Весёлая и грустная, всегда ты хороша! (2/2)

Но вот отзвучала последняя нота и мой музыкальный друг опустил смычок. Я в полном смятении чувств смотрела на него во все глаза.

—Я когда-то сказал, что со скрипкой приходится обращаться внимательнее чем с девушкой, — медленно произнёс он, улыбаясь глядя на меня — теперь? я знаю, что? был чертовски не прав, — усмехнулся он,опустив на секунду взгляд на подол моего платья? и снова поднимая его, захватывая в плен мои глаза — ты однажды попросила принять решение, — он замолчал на его лице отобразилась волнение и внутренняя борьба — я принял его, —тихо произнёс он. На несколько минут воцарилась тишина, в которой я смогла разлечить бешеный стук собственного сердца. Дэвид поймал мою руку, осторожно сжимая дрожащими от волнения пальцами.—Ты выйдешь за меня? — тихий полувздох полувопрос, сопровождающийся таким взглядом, который невозможно описать и невозможно забыть. Я, чувствуя, как глаза наполняются слезами, смогла только кинуть в ответ. И тут же была оглушена аплодисментами, поздравительными возгласами и звуком вылетевшей? из шампанского пробки. А я смотрела на него во все глаза и не могла оторваться.

— Я такая глупая, —прошептала я, опуская голову.

—Ты не можешь всегда поступать правильно, — услышала я в ответ. Подняв голову, я увидела как он искренне улыбается, не только лицом, но и глазами.

—И все-таки, прости меня! — с раскаянием произношу я, поймав его пальцы.

—Я уже давно тебя простил, — ласково усмехается он.

К нам подлетает Серёга на пару со Степой и наперебой начинают похлопывать Дэвида по плечу, пожимать ему руку и всячески выказывать свое восхищение и одобрение его поступком. Он смеётся вместе с ними, принимая их грубоватое юношеское восхищение. Но одной рукой как известно, неудобно отвечать на рукопожатия, а уж тем более обниматься. И он таким естественным жестом протягивает мне свой драгоценный инструмент, что у меня даже не поварачивается язык спросить, неужели мне можно к ней прикоснуться. Ведь за те три года, которые мы знакомы, я ни разу не видела, чтобы хоть кто-то кроме самого Дэвида хотя бы трогал его инструмент, не то что бы держал. На секунду впав в ступор, я в немом вопросе поднимаю на него взгляд. Он ободряюще кивает мне и спокойно передаёт свою скрипку в мои руки.

Памятуя о её происхождении и безграничной ценности, я в трепетном благоговении принимаю её. Перевожу взгляд на парней и с радостью замечаю, что несмотря на то, что они совершенно ничего не понимают по английски и знают только пару слов на немецком, они прекрасно общаются со своим будущим зятем.Я перевожу взгляд на остальных членов семьи. И в меня тут же влетает София. Прыгает около меня и громко спрашивает:—Ты теперь будешь невестой? У тебя есть белое платье? Ты выйдешь замуж, да? —я смотрю на неё и смеюсь от радости. София больше всех была заинтересована моим замужеством. Она, ещё пока я училась в институте, постоянно спрашивала меня о том, когда же я наконец соберусь замуж. И сейчас она в диком восторге прыгала рядом со мной, глядя широко распахнутыми глазами на меня. И в этих счастливых маленьких глазках отражались голубоватые пятна огоньков.Мама тронула меня за плечо. Я прижалась к ней боком, боясь лишний раз потревожить инструмент.—Ну вот, а ты говорила, все сложно, у нас ничего не выйдет, — передразнила мама мою интонацию. Я усмехнулась в ответ.—Это ведь не конец, а только самое начало. И что будет дальше, даже страшно представить, —тихо отвечаю я, в голове всплывают отвратительные страхи, которые терзали меня все это время.Мама пристально смотрит мне в лицо и потом бросив взгляд на весело общающуюся кучку парней, говорит:—Я знаю, что тебе страшно. Это вполне нормально, —ободряюще поглаживает она меня по плечу.—Но ведь никто не может дать гарантии... — грустно произношу я. Мама рассматривает улыбающегося Дэвида? в этот момент.—Он может, — вдруг отвечает она — ты испугалась ответственности,? испугалась трудностей, побоялась ошибиться, почувствовать боль. А он не испугался, — лукаво и многозначительно говорит мама — и принял решение за вас обоих, поскольку тебе было страшно. Приехал в чужую страну, не зная языка. У твоего менеджера выяснил твой адрес. Нашёл дом, подговорил пацанов, познакомился с родителями. И да, при этом отменив все свои концерты на ближайший месяц! — я чуть не поперхнулась воздухом от этого заявления, мама только усмехнулась, наблюдая за мной — и наконец, он только что на наших глазах доверил тебе самое дорогое—свой инструмент. И ты после этого говоришь, что он не может дать гарантии? — прищурилась она.—Прости мам, я просто такая глупая, не умею быть благодарной и не пугаться трудностей!— я прижимаюсь к теплому родительскому плечу, и вижу, как папа присоединяется к мужской кампании.

—Зато он умный, и тебя управит. Ты главное верь ему и в него, тогда все будет хорошо.?? Следующая неделя была объявлена неделей семьи. Где мы только не побывали: дети затащили нас в океанариум;? пацаны на скачки, ведь Степа профессионально занимался конным спортом; девочки на вокальный концерт у них в музыкальной школе и в конце недели мы собрались на большое застолье по поводу пополнения в наших рядах. Дэвид так органично влился в нашу большую команду, что временами теряла его из виду. То братья утащили его на чашечку "чая". То очаровательная малышка Софи, предложила составить ей кампанию на прогулке, а потом Никита позвал играть в солдатиков. Он зашёл на кухню и громко спросил:— А кто со мной будет играть? — мама готовила обед, мы с папой обсуждали новый проект для девочек, а Софи демонстрировала нам свое новое платье. Серёга со Степой были в институте, Наташа в школе. София сказала, что в таком красивом платье в солдатиков не играют. Никита постоял, посмотрел на всех пристально и направился к Дэвиду, который явно не ожидал такого поворота событий. Мальчик взял его за рукав и сказал :—Ну тогда ты со мной поиграешь! — Дэвид вопросительно взглянул на меня, пытаясь узнать, что от него хотят. Я смеясь объяснила, что Никита просит его поиграть ним в солдатиков.

—Я играю только на скрипке, — опасливым шёпотом поведал мужчина, приведя меня чуть ли не в истерику — как это, что это вообще такое, поиграть в солдатиков? И как мы будем играть, я же его не понимаю! — выражение его лица в тот момент было просто шедевром. До этого я думала, что мемы про взрослых, не имеющих никакого представления о детях, это шутка, но не тут то было. Сжалившись, я ответила:—Пойдём вместе, я тебя научу.

Никита гордо взяв меня за руку повёл в игровую комнату. Дэвид воспринял игру как некое научное исследование. Я старалась сдержать свой смех, но он так старательно пытался понять Никиту, что квартово-квинтовый круг у него внутри наверное первенулся вверхтормашками. И это было очень умилительно и смешно одновременно. Но после пары сеансов игры. Он уже более охотно соглашался посидеть с Никитой, выстраивая большие баталии с пушками, заграждениями и засадным полком. Краем глаза увидев это, папа с довольным лукавством вынес вердикт:—Проверка пройдена, к детям готов!—Паап! — протянула я сквозь смех — мы ещё даже не поженились, а ты уже о детях.—Ничего, ничего. Про детей никогда не рано думать! —авторитетно заявил мой родитель.?? Неделя пролетела и начались хлопоты. Время у нас было ограничено нашими контрактами. А Дэвид категорически не намерен был уезжать в новый гастрольный тур прежним холостяком. И потому мы торопились. Было отправлено множество приглашений, запланирована дата. Лучшая подруга выдвинулась в "поля" в поисках платья. Хор начал разучивать концерт, который я хотела услышать на венчании. Братья занялись подготовкой административных моментов, девчонки взяли на себя украшения зала. С Севера была приглашёна бабушка Варя с тремя дочерьми, которые вызвались приготовить свадебный торт. Во все уголки страны полетели кружевные приглашения,потому что моя семья была настолько большой, что в центральной части России все не помещались.А мы отправились в Вену, настала моя очередь вхождения в семью и прохождения проверок. Когда мы сели в такси в аэропорту, я почувствовала озноб похлеще того, который обвладевал мной перед выходом на красную дорожку. Тогда мне казалось, что сильнее волноваться я никогда не буду. Я никогда так не ошибалась. Дэвид ласково накрыл мои подрагивающие руки тёплой ладонью.—Тебе не о чем беспокоиться, не переживай, — мягко произнёс он. Я глубоко вдохнула и выдохнула.—Ты им говорил хоть что-нибудь? — осторожно спрашиваю я, стараясь сконцентрироваться на ощущении его тепла.— Я был у них последний раз в прошлом году, — грустно признается он.—Но ведь ты звонил? — с надеждой вопрошаю я.—Да, звонил, только это ничего особенно не дало. Понимаешь, мы никогда не были сильно близки. Все моё детство прошло под знаками бемолей, диезов и бекаров. Там не было места особенным нежностям и игре в солдатиков, — грустно усмехается он — меня конечно любили, но по своему, совсем не так, как мне хотелось или скорее не так, как я мог понять. Родители дали мне очень много и я благодарен им за это, но по настоящему близкими людьми мы к сожалению не смогли стать.Я крепко прижимаюсь щекой к его плечу, крепче сжимая его руку. Молчаливо выражая свое сожаление. Он улыбается и легко касается губами моего виска.Теперь мне многое становится ясно. Вот поэтому он и теряется в нашей семье. Потому что это то, чего ему всегда не хватало в жизни. И то, как он эти две недели с внимательным почтением слушал моего отца, глядя на него с глубоким уважением. И то, как он радостно проводил время с моим братьями. И даже игра в солдатиков, это тоже элемент той жизни, которая у него по каким-то причинам не срослась до этого. Вот вроде бы мелочь, игра, а она так важна даже для самого сильного, большого, взрослого и самостоятельного человека.Машина остановилась и моя аритмия снова пустилась в пляс. Он крепко взял меня за руку и направился к зелёному особняку, увитому диким виноградом. Дверь нам открыла женщина средних лет, ухоженная блондинка с весьма знакомым мне тёплым взглядом.Женщина радостно всплеснула руками и распахнула свои объятия сыну. Обнимая Дэвида, она крикнула в дом что-то на немецком, по интонации я догадалась, что она зовёт главу семейства. Через пару минут на пороге появился высокий статный мужчина с серебристыми прядками в темно—русых волосах. Он был сдержанее своей супруги в проявлении чувств, но по его лицу было ясно что он тоже бесконечно рад увидеть сына. Нас пригласили в дом и вскоре, мы сидели в уютной кухне и его мама разливала ароматный чай— зелёный с жасмином. Глава семейства полюбопытствовал у сына, что привело его в родительский дом после столького времени отсутствия. Дэвид ответил, что мы приехали пригласить их на нашу свадьбу. Оба родителя так посмотрели на свое чадо, что мне на секунду стало страшно. Но потом отец перевёл взгляд на меня и с минуту порассматривав меня пристально, протянул мне большую раскрытую ладонь:—Что ж, добро пожаловать в семью, моя дорогая! — на ухо перевёл мне Дэвид, пока я отвечала на рукопожатие.

—Да, милочка, мы очень рады, что не смотря на громкие заявления нашего сына о том, что отношения не созданы для него, вы все-таки добились своего!Мы провели вечер в непринуждённой беседе, родители интересовались всем. И как мы познакомились, и как давно это было, и чем я занимаюсь. Я только и успевала отвечать. Но в конечном итоге все были довольны. Мы тепло распрощались, оставив им кружевные приглашения. Уже мчясь в такси в аэропорт, Дэвид благодарно обнял меня:—Всё оказалось даже лучше, чем мы могли предположить,—улыбнулся он — я уже очень давно не сидел вот просто за чаем с родителями. Признавайся, ты умеешь творить чудеса? — хитро прищурился он. Я прищурилась в ответ, вызвав новую улыбку.

— У меня к тебе такой же вопрос. Если бы не ты, я бы до сих пор ломала голову над той.. — он не дал мне договорить, которотко и осторожно накрыв мои губы своими. Я не успела даже возмутиться, как он уже отстранился и авторитетно заявил:—Об этом умолчим, дочь моя!