neomu (moonbyul/solar) (1/1)

Настольная лампа освещала лишь поверхность тумбочки, сохраняя сумрачную серость в комнате. Линии?— тёмно-жёлтые бутоны сказочных растений с неестественно длинными стеблями и округлыми листьями тускло-зелёного цвета,?— сливались сейчас с пастелью голубых обоев. Ёнсон помнит, как, проснувшись в половине шестого утра?— на два часа раньше, чем необходимо,?— рассматривала их, пытаясь представить поле, покрытое этими растениями. Наверно, это было бы очень странно и нереально. И слишком безжизненно?— словно все краски пытались стереть, но не получилось, и отбросили ластик в сторону, оставив вот так?— потускневшее и кремовое. Мунбёль спит крепко?— можно даже включить музыку,?— но старшей не хочется. Мысли заполняют сознание, сплетаясь, сливаясь, смешиваясь, а Ёнсон не пытается выцепить одну, чтобы ухватиться и развернуть. Девушка переворачивается на живот, ладонями подпирая подбородок, и смотрит. Тонкая ткань занавесок?— ей бы знать название, но куда там, только ноты, слова, ритм,?— совсем не скрывает улицу. Напротив?— высотка с чёрными окнами, красно-белым баннером между десятым и одиннадцатым этажом, неоновой вывеской на два десятка метров ниже, дотягивающей до взгляда лишь отблесками на стене и стёклах. Кажется, освещение не замирает?— или Ёнсон в полусне до сих пор,?— переливается, дрожит то теплотой жёлтого, то холодом белого. Девушка рукой тянется, чтобы поднять занавеску и посмотреть через прозрачность, не ткань. Неба не видно?— всё скрывает здание напротив,?— и это злит. Хочется подальше, в поле, где только цветы-травы и яркость неба с прорезями белых облаков. И девочки?— все вместе,?— счастливые и свободные. Рваный вдох рядом отвлекает, выкидывает из мыслей, и Ёнсон улыбается, поворачивается и смотрит, как Мунбёль открывает глаза и хмурится, позволяя морщинкам расчертить поцелованную солнцем кожу. Иссиня-чёрные волосы растрёпаны, прядями по лицу и шее, и Ким выпускает ткань из ладони, чтобы пальцами собрать пряди, открыв кожу для поцелуев. Ей нравится?— слишком?— губами рисовать?— только невидимо для других,?— на Бёли. Мун жмурится, сжимая в ладонях простынь, когда старшая подползает ближе и начинает свои узоры на теплоте смуглой кожи. Подушечками пальцев зарываться в розовый цвет, царапая ногтями?— едва ощутимо, безболезненно, лишь ради касания,?— кожу, губами жаться к нитям вен и артерий под. У них не так много времени на двоих, на себя, на любовь. Мунбёль не слышит?— чувствует, знает,?— Ёнсон дышит тяжело, глубоко и жарко, ожидая и?— совсем немного?— опасаясь того, что последует за поцелуями. Им непривычно?— касаться друг друга настолько откровенно и интимно,?— но они растворяются друг в друге, заполняют полностью, безвозвратно и навсегда. Ким пытается сказать, произнести, но голос срывается, получаются лишь рваные звуки, мешающиеся со стонами в какофонию?— а в мыслях всё было идеально, полной фразой. Мунбёль на мгновение отрывается, поднимается на локтях, шепчет быстро: ?Я знаю?,?— вновь выцеловывает скулы, а после улыбается: ?Я тоже?.