать ему время побыть наедине со своими мыслями, ведь насколько я поняла, нам ждал сложный разговор и ему было необходимо подготовиться к этому.Достала книгу, открыла, пробежала глазами пару строк. Навязчивые мысли лезли в голову. Глядя на любимый задумчивый профиль я вдруг почувствовала, что так далеко, как сейчас мы ещё никогда не были. Даже когда я была в Лос-Анджелесе, а он в Новой Зеландии. Я даже не смогла сказать, в каком плане, но я отчётливо ощущала, что он мысленно оказался в другой стране, отгородился от меня всеми способами, и решает какие-то сложные задачи в уме. Сердце болезненно сжалось, ведь я даже предположить не могла, что же так тревожит моего любимого человека. Мне так хотелось узнать, что его терзает, помочь ему, поддержать, но кажется мои стремления только отдаляли его от меня. Я сидела рядом, касалась плечом его руки, видела лежащую на колене кисть, ощущала запах подаренного мной одеколона, но была? для него такой далёкой сейчас, что хотелось взвыть от этого ощущения. И хотя головой я понимала, что никакие отношения не могут быть вечно прекрасными и люди не могут быть одинаково счастливы сегодня и завтра, но ощущения были ужасными.У меня снова начала кружится голова, уже привычно поплыла перед глазами картинка. Я вцепилась руками в край платья, прикрыла глаза, ощущая тяжесть внизу живота. Вдох, выдох, вдох, все-таки без врача видимо не обойтись. Никогда не любила ходить по врачам и всегда оттягивала до последнего. Но сейчас уже видимо не получится. Остаток полёта я провела в полузабытье, пытаясь успокоиться и остановить головокружение.Наконец долги путь до дома был окончен. Я вдохнула запах родных стен, казалось, будто я не была здесь целую вечность, а ведь не прошло и двенадцати часов. Конечно запах моей американской квартиры не мог сравниться с ароматом нашего дома, но сейчас и она казалась тихой гаванью.Я почувствовала как большие тёплые руки легли мне на плечи, стягивая пальто. Благодарно улыбнувшись, я наклонилась чтобы расстегнуть сапоги и чуть не упала, снова ощущая головокружение. Дэвид вовремя подхватил меня, удержав от встречи с полом.— Оль, ты себя точно нормально чувствуешь? — испуганно спросил он, возвращая меня в вертикальное положение, прижимая к себе.— Голова кружится, — я провожу рукой по лбу, стараясь внутренними силами унять пульсацию в голове.— Так, давай как в постель, — выносит он вердикт, подхватывая меня на руки.— Что делаешь, поставь на место, — слабо протестую я, мысленно радуясь такой перемене в поведении.— Никаких но, — прерывает он мои попытки сопротивления, направляясь в сторону спальни — ты ложишься в постель и отдыхаешь. Потому что мне совершенно не нравится твоё состояние.— А ты ляжешь со мной? — обхватывая руками его шею, интересуюсь я — и кстати, ты обещал рассказать мне..— Я помню, — он осторожно опускает меня перед кроватью, в мгновение ока расправляясь с моей одеждой и накидывая на меня длинный шелковый пенюар. Прикосновения его заботливых торопливых рук к обнажённой коже заставляют мысли путаться и мешают сфокусироваться на предстоящем разговоре. Муж заставляет меня опуститься в постель и собирается выйти из спальни. Я ловлю его за руку.— Ты куда?— Дверь закрыть, — многозначительно выдаёт он, и я тут же вспоминаю, что вход в наше жилище действительно остался открытым.— Прости, — смущённо улыбаюсь я, отпуская его руку, он понимающе тепло улыбается и скрывается за дверью спальни.Через несколько минут Дэвид вернулся уже без пиджака. Вручил мне дымящуюся чашку и присел рядом на постель, внимательно наблюдая за мной, мягко поглаживая мою кисть тёплыми пальцами. Я сделала глоток ароматного чая и разлившееся по телу? тепло наконец привело в порядок голову.— Что же с тобой происходит, любимая? — задумчиво негромко произнёс он, вглядываясь в моё лицо с таким переживающим участливым видом, что мне стало намного легче.— Я могу задать тебе тот же вопрос, — отозвалась я, сжимая его руку. На секунду он опустил взгляд на наши руки, собираясь с мыслями.— Ты хочешь знать, — тихо и медленно, будто нехотя, произнёс он? — что заставляет меня переживать? О чем я думаю?— я кивнула — я не хотел об этом говорить раньше, да и сейчас, честно признаюсь, не горю желанием говорить тебе это. Но раз для тебя это важно, — он провел рукой по волосам и вздохнув, продолжил — я сегодня смотрел на тебя на сцене и видел как будто впервые в жизни. Ты такая ослепительно юная, — как то грустно усмехнулся он— талантливая, до безумия красивая и, — он метнул короткий взгляд мне в глаза — такая желанная. Сначала я ощутил радость и даже некоторую гордость за самого себя, что такая женщина выбрала именно меня. Но потом я снова вспомнил о том, что я сам уже? не так ослепительно молод и что со временем это будет становится все заметнее. Через 15 лет ты будешь ещё прекраснее чем сейчас, просто в силу возраста, а я медленно, но верно начну превращаться в старика и тогда у меня не останется никаких средств чтобы удержать тебя рядом, — я почувствовала ту самую боль, которую он старательно прятал — все самые важные, как мне тогда казалось, в моей жизни люди, — тихо продолжал он — уходили от меня. Они просто не могли существовать рядом, а я так надеялся, что в этот раз обойдётся. Рано или поздно, но это всегда случалось. Это было больно, мне приходилось долго собирать самого себя буквально по кускам, учиться жить без них. И со временем я вывел для себя одно простое правило-ни к кому не привязываться, чтобы потом не было мучительно отпускать человека. Никого не подпускать слишком близко, не пускать в сердце, в мысли, в душу, ведь тогда вырывать все это придётся с частью самого себя. Когда ты появилась в моей жизни, я достаточно долго сопротивлялся чувству, потому что знал, чем это может закончиться. Потом понял, что ты дорожишь моим душевным спокойствием также сильно, как и своим, и пропал окончательно, — грустно улыбнулся он — позволил чувству взять верх, на некоторое время сам поверил в ту идеальную картинку, которую видишь ты. И был счастлив в нашем доме, пока мы были вместе. Но как только ты оказалась за океаном, мир перестал был таким радужным. Я вспомнил о том, что ты юная девочка, у которой впереди вся жизнь и такой как я, может тебе только помешать. Испортить твою молодую, радостную, пускай наивную местами, жизнь. Вспомнил и то, что я не смогу быть вечно молодым, что рано или поздно тебе станет скучносо мной. Просто потому что в 40 лет жизнь только начинается а в почти 60, уже нет. Ты начнёшь сожалеть о своём решении, принятом в, почти дестком, возрасте, потом начнёшь по вечерам исчезать из дома и в итоге, рано или поздно, уйдёшь к тому, кто станет тебе ближе на тот момент. И я не смогу винить тебя, потому что ты будешь права, — я сглотнула вставший в горле комок слез, пропуская его боль через себя и проживая ее.Муж умолк, в спальне повисла тишина. Мне было больно, казалось, что внутри растет и просится наружу что-то огромное и душащее, но никак не может найти выхода.— И поэтому я должен свыкнуться с мыслью, что ты моя и со мной не навсегда. Придёт день, когда ты уйдёшь. Поэтому нельзя привязываться к тебе всем сердцем, хотя может уже и поздно..... — горько усмехнулся он — нельзя, хотя ты последний человек, которого я бы отпустил. Я никогда так не любил, не нуждался в ком-то, не думал часами напролёт. Я говорил репортерам, коллегам, тебе, что никогда не променяю музыку на семью, — он поймал мой взгляд и у меня хлынули слезы от такиз глаз — но ради тебя я готов бросить все, готов променять все свои годы упорной работы, на твою улыбку!— он сжал мою руку сильнее — вот поэтому я и мучаюсь, пытаясь мыслить разумно, поперёк сердца.Я дернулась вперёд, роняя чашку на пол. Обхватила руками его за шею, прижимаясь к нему, что было сил. Слезы лиличь из глаз и никак не хотели останавливаться. Он обнял меня в ответ, сжимая почти до боли в своих руках.— Что за глупые мысли? — сквозь слезы всхлипнула я — почему ты меня не спросил? Ведь это моё решение уходить, или оставаться! Как можно было решить без меня?!? Я же люблю тебя, куда я уйду, куда я денусь от тебя! — шептала я, целуя его — я ведь не глупая девочка, я не за внешность, возраст или статус тебя полюбила. Мне глубоко все равно на остальных, я от тебя уйду только на тот свет!!!— в конец разрыдалась я, краем мозга осознавая, что даже разделив такую боль на двоих, все равно было безумно тяжело её сейчас проживать, а если уж представить, что он носил её в себе одном столько времени, я вообще не понимала, как он до сих пор остался жив.Сколько прошло времени, я плохо представляла. Но держалась крепко за мужа, боясь выпустить его из своих объятий. Гладила длинные светлые пряди, целовала дрожащие губы, прижималась близко близко.И радовалась тому, что наконец поняла все.

С самого дня премьеры у меня постоянно кружилась голова. Я уже не знала что и делать, периодически плыла перед глазами картинка и постоянно тянуло прилечь. Я списывала все на нервное переутомление, тем более после такого ответственного проекта. Но через неделю был назначен повтор оперы с моим участием и я не могла расслабляться.Я вернулась с репетиции за два дня до спектакля, совершенно разбитой. Голова кружилась, картинка постоянно расплывалась, в низу живота образовалась какая-то тяжесть, которая никуда не хотела уходить. Патрик довёл меня до квартиры, и передавая меня буквально с рук на руки мужу, сказал:— Она себя отвратительно чувствует, клади её быстрее спать, а то, даже выглядит уже не очень, — и в полголоса добавил — Маэстро Гвилетти сильно обеспокоен, и настаивает на вызове врача.Я пыталась вникнуть в это разговор, но голова слвершенно отказывалась меня слушаться. Перед глазами поплыло и картинка стала чёрной, я поняла, что падаю и попыталась опереться о мужа, но руки не слушались. Я опустилась вниз и услышала встревоженный крик Патрика:— Срочно! У нас обморок!Открыв глаза я увидела белый потолок и маленькую лампочку. Где я? Голова кружилась, но не так сильно. Боль прошла и видела я достаточно ясно. Осторожно повернула голову вправо. Тумбочка, большое окно, за ним вечер. Повернула влево, дверь, большое кресло и на нем плащ мужа. Значит я тут не одна. Боже, что же со мной случилось, почему же я в больнице? Эта мысль пронеслась в голове первой.— Интересно, а можно мне сесть или лучше не пробовать? — вслух подумала я. И в ту же секунду дверь отворилась и в палату вошёл пожилой солидный? мужчина чем-то похожий на мистера J, в белом халате. За ним влетел Патрик и в дверях я увидела маэстро Гвилетти. Доктор жестом отправил Патрика в коридор и сел в кресло рядом со мной.— Мисс Неферт, как вы себя чувствуете? — спросил он глубоким низким голосом.— Кружится голова, доктор... — протянула я, не зная как обратиться к нему.— Чарльз, — пришёл мне на помощь мужчина — к вашим услугам.— Почему я здесь, что со мной? — обеспокоено спросила я. Доктор что-то записал в? большой белый блокнот.— У вас сильное переутомление, нервное истощение и угроза выкидыша, на этом фоне, — медленно почти по слогам произнёс он.— Что? — я не поверила своим ушам — выкидыш?— Угроза, моя милая. Вы ждёте ребёнка. И я так полагаю, что вы не догадывались о своём положении, также как и ваш муж.— Он здесь? — взволнованно спросила я.— Конечно, он разбирается с формальностями и документами сейчас, и скоро придёт к вам.— А он знает, вы сказали ему? — снова спрашиваю я, доктор качает головой. У меня внутри поднимается волна радости.— Я настоятельно рекомендую вам постельный режим, никаких переживаний, нагрузок, как физических, так и эмоциональных. И никакой оперы! — доктор вытянул указательный палец, строго грозя мне — если вы не хотите потерять ребёнка. До начала весны как минимум, а там посмотрим! — он собрался уходить, но я остановила его новым вопросом:— Доктор Чарльз, а какой срок? — доктор полез в блокнот, и внимательно глядя туда ответил:— 13 недель, — у меня мысленно упала на пол челюсть.— Спасибо, доктор, — тихо прошептала я. Доктор вышел, плотно закрыв за собой дверь, а осталась лежать и поздравлять саму себя с великой мыслительной деятельностью. Три месяца !!!! Карл! Как я могла забыть о том, что мне положены женские дни. Как мне не пришло в голову сходить ко врачу раньше. Тогда возможно и не было никакой угрозы. Что делать с оперой, и как сказать мистеру J о своём положении?? И главное, где же Дэвид?! Ведь мне так нужно рассказать ему.Я подняла глаза в потолок.— Боже мой, я стану мамой, — неверяще прошептала я. Осторожно опустила руку на живот, погладила. Пока сильных изменений не было, от этого поверить было ещё труднее.В этот момент дверь отворилась и в палату зашёл муж.— Тебе уже лучше, — сказал радостно, присаживаясь рядом и касаясь тёплыми пальцами моей кисти — что сказал врач? Что это было, переутомление?— я внимательно с почти детским восторгом смотрела на Дэвида, как будто видя его впервые. Взяла его за руку, прижимаясь к ней щекой.— Дэвид, — восторженно протянула я, внимательно глядя на него— ты станешь папой!