Глава 1 (1/1)

Глава 1Нельзя сказать, что этот аякаши поселился в поместье около недели назад. Матоба сам поселил его здесь.До этого аякаши в течение года удавалось изображать человека и, если честно, первым его обнаружил экзорцист клана Натори. Впрочем, тот же экзорцист собирался запечатать аякаши, то ли не разглядев его ценности, то ли имея к нему свои, личные счеты.Тайна, однако, была раскрыта. Матоба по-прежнему считал, что сделал этому екаю одолжение - спас, привязал к себе договором, взяв под защиту своего клана, к тому же выделил ему целую комнату в поместье, чего раньше никогда для не-людей не делал.Аякаши этого не ценил. Слишком долго прожив среди людей, он не только был практически не отличим от них внешне, если бы не желтые глаза с вертикальными зрачками, но и вел себя как человек - не признавал в полной мере договор между ним и экзорцистом, порывался снова ходить в школу, притащил в поместье пухлого прожорливого кота. И имя у Аякаши было вполне человеческое - Нацуме Такаши, другое он брать отказывался.- Не кажется ли вам, что слишком много чести для аякаши - обращаться с ним подобным образом? – спросила Нанасе, забирая просмотренные бумаги. – Тем более для того, с кем уже подписан договор. Зачем заставлять его подчиняться, если можно просто приказать?- Он ведь не боевой. Я не могу приказать «Ищи» или «Сообщи, что чувствуешь». С ним надо по-другому. И прежде всего обращаться с ним, как с человеком, раз он сам это выбрал. Это приносит результаты, Нанасе. Если бы я просто запечатал его и вызывал только по делу, аякаши даже разговаривать со мной не стал. Осталось только заручиться его доверием.- Не слишком много усилий на одного аякаши?- Не слишком ли много неуверенности в действиях главы клана? - словно передразнил Матоба, и Нанасе, годившаяся ему в бабушки, поклонилась:- Простите, не хотела ставить под сомнения Ваши методы.В комнату Матоба вошел один, обнаружив своего нового слугу читающим небольшую книжку, кажется стихов. Нацуме обернулся.- Тебе, наверное, тяжело так долго удерживать эту форму. Здесь можешь оставаться в истинном облике, - оставаясь у двери, предложил Сейджи. Аякаши снова повернулся к книжке:- Это и есть настоящий облик. И мне вовсе не тяжело. Наоборот – так намного лучше.Комната была залита вечерним светом. Такаши со своей светлой кожей, волосами и кимоно в этой обстановке несколько терялся. В прошлый раз, когда Матоба почти бессознательно попытался погладить его по волосам, Нацуме отпрянул. Теперь экзорцист держал дистанцию, решив сокращать ее постепенно, давая привыкнуть. Вряд ли этот аякаши сможет так скоро снова начать верить в людей.Нацуме опять выжидательно смотрел на главу клана, чуть отвернув голову от книжки. Матоба приходил каждый вечер, интересовался, не нужно ли что, и тут же уходил. Общался с Нацуме лишь он, остальным молча занимались слуги, в чьи обязанности только и входило, что приносить еду и забирать освободившуюся посуду.Нацуме и в самом деле словно был в этом доме гостем.- На этот раз Вам что-то от меня нужно? – ровным голосом спросил Такаши, делая ударение на слове «Вам». Матоба кивнул, но продолжить не успел – за его спиной, за дверью, раздалось «Скряб-скряб».- Кот пришел, - тем же ровным голосом констатировал Нацуме. – Впустите его, пожалуйста.Конечно, понял Матоба, сам он к двери не подойдет, пока около нее посторонний. Боится загнать себя в ловушку.- Знаешь, - улыбнулся Сейджи, - не каждый домовладелец разрешает заводить животных. Да и в этом доме…- Разве Вы не придумали еще, как я смогу отблагодарить Вас за эту поблажку? – нахмурился Нацуме, тон стал грубее. За дверью снова послышалось «скряб-скряб». – Впустите кота.- Звучит почти как приказ. Я делаю это не потому, что потом что-то от тебя потребую. Даже не так… мы скреплены договором, поэтому ты должен был бы выполнять все мои приказы – делал бы я твое пребывание здесь комфортнее или нет, просто, - улыбка Матобы стала шире и по возможности дружелюбнее, - мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя здесь «как дома». У тебя ведь никогда не было дома, Нацуме-кун?«Скряб-скряб» как будто становилось более раздраженным. Матоба мог бы поклясться в двух вещах – этот чертов кот умеет и сам открывать двери и в том что этот «чертов кот» - не кот.- Завтра вечером встреча экзорцистов. Я решил взять тебя с собой.- Зачем? – Нацуме отложил книгу.- На такие встречи принято приходить со своими аякаши. Как охраной так и слугами. Я подумал, что тебе стоит развеяться, ведь тебе скучно в этой комнате.- И при этом быть уверенным, что я не смогу сбежать, – констатировал Нацуме недовольно. Послышался треск и в сёдзи за спиной Матобы появилась дыра в которую не без труда пролез пухлый трехцветный котяра с куцым хвостом и как ни в чем не бывало потрусил к своему хозяину. Улыбка Сейджи приобрела нервный оттенок.- Я более чем уверен, что никакой это не котик. Так что, котик-сан, в следующий раз входите как положено.- О чем вы? – не особо натурально и даже несколько издевательски удивился Нацуме. – Это обычный кот. Я ведь просил вас открыть ему. Я назвал его «Нянко-сенсей».Кот остановился, обернулся, еще более издевательски глянул на главу клана и сказал:- Мяу, - даже не особо стараясь подражать в этом настоящим кошкам.- Ахаха, - отозвался Матоба, снова возвращая вежливую улыбку, за которой не особо надежно пряталось его раздражение. – Какое подходящее имя. Для котика.Нацуме продолжил читать, положив книгу на низкий столик, когда глава клана покинул комнату.- Надеюсь, ты не решил еще верить людям? – сев на задницу и приглаживая языком шерсть на коротких лапах, предостерег Нянко.- Зачем ты увязался за мной?- Не мог отдать тебя человеку. Да и я тебя знаю. Ты снова доверишься этому экзорцисту. А потом снова будешь сожалеть. Снова едва не погибнешь.- И что он мне сделает? – нахмурился Нацуме, теперь глядя на кота, который сидел к нему спиной. – Контракт у нас с ним заключен. Значит, я уже в его власти. Все, что он прикажет, – я обязан выполнить. Он меня спас, значит, запечатать или убить меня в его планы не входит.- Но он дал тебе комнату… Я тут послонялся по округе, пока ты киснешь здесь, пошпионил… Аякаши слушаются его. Относятся к нему с тем же почтением, что и люди. Однако, ты сам знаешь, что говорят про клан Матоба.- Знаю, - отвернулся Такаши. «Клан Матоба без зазрения совести использует аякаши в ритуалах и для приманки. В том числе и своих собственных». Об этом ему говорил Натори, еще в то время когда его можно было назвать другом.- Возьми меня на вечеринку экзорцистов. Там всегда есть бухло, - потребовал кот, перестав вылизываться и устраиваясь спать.- Откуда ты знаешь? Ты там когда-нибудь был?- Нет. Но сомневаюсь, что это сильно отличается от праздников аякаши.- Ты же знаешь – не могу.За окном начинало темнеть, и книгу пришлось отложить.- Эй, Нацуме, - не поворачиваясь произнес кот, - только скажи – и я его съем. Я с ним договоров не заключал. Я его съем, и будешь свободен. Снова сможешь вернуться в свой город. Снова будешь гулять.- Нет, Нянко-сенсей. Он все-таки спас меня, - переодеваясь в пижаму, отозвался Такаши и в голосе его послышалось тепло.- Я так и думал… Он поймал тебя на эти слова «место, куда можно вернуться».Поверх белого кимоно было одето плотное черное. «Истинный облик» Нацуме принимать отказался и пришлось ограничиться бумагой, закрывающей его лицо до кончика носа, на которой было выведено «Запечатан».Матоба больше ни на чем не настаивал, но вместе с Нацуме взял с собой еще одного низкорослого аякаши и человека – Нанасе.На празднике людей и екаев невозможно было различить даже по запаху. Нацуме терялся в таком количестве народа, столько лет прожив в сельской местности. После нескольких формальных приветствий глава клана, заметив, что «охранник» скучает, вполоборота доброжелательно разрешил:- Можешь пойти погулять вокруг. Я позову, если ты понадобишься. Или если на меня нападут, - последнюю фразу он сопроводил улыбкой, явно означавшей, что уж охранника из Нацуме точно не получится. Такаши фыркнул и, не отвечая, практически упорхнул в толпу. Настроение и в самом деле улучшилось, тем более теперь, когда его больше не контролировали и не следили.- Эй, парень. Не остановишься выпить? – окликнул его знакомый голос. Там, у одного из столиков и в самом деле стоял Нянко-сенсей, принявший человеческий облик, только с кошачьими ушами и тем же куцым хвостом поверх кимоно. Он даже особо не прятался. Нацуме всегда казалось, что кот просто дразнит Матобу, потакая своей натуре.- Я несовершеннолетний, - по привычке отозвался Такаши, подходя ближе.- Да брось, всего на пару-тройку-десяток сотен лет меня младше, - подмигнул Нянко. – Давай-давай. Тебе же вроде как выходной дали. Возьмем саке, пойдем в поле гонять мелких аякаши!- Сенсей, вы же знаете, что я ничем таким не занимаюсь, - сложил руки на груди Нацуме.- А, ну да. Ты такой прилежный аякаши, что аж тошнит. Скажи, Нацуме, ты когда-нибудь ел человека? – доверительным шепотом спросил Нянко, заговорщически наклонившись к нему. Нацуме вспыхнул, но прежде чем успел ответить что-то гневное, за спиной раздалось доброжелательное:- Надо же. Значит, я не ошибся, когда решил, что он возьмет тебя с собой, Нацуме-кун. Матоба не из тех, кто будет прятать такого сильного аякаши дома.Такаши замер, узнав этот голос. Почти обреченно обернулся, стараясь смотреть в сторону, затем понял, что его глаз под бумагой все равно не видно.- Добрый вечер, Натори-сан.За спиной экзорциста стояла только Хираги, аякаши с рогатой улыбающейся маской на лице и коротким мечом за спиной – напряженная, видимо, ожидающая атаки от собеседника хозяина.- Да, добрый. О тебе много слухов ходит.- Жалеете, что не поняли силы аякаши и уступили его клану Матоба? – огрызнулся уже достаточно пьяный Сенсей. Натори пристально посмотрел на него, но на лицо вернулась дежурная улыбка:- Не думаю, что мы бы сработались с Нацуме-куном. Я слишком болезненно воспринимаю ложь.- Настолько болезненно, что чуть не закопали его живьем? – снова горячился Нянко. Нацуме остановил его движением поднятой вверх руки, снимая с лица ненужную бумагу, чтобы Натори смог смотреть в его глаза – желтые с вертикальными зрачками.- Если бы я признался сразу, Вы не отнеслись бы ко мне… по-дружески. Аякаши для Вас только слуги. Я не хотел Вам служить. Но Вы были мне интересны, я хотел быть Вашим другом…- Да. А я чуть не сделал тебя помощником. Возможно, я сам виноват – должен был сразу понять, что ты аякаши. Ведь у меня были подозрения…- Поняли бы – и что тогда?! – горячился Нацуме. – Для Вас есть разница. Для меня люди и аякаши одинаковы.- Эй-эй, а вот тут ты загнул! – попытался вмешаться Нянко.- И те и другие страдают, когда грустно, и смеются, когда весело!- Вот как, - спокойно продолжил Натори, не вкладывая почти никаких эмоций в голос. – Однако мне ты служить не хотел, как ты сам только что сказал, а для Матобы согласился. По слухам, он обращается с тобой как раз как с человеком, даже комнату выделил. Спишь с ним?Нянко издал что-то похожее на рычание, Нацуме сначала замер, ошарашенный брошенной ни с того, ни с сего фразой, потом стиснул зубы, приоткрыв рот для ответа, который никак не хотел превращаться в слова, но в этот момент на его плечи легла рука человека, мягкий и как всегда дежурно-вежливый голос Матобы произнес:- О, Натори-сан, пытаетесь сманить у меня слуг? Впрочем, сомневаюсь, что вы даже сейчас осознаете ценность Нацуме.- Я даже не сомневаюсь, что не могу по достоинству его оценить, - экзорцист отправил Матобе более язвительную улыбку, не сумев скрыть ни сарказма, ни отношения. – Но уверен, это превосходно получается у Вас. И Вы частенько его оцениваете, в свободное от дел клана время.За сим, кивнув оппоненту и бросив взгляд на опустившего голову Такаши, Натори со своим аякаши откланялся, удалившись куда-то в толпу, может и вовсе прочь с этого праздника.Нацуме понял, что на его плече все еще рука экзорциста, смахнул ее, упрекнув:- Мне казалось, Вы отпустили меня погулять самостоятельно… А сами следили? Боитесь, что я сбегу?- Я просто проходил мимо, - глядя в его спину, ответил спокойно Сейджи. – Решил поздороваться со старым другом. Что тут такого?- Да. Ничего, - Нацуме снова вернул на лицо бумагу с иероглифом, прежде чем обернуться. Не хотелось никому доверять плескавшегося сейчас в глазах.- Злишься на него?- Нет. Он имеет право злиться – я соврал ему… Он сказал это в первую же встречу. «Я чуть не принял тебя за аякаши. Ты вообще человек?». И я соврал. Потому что к человеку он отнесся по-другому. Как аякаши я был бы лишь потенциальным слугой…Матоба молча слушал, сосредоточенно изучая закрывающий лицо Нацуме иероглиф.- Если хочешь – уйдем, - предложил Сейджи.- Не слишком ли много забот о слуге? – Нацуме резко поднял голову.- Нет. Мне здесь скучно. Все, что я хотел, я уже выполнил. Я так и так собирался уже уходить. Во всяком случае не имею причин задерживаться. Так что, - Матоба протянул ему руку, - пойдем?Нацуме жест проигнорировал, но прошел к остальной «свите», ожидающей в нескольких метрах от них. Матоба перевел взгляд на аякаши с куцым хвостом, тот чуть приподнял бутылку, задорным жестом показав, что пьет в его честь.- Еще одна дыра в сёдзи, и будешь спать на улице, котик, - с улыбкой предупредил Матоба.- Не понимаю о чем Вы, - с широкой улыбкой ответил Нянко. – Мы с Вами где-то встречались?Они вернулись в поместье ближе к полуночи. Нацуме всю дорогу молчал, кот его, видимо, остался на вечеринке до конца.Матоба не пошел за ним сразу. Не хотелось снова нарушать дистанцию или чем-то напугать аякаши.Сейджи мог обманывать кого угодно, но не себя. Мог рассказывать Нанасе сказку про подход и ценность. Мог представлять его остальным в доме как дальнего родственника и талантливого экзорциста. Мог играть оскорбленного, но гордого главу клана перед нападками Натори, который и сам вряд ли верил в то, что говорил. Но Матоба знал с самого начала. С момента, когда и сам чуть не принял его за человека, впервые увидев рядом с Натори, пока издалека.Он и не смог бы использовать Нацуме как обычного слугу. Матоба хотел именно поселить его в одной из комнат, выбирать для него одежду на день и иметь возможность знать, что этот аякаши – его.Когда Сейджи после традиционного уже стука вошел в комнату, Нацуме еще сидел у окна, не переодевшись. Как Матоба и думал – встреча с Натори не прошла бесследно. Эти существа бессмертны, но не бесчувственны. Из вежливости Нацуме поднялся, держась как можно более официально. Лицо было открыто теперь, если не считать отросших волос.- А где же котик? – деланно удивился Матоба, проходя на середину комнаты.- Гуляет где-нибудь, - пожал плечами Нацуме, глядя в сторону. – Вы что-то хотели?- Да… Для меня нет разницы человек ты или аякаши. Я взял тебя в слуги не потому, что ты сильный. Будь ты человеком, я бы так же уговаривал тебя работать на мой клан.Только если бы Нацуме был человеком, вряд ли бы его можно было так просто уговорить или запереть, так что в некотором роде Матоба даже был рад, что Такаши принадлежал потустороннему миру.- Я знаю, - кивнул Нацуме и голос его будто бы прозвенел благодарностью. – Спасибо, Матоба-сан.Сейджи шестым чувством понял, что дистанцию можно сократить шага на два, но, сделав их, не удержался и прошел дальше, почти вплотную. Аякаши заметно напрягся, отступил к подоконнику. И этот наивный жест защиты казался таким смешным сейчас, ведь никого из них двоих расстояние не спасет. А все равно ведет себя как человек, как привык. Матоба осторожно протянул руку, словно к неприрученному щенку, который может в любой момент испугаться и скрыться в темноте переулка, из которого вышел. Нацуме напряженно ждал, но совсем не расслабился, когда глава клана положил ладонь ему на макушку и чуть поерошил волосы.- Про Вас и Ваше обращение с аякаши говорят разные вещи, - Такаши все еще был напряжен. – Не самые приятные. И я знаю, что все это правда. Для Вас есть разница между людьми и аякаши. Вы никогда не причините вред людям. Но убиваете и раните аякаши… Что же такого умею я, что со мной такое обращение? Что-то из того, что вы не можете просто приказать. Для чего надо ломать всю эту комедию, притворяясь добрым хозяином?- Ты особенный, - ответил Матоба без тени улыбки и вообще несколько холодно в сравнении со своим обычным напускным радушием. – И дело не в твоей силе или умении что-то делать. Такой ответ устроит?- Это – ответ? – нахмурился Нацуме. – Я не понимаю его.- Неудивительно. Я по-прежнему не уверен, что аякаши умеют любить, а не просто привязываться, поэтому…Нацуме понял. Отпрянул к окну, прижался к нему. Дистанция сейчас была ровно в полшага. Матоба готов был развернуться и оставить аякаши обдумывать случившееся. О Натори Такаши думать теперь не будет, сбежать не может, да и связан контрактом, так что оставить его было самым оптимальным вариантом.- Значит, все правда? – вдруг спросил Нацуме, вжимаясь в стену у окна. Он вот-вот мог атаковать, поэтому Матоба задумался о том, что опрометчиво не взял с собой ничего для защиты. Но своего же слугу он мог не бояться. – Вы взяли меня сюда для «развлечения»? «Нацуме не может выйти, Нацуме всегда сидит в своей комнате, Нацуме принадлежит мне», а когда захотелось – просто воспользовались бы? Вы меня перепутали – я не лисий дух. Я этим не занимаюсь и спать с Вами я не буду!Прозвучало резко, словно исковерканные собственные мысли, желания и в то же время – не они. Не те. Оскорбило, резануло. Видимо, аякаши и в самом деле не смыслят в чувствах, раз они сводятся для них к удовлетворению физических желаний. Матоба медленно вздохнул, видя, как опасно концентрируется вокруг Нацуме его сила, будто он ждал, что сейчас ему придется защищаться.Выдохнул и своим ровным мягким голосом приказал:- Нацуме, - отданное им имя, - ложись на спину. И не сопротивляйся, пока я не отпущу, - приказ.Что-то дернулось в Такаши. Он обязан был выполнить любой приказ. Даже не он – тело. Его сковало силой контракта, в глазах отразилась паника, пол ушел из-под ног. И при этом Матоба просто молча наблюдал, без тени улыбки, за тем как его слуга опускается на спину, дрожа от внутренней борьбы, и на татами замирает в ожидании его действий.Пола кимоно соскользнула, оголив острую коленку. Матоба так же молча опустился следом, чуть сбоку, но в то же время нависая над Нацуме. Тот был все еще скован силой приказа не сопротивляться. Сейджи провел пальцами по внешней стороне бедра, которое было открыто, задержался на коленке, наклонился и коснулся ее губами – просто захотелось, просто такой открытой и беззащитной показалась ему сейчас эта бледная коленка. Нацуме вздрогнул, зажмурился, попытался освободиться и не смог даже пошевелиться.- Если бы это было мне нужно – я просто приказал бы. Мне не надо выделять тебе комнату и носить книги, чтобы переспать с тобой, потому что… Ты не человек. И у нас контракт. Как только я называю твое имя и приказ – ты обязан выполнить, даже если сам этого не хочешь. Я принял тебя в свой клан не мальчиком по вызову. И ничего такого от тебя не требую. Я просто не мог позволить Натори запечатать тебя. Потому что аякаши – это просто аякаши. Это не интересно. Люди - просто люди. Тоже скучно. Ты другое. Ты особенный. Для меня. Поэтому я спас тебя. И привел сюда. Люди, знаешь, безумцы. Они хотят быть рядом с тем, что им нравится. И даже если это причиняет боль – они не откажутся, за простую возможность видеть, слышать как можно чаще.Ему вспомнилась снова комната в свете закатного солнца и спокойно читающий у окна Нацуме. И тепло, клокочущее внутри от этой картины. Куда более сильное, чем сейчас, когда аякаши был полностью в его власти. Сейчас было неприятно и даже мерзко. Стало стыдно за тот легкий и в то же время интимный поцелуй, хотя внешне глава клана и сохранял спокойствие. Нацуме больше не дергался, хотя и смотрел все еще настороженно. Он знал, что сейчас произойдет – и не ошибся.Матоба поднялся, без особой, однако, спешки поправил кимоно, закрыв беззащитное колено, отменил приказ:- Можешь двигаться.Нацуме обмяк, сел ближе к окну, глядя теперь снизу вверх на хозяина.- Прости, если напугал, - Матоба снова улыбался, как прежде. – Но ты сам виноват – рассердил меня. Должен же был я доказать свою невиновность, чтобы у тебя не осталось сомнений.После чего глава клана удалился как ни в чем не бывало. Наверное, спать, как предположил оторопевший от произошедшего Нацуме.Идя по коридору к своей комнате, Матоба даже мурлыкал что-то под нос, крайне довольный случившимся. Дистанция между ними теперь заметно сократилась.