Глава 7.1. Генри (1/1)

Генри проснулся дома. На полках стоял ряд игрушечных машинок, лежало в беспорядке несколько книг, были фигурки его любимых супергероев. Дверца шкафа открыта; из него вываливалась его толстовка. На полу в углу валялся мяч. По столу разбросаны учебники и школьные тетради. Рюкзак лежал у двери, на пути любого гостя, грозя не дать ему пройти невредимым. Он определенно был в своей комнате. В своей клетчатой синей пижаме. Значит, другой мир, в котором жили сказки, ведьма и ворон из ее шляпы – всего лишь сон? Он был рад, что находился дома, но... ему все же было жаль, что все это оказалось сном. Со вздохом он вышел из своей комнаты и перебрался в ванну, чтобы выполнить утренние принятые всем миром ритуалы.

Интересно, который сейчас час? Одиннадцатый. Почему будильник не прозвенел, почему его никто не разбудил? Наверно, суббота или воскресенье: он часто терялся в днях недели, особенно если во сне утверждался совершенно иной день. Но в воздухе не витал запах блинов, которые мама пекла по утрам в выходные. Значит, они с папой снова поругались, разругались; он вновь ушел, хлопнув дверью, а мама опять осталась не в том настроении, чтобы что-то готовить. Так что завтракать он в очередной раз будет хлопьями. Ну или можно дождаться обеда: ведь почти полдень. В угнетенном настроении, какой-то своей частью все еще переживая события своего сна, Генри переоделся и спустился вниз, прошел на кухню и замер от изумления. Она стояла у плиты и готовила что-то, засучив рукава своей пижамы. Темные волосы спускались ниже плеч. Она немного покачивала головой и пританцовывала, слушая музыку в своих гигантских наушниках ядовито-зеленого цвета. – Ада... – не веря собственным глазам, прошептал, выдохнул он. Генри протер глаза, думая, что это поможет ему избавиться от видения. Но иллюзия не исчезла: девушка все еще стояла у плиты, босая, с мокрыми волосами, в сиреневой пижаме. – Ада?.. – чуть громче, но не достаточно, все также неуверенно повторил он. Она его не слышала. – Ада! И она обернулась. И она улыбнулась, сняв наушник с одного уха. – Ты проснулся, мохнатый, – простым движением руки она выключила свой плеер и с легкостью сняла наушники. – Давай садись, я как раз закончила готовить. Неуверенными шагами мальчик прошел к столу и уселся, не спуская с нее взгляда. В скором перед ним оказалась тарелка омлета. Она залезла в холодильник и достала оттуда фрукты для себя и апельсиновый сок для него. Не веря ничему, Генри воткнул вилку несколько раз в предложенное блюдо. И она засмеялась. – Что не так? Тебе опять приснилось, что омлет ожил и попытался тебя съесть? – Нет! – нашла что вспомнить! – Просто... как-то не верится, что ты здесь. Он протянул руку к ней и прикоснулся. Настоящая. – Тебе опять приснилось что-то плохое? – обеспокоенно, откладывая яблоко и нож, поинтересовалась она. Слабо улыбнувшись, он все же кивнул. Она встала, подошла к нему и заключила в свои объятия. Она действительно была рядом. Его старшая сестра, умершая, когда ему было десять. А значит все это – ее смерть, наступившие после этого ссоры родителей и что-то еще, – было сном. И как полагается снам, они отошли вдаль, на задний план, затаились в темном и пыльном уголке памяти. Все ушло, когда он утонул в ее объятиях, вдыхая знакомый запах вишни, ее любимого шампуня. Все ушло, перестало что-то значить, привлекать к себе его внимание. Даже вкус сахарной пудры во рту.