2. Бой-френд (2/2)
- Ты меня пугаешь, - сказал я почти жалобно. - Что не так?Мы оба знали, что не так. Но я, в отличие от Бэмби, знал еще и то, что можно забить на это и идти дальше, если только захотеть. Но, может быть, она не хотела?- Тебе не стоит больше приходить сюда, - сказала она.Я, все еще продолжая на что-то надеяться, попытался улыбнуться, но это больше напоминало мольбу о пощаде, чем улыбку. Попытался снова до нее дотронуться, но она вскинулась, как будто мое прикосновение было ей и в самом деле неприятно.- Да ладно тебе...Но я уже понял, что лучше не давить. Пусть говорит, если ей так хочется.
Переживу.И Бэмби начала говорить. Нет смысла пересказывать вам этот диалог. Вы тысячу раз это читали в бульварных романах и слышали в мыльных операх.Избитые пошлые фразы. То, что всегда говорят в этих случаях. Всегда! И от чего мне захотелось взвыть. Я кусал заусенец на пальце и пытался отвечать. И это было самое отвратительное, самое мерзкое. То, что на эти заезженные фразы и отвечать можно было только так – избито и предсказуемо. Меня всегда от этого просто тошнило. Я не хотел этого говорить. Это были не мои слова, не мои мысли. Но меня здесь больше не было. От меня осталась лишь управляемая кем-то кукла. Кто-то нажимал невидимые кнопочки на пульте управления, и я послушно дергался, говоря то, чего не хотел и не думал.
Все эти слова были ложью, придуманной для того, чтобы делать людей радиоуправляемыми куклами. И из-за этого ложью становилось все то, что я говорил ей, пусть это и было правдой. Что меня не волнует, чем она занимается, что я никогда не сделаю ей больно... Все звучало нелепо и лживо. Если хоть в чем-то пойдешь на поводу у этого дурдома, фальшью становится все. Потому что здесь все решено и предопределено заранее. В этом мире нет места искренности. В нем такой, как я, не может любить такую, как Бэмби, не может быть с ней честен. Может только пользоваться и лгать. Поэтому что бы я ни сказал, что бы ни сделал, все будет бесполезно. Она уже все решила. За нас уже все решили. Мне уже и в самом деле почти хотелось уйти. Это было именно то самое, от чего я бежал всю жизнь, от родителей, от денег, от всего этого правильного и пустого мира.
- Это потому что я странный? – спросил я резко, просто для того, чтобы прекратить это.- Нет, ну что ты, конечно же, нет!- Дурацкий... гребаный велик!Это было жестоко и глупо. Я прекрасно понимал, что велосипед здесь не при чем. Но мне было слишком больно. Слишком обидно. Так обидно, что даже захотелось сделать ей больно в ответ. Подлое желание, я ведь понимал, что ей сейчас, возможно, даже хуже, чем мне. Но ведь всегда можно сделать еще больнее, не так ли? Я знал, почему она это делает. Она думает, что это правильно, что так и нужно, что это ее долг – послать меня к черту. Мы, англичане, так повернуты на долге. На том, что каждому свое, каждый на своем месте.
Проблема в том, что у Бэмби это место было, а у меня... Мое место было рядом с ней. Кем бы она ни была, и где бы мы не находились. Без нее... Куда мне было идти? Бэмби сейчас гордится собой и в этом ее утешение. А что остается мне? Я могу только у нее это утешение отнять, представить все так, что она меня бросает из-за того, что считает недостойным. Что, как и все, может надо мной лишь посмеяться. Я знал, что это не так, что Бэмби на такую гнусность не способна. Но пусть она думает, что я так считаю. Несправедливость всегда ранит сильнее всего. В глубине души я все-таки надеялся, что она станет возражать, возмущаться, что-то мне доказывать... Она, кажется, действительно собиралась что-то сказать... но не стала. Видимо, решила, что я полностью невменяем, и в этом была недалека от истины.- Мне пора идти, - сказала она. – Я уже опаздываю. У меня клиент.***Велосипед я со злости швырнул в Темзу, но легче мне от этого не стало. Я знал, злость пройдет, а горе нет.Может, она в чем-то права? Мы разные. Она слишком правильная – я нет. Правильная, уважающая себя проститутка никогда не станет встречаться с клиентом просто так. Ну и правильный лорд тоже встречаться с проституткой не станет. Но я-то не такой. Может, и в самом деле все дело в велосипеде? Может, мне стоит... измениться? Завести машину и костюм, водить ее в рестораны и оперу, дарить драгоценности? Стать настоящим аристократом. Измениться. Ради нее, неужели я на это не способен?
Может, и правда – жить надо не так, как хочется, а так, как нужно? Кому? Если я изменюсь, то и Бэмби сможет измениться, бросить свою работу, стать ?приличной женщиной?. Интересно, ей это нужно? Мне так точно нет. Я хотел быть с ней сейчас. И почему-то я был уверен, что и ей этого хочется. Быть со мной, а не с кем-то другим. Подло было думать о ней иначе. Мы оба хотим быть вместе, но должны все-таки расстаться.
Зачем, Бэмби? Зачем страдать сейчас, чтобы не страдать потом? Если можно вообще не страдать. Теперь, она наверняка сидит и плачет. А мне придется бесцельно бродить и вспоминать о ней. И страдать от того, что все кончено. И учиться жить день за днем, так, как раньше. Без нее. Нет, я не принимаю этого. Не принимаю. Слышишь, Бэмби. Нет, потому что я не собираюсь жить без тебя. Я люблю тебя.
Все те странности, что со мной происходили в последние дни, их так легко оказалось объяснить одной лишь фразой.
- Я люблю тебя, Бэмби, - произнес я вслух. - Я люблю тебя, Бэмби. Я люблю тебя.И замер как громом пораженный. Какой же я все-таки кретин. Идиот прямо-таки клинический. Почему я до сих пор не сказал этого ей?Но ведь еще не поздно? Я могу это сделать. Прямо сейчас!
Уже по дороге к ее дому я подумал, что ее может там не оказаться. Хотя было уже поздно, и от клиента она должна была уже вернуться. Если, конечно, у нее был сегодня клиент. Если это не была просто отговорка, чтобы избавиться от меня поскорее. Дома ее и в самом деле не оказалось. Ну что ж. Я решил подождать и ждал довольно долго. Так долго, что начал уже слегка тревожиться. А потом подумал, вряд ли после работы она придет сюда. Если ей плохо, а я знал, что плохо, вряд ли она захочет сидеть одна в пустой квартире. Куда идет девушка с разбитым сердцем? Разумеется, к лучшей подруге!
Я вздохнул с облегчением. Кто лучшая подруга Бэмби, я знал. Ее звали Ханна. Тоже проститутка, но фрилансер. Я знал даже, где она живет. Один раз мне пришлось подвозить Бэмби к ее дому. Правда, я не знал номера квартиры, но Бэмби показала мне ее окна. Так что не так уж трудно было найти.Мне повезло даже больше, чем я ожидал. Я увидел Бэмби прямо перед домом, она как раз собиралась войти. Я хотел окликнуть ее. Но что-то меня удержало. Внезапно я испугался. Я был так уверен, что она тоже любит меня, что я ей нужен, что дело всего лишь в небольшом недопонимании между нами... А вдруг нет? Вдруг она, познакомившись со мной поближе, поняла, что я не тот, кто ей нужен?
Теперь я вовсе не был уверен в том, что мне стоит подниматься за ней в квартиру Ханны. Слез с велосипеда и задумчиво посмотрел на ее окна. В них горел свет – Бэмби сидела сейчас там и изливала душу. Она казалась печальной, когда входила... или просто усталой? Было невыносимо стоять здесь и мучиться неизвестностью. Нужно было хоть что-то сделать. Меня распирало от желания сказать ей то, что собирался.
Мне пришла в голову отличная идея. Двор перед домом был залит идеально гладким асфальтом. Я могу написать на нем, что люблю ее. Надписи на асфальте – я всегда считал это очень романтичным. Ей должно понравиться. Идея был просто превосходной, но я тут же сообразил, что мне нечем писать. Однако из любой ситуации можно найти выход. Это я знал по собственному опыту. У меня с собой была зажигалка. А неподалеку в мусорных контейнерах была целая куча горючего материала. Я решил выложить слова на асфальте из мусора и поджечь их. Тогда их будет видно и в темноте.Для начала я выбрал из контейнеров все жестяные банки, а в них напихал бумаги и всего, что хорошо горит. Этого почти хватило на то, чтобы выложить под окнами крупными буквами слова ?я люблю тебя?, заменив слово ?люблю? сердечком. Теперь осталось выложить только имя, и я решил воспользоваться для этого деревянными обломками. И в этот момент прозвучал первый далекий раскат грома.Ох, ну великолепно. Конечно, без дождя нам никак не обойтись! Я решил сначала поджечь то, что у меня уже имелось, а потом заняться именем. По-моему, получилось очень красиво. Правда от горящих банок с мусором пошел не совсем приятный аромат, но я понадеялся, что до балкона Ханны он не достигнет. Ветер посвежел, удары грома стали более отчетливыми. Я понял, что еще несколько минут, и Бэмби моего признания не увидит. Ну, по крайней мере, я сделал все, что мог. Не моя вина, что у Бога такое дурацкое чувство юмора. На асфальт упали первые капли. Я пожал плечами и отправился за деревяшками, которые присмотрел для составления имени. Когда вернулся к надписи, с балкона донеслось:- Байрон! Байрон!Я поднял глаза и в сумерках различил на балконе две фигуры, одна из которых тут же исчезла. Я едва успел помахать рукой.Через минуту Бэмби появилась на пороге, и в этот момент хлынул дождь. Настоящий ливень. Словно плотная стена отделила меня от Бэмби, и на секунду я испугался, что мы с ней потеряемся в этом ливне, что я ее больше не увижу. Но я еще не успел осознать, как это глупо, а она уже была прямо передо мной. Нет, мы бы не потерялись. Я бы нашел ее по сиянию глаз, по улыбке, излучающей счастье.
- Дождь не входил в мои планы, - признался я.Бэмби рассмеялась и поцеловала меня своим особенным поцелуем, сжав мое лицо ладошками. Я стиснул ее в объятиях и закружил, оторвав от земли. Ее смех разлетелся под дождем золотыми брызгами. Больше я никогда не отпущу тебя, Бэм-Бэм.И второй велосипед нам в общем-то не нужен.