3. Обрученный (2/2)

Бен в конце концов здорово набрался и едва стоял на ногах. Я вообще-то думал, что бармен должен уметь пить. Я-то, по крайней мере, соображал отчетливо. В последнее время мне приходилось себя несколько сдерживать в плане выпивки. Я уже не мог, как раньше, отрубаться, где попало, нужно было сохранить хоть немного сил и соображения, чтобы добраться до квартиры Бэмби.Бен все никак не мог наговориться о Дункане. Правда, чем дальше, тем больше он сбивался и начинал заново. Я посоветовал ему законспектировать свои мысли. Бен сказал, что готов написать целую книгу на эту тему. Я сказал, что это замечательная идея. И Бен сразу же перешел к ее воплощению. Его хватило на то, чтобы вывести крупными буквами на листе бумаги ?Дункан - козел?. Однако по написании заголовка вдохновение Бена оставило. Поэтому мы ограничились совместным изображением рисунка крайне непристойного содержания на обратной стороне листа.Нам жутко повезло – в конце вечера мы снова столкнулись в баре со сладкой парочкой, вернувшейся из оперы. Я как-то смутно помню, о чем был разговор, но было очень весело. По крайней мере, мне. Бен уже с трудом стоял на ногах, и мне снова приходилось поддерживать его морально и физически. Мы пытались вручить Дункану написанную нами книгу, но по достоинству он ее оценить не успел, Ханна выхватила этот шедевр у Бена и изорвала в клочья. Истеричная дамочка.

Хотя у меня было такое прекрасное настроение, что мне даже Ханна в тот момент нравилась. Кажется, кто-то упоминал, у нее еще сестра имеется, наверно, как и Ханна, симпатичная блондинка, интересно, она тоже проститутка? Было бы здорово зажечь всем вместе. Кажется, я это озвучил. Нет, все-таки я тоже здорово набрался, раз такое предложил…

Но останавливаться на достигнутом не собирался.***На следующий день Бен мучился похмельем и чувством вины. Ханна не желала с ним разговаривать и не отвечала на звонки.Я пытался, как мог, подбодрить его. В глубине души я ощущал себя перед ним немного виноватым. Кто его знает. Если бы не мы с Бэмби, может, Ханна и не завела себе постоянного бой-френда. Бен, похоже, думал так же.- Ты даже не представляешь, - говорил он, - как тебе повезло. Ты знаешь, что когда Бэмби нет рядом – она на работе. И это только работа. А я теперь все время думаю, что Ханна вот с этим... И это меня просто убивает.

Я сочувственно покивал. Надо было его как-то отвлечь.- Послушай, Бен. Ты будешь моим шафером на свадьбе? Ты ведь мой лучший друг. Думаю, тебе можно доверить кольца... И все остальное.

- Конечно, о чем разговор! – Бен, кажется, был растроган.- На самом деле, - признался я, - мне больше некого об этом попросить, но даже если бы и было, то все равно. Ты не только мой друг, ты друг Бэмби. Поэтому это можешь быть только ты.- Спасибо.- Только вот... - я замялся. - Видишь ли, Бэмби пригласила еще и Ханну. С этим ее мудаком. Ханна спросила, может ли он тоже пойти, а Бэмби ведь не в состоянии ей ни в чем отказать.- Да ладно. В конце концов, это ее свадьба. А еще кто-нибудь будет?- Еще Стефани, ну и все, наверное. У Бэмби, ты же знаешь, нет родственников.- А у тебя?Я чуть не поперхнулся, представив моих родителей на этой свадьбе. Представляю себе их лица, когда они узнают, что я женился. И на ком. Представляю их знакомство с Бэмби... Я встряхнул головой, отгоняя эту картину. Нет! Надеюсь, они как можно дольше не узнают об этом.

- Кому нужна семья, когда есть друзья, - сказал я.- Это точно, - согласился Бен. - Знаешь, Ханна мой друг тоже. И Бэмби она друг, а к тебе она ее просто ревнует... И завидует. Нет, серьезно. Она всю жизнь была для нее примером, была во всем лучшая... Но ее никто не позвал замуж. А Бэмби позвали. И она не понимает, почему так.- И потому гуляет с этим придурком, - хмыкнул я.

Это было несправедливо. Как можно быть такой идиоткой и заставлять страдать такого классного чувака, как Бен? Который, как и Бэмби, принимает меня абсолютно всерьез. А еще я подумал, что, наверно, и Ханна принимает меня всерьез, а то не стала бы так цепляться. Офигеть. И когда это я успел стать таким значимым человеком.

И я был черезвычайно рад, когда Бен добавил.- Между прочим, Ханна тоже не знает, какой у Бэмби любимый цвет, я у нее потом спросил.- Кстати, Бен, - осторожно спросил я. - А ты знаешь настоящее имя Бэмби?- Ммм... Понятия не имею, - отозвался он беспечно. – Наверняка что-нибудь жутко пафосное. Я прав?- Ты даже не представляешь, насколько.- Ну, ничего, на свадьбе узнаю. Ей ведь придется перед алтарем назвать его!А ведь и правда. Бедная Бэмби! Кому, в конце концов, может быть дело до того, как тебя в припадке маразма назвали родители? По-моему гораздо прикольнее, если тебя зовут именем олененка из мультфильма, на которого ты похожа, чем именем писателя, с которым у тебя нет ничего общего. От того что я всю жизнь мучаюсь с именем гения, я гениальнее что-то не стал. Лучше уж самому выбрать себе имя, то, которое тебе подходит.

***То, что я сделал Бэмби предложение, произвело на Стефани большое впечатление. К тому же она опасалась, что после свадьбы Бэмби у нее надолго не задержится, поэтому теперь поставляла ей лучших клиентов. Теперь у нее был плотный график. Она имела большой успех, и я был готов вызвать на дуэль любого, кто не захотел бы встретиться с ней во второй раз, но таких пока не находилось.

Бэмби очень изменилась за последние время – в том, что касается работы. Кажется, действительно начала превращаться из веселой простушки в профессионала. Чего ей не хватало раньше, так это уверенности в себе. Но будь она уверенной в себе профессионалкой в день нашего знакомства, кто знает, может, все сложилось бы по-другому. Это и хорошо, что она изменилась, стала – как все. Совсем не обязательно, чтобы кто-то еще в нее влюбился. Уходя на работу, она напоминала уже не олененка, а грациозную львицу. Шикарный образ, но я предпочитал наблюдать за ним издалека. А со мной она была прежней Бэмби - робкой, неуверенной и милой. Но теперь только со мной.Я всегда помогал ей одеваться перед выходом. У Бэмби был безупречный вкус в одежде, но она иногда перебарщивала с украшениями. Кроме того, она оказалась на редкость рассеянной. Мне постоянно приходилось проверять, положила ли она в сумочку презервативы, и смазку, и все остальное. В конце концов, кто о ней еще и позаботится, как не будущий муж? Пора учиться быть ответственным. Не на клиентов же ее полагаться. Бросить финальный взгляд на ее образ перед уходом – это была моя роль. Поцеловать меня на прощание своим особым, только мне предназначенным поцелуем – это входило в обязанности Бэмби.Мы уже купили кольца, выбрали церковь, назначили день. Составлением брачного контракта занималась Стефани – под неусыпным оком Ханны, надо думать. Уж они позаботятся о том, чтобы Бэмби в случае чего не пострадала материально. Бэмби уже готовила свадебное платье, правда, я его пока не видел, Бэмби в этом плане оказалась очень суеверной. Но я был уверен, что это будет нечто прелестное.

Пора было и самому подумать о наряде, если я не хочу ударить в грязь лицом. Я решил, что белый смокинг в сочетании с шотландским килтом и сиреневой орденской лентой будет смотреться просто охрененно. Бэмби заслуживает самого лучшего. Я бы, конечно, предпочел красный или золотой смокинг, но Бэмби просила, чтобы не чересчур. Чтобы смотрели и на нее тоже, она ведь все-таки невеста. Я даже пообещал, что не буду накануне напиваться. И никакой наркоты. За этим взялся проследить Бен. Чтобы Бэмби могла мной гордиться. Да мне и самому хотелось запомнить все, как следует. Сохранить в памяти навсегда.***Бэмби вернулась домой очень мрачная и расстроенная. Ну что опять? Хотя все уже было решено окончательно и бесповоротно, я по-прежнему боялся. Сам не зная, чего. Любой случайности. Так всегда бывает в книгах и фильмах. В самый последний момент что-нибудь происходит, и свадьба расстраивается. Кажется, я вздохну с облегчением, только когда мы с Бэмби обменяемся кольцами.- Я сейчас была у Ханны, - сказала Бэмби.Ну, правильно, от Ханны добра не жди.- Она меня познакомила, наконец, со своим бой-френдом.- Это с Дунканом, что ли?- Ты его знаешь?- Да так, видел однажды мельком.- Дело в том, что я тоже его знаю, - совсем уже похоронным тоном призналась Бэмби. – Познакомилась с ним сегодня.Меня как обухом по голове огрели.- Твой сегодняшний клиент? Так ты с ним была?- Угу. И он сказал, что не против встретиться снова, представляешь?Бэмби села на кровать, подтянув колени к подбородку и уставившись прямо перед собой.- Ханна влюблена в него, - сказала она. - По-настоящему влюблена. Она хочет... Надеется, что у них будет так же, как у нас с тобой. Что он позовет ее замуж. А он не позовет. Он встречается с ней только потому, что с ней просто. А я не понимаю... – Бэмби чуть не плакала. - Как можно встречаться с кем-то еще, когда у тебя такая девушка, как Ханна? Она же самая лучшая! Как можно ее обманывать?- Может, он не обманывает, - сказал я. – Может, он, ну... Просто. Мало ли, что бывает.Это была, конечно, тупость. Но что я мог сказать. Не то чтобы я заступался за Дункана или жалел Ханну, хотя ее, конечно, стоило пожалеть. Но больше всего мне не хотелось, чтобы расстраивалась Бэмби.Бэмби грустно улыбнулась.- Когда я в первый раз рассказала о тебе Ханне, какой ты классный, она сказала: просто помни, что он такой же милый со всеми девушками, которым платит. Так вот, Дункан, он и правда милый. Очень. И со мной. И с ней. Одинаково. Понимаешь?Я кивнул.- Думаешь, мне стоит ей рассказать? – спросила Бэмби несчастным голосом. - А вдруг ей все равно? Если она его любит?.. Вот если бы ты стал мне изменять... Я бы тогда...- Зачем бы я стал тебе изменять? – удивился я.- Ну, допустим... Я бы... не знаю. Но все равно, она должна знать! Пусть сама решает.- Ага, - я припомнил нашу встречу в баре. – Вообще-то мы Беном уже предупреждали ее, что Дункан козел. Даже в письменном виде. Но тебя, как подругу она лучше послушает. Меня-то она терпеть не может.- Все равно она не заслуживает такого обращения! - с жаром заявила Бэмби.- Никто не заслуживает.Я присел рядом с ней на кровать, и она пристроила свою голову у меня на плече.

- Это так непривычно, - сказала она.- Что именно?- Вот то, что я говорю, и меня никто не перебивает, не одергивает, не закатывает глаза, не фыркает, какая я дурочка, и ничего в этой жизни не понимаю. Ты единственный человек, который меня слушает, Байрон.- Ты единственный человек, которому важно, что бы я его слушал, - сказал я, прижимая ее к себе.Теперь я мог себе это позволить. Обнять ее и не отпускать.***Говорят, любовь способна преодолевать трудности и вершить чудеса. И, наверно, можно было ожидать, что если запойный алкоголик, вроде меня и проститутка влюбятся друг в друга, это должно полностью изменить нашу жизнь... Но знаете? Можно оставаться запойным алкоголиком и проституткой, и все равно любить друг друга. Так как другим – правильным – никогда не суметь. И разве не главная трудность, достойная преодоления – уметь принимать человека тем, кем он есть?

И разве не главное чудо... Просто любить?

Я был никем до встречи с тобой, Бэм-Бэм. Меньше, чем никем. Однажды, когда обеспокоенная нашим романом Ханна расспрашивала у Стефани, что я собой представляю, та описала меня одной лишь фразой: ?Молоденький мальчик, большое наследство?. И больше ничего не смогла добавить. Ханна пересказала это Бэмби, а та, разумеемся, мне. Я разозлился на Ханну, но на Стефани я злиться не мог, ведь обо мне и в самом деле больше нечего было сказать.

Но это было тогда. Не теперь. Теперь я возлюбленный, жених, друг, враг, и это все благодаря тебе. Теперь уже, по меньшей мере, нескольким людям небезразлично мое существование. У меня есть ты, и у меня есть Бен. И я даже вашу чертову Ханну согласен терпеть, потому что в глубине души понимаю, что она тебя любит, и за это я готов любить ее тоже. Ей не так повезло, как нам. Она не просто завидует, она ревнует. Может быть, даже ненавидит меня.

Если всю жизнь вызываешь у людей только презрение и непонимание, то такие чувства как зависть, ревность, ненависть черезвычайно льстят. Когда тебя всю жизни презирают, учишься быть равнодушным. Когда тебя любят или ненавидят, учишься чувствовать. Быть человеком.

Я никогда не искал в своей жизни какого-то смысла, внутреннего стержня, содержания, цели... Я просто жил совершенно бездумно день за днем. Смысл жизни сам нашел меня в виде тонконогой большеглазой девушки, помахавшей мне рукой с противоположного края тротуара.

Такой я увидел тебя впервые, Бэмби, такой ты останешься в моей памяти и в моем сердце навсегда, даже когда нам стукнет по девяносто лет, я буду смотреть на тебя и видеть ту самую девушку. Всегда, Бэмби.

Я не умею думать о будущем. Не вижу смысла. Какая разница, что будет через год, через час, через несколько минут? Сейчас у меня есть ты и недопитая бутылка виски, и этого мне вполне достаточно, чтобы быть счастливым. А если я счастлив, зачем я буду думать о чем-то еще?

Но все же иногда мне кажется, я знаю о будущем гораздо больше, чем все остальные. То есть, я, конечно, не знаю, где мы проведем медовый месяц или первую брачную ночь. Не знаю, где мы завтра днем будем обедать, и где ночевать. Не знаю, ты ли перестанешь быть проституткой, я ли стану барменом, или то и другое вместе, или ни то, ни то...

Зато я знаю другое, Олененок. Знаю, что мы с тобой будем очень, очень счастливы. И проживем вместе сто лет... и один день. Ста лет нам будет мало.