Глава 19. Реквием по гордости (2/2)
Ей даже не хотелось думать. Было одно желание: исчезнуть. Настолько плохо ей было. Тошнота прошла, но в душе обнажилась вся гниль, накопившаяся там. И от этого она практически задыхалась.
Кто-то тихо вошёл. Марго подумала, что неплохо было бы сейчас взять эту вазу и бросить её в нежданного гостя. Кто бы это ни был, она никого не хотела видеть.– Уходите, – пробормотала Маргарита, утыкаясь лицом в подушку.
Жаль, балдахин забыла задёрнуть.– Это я, – раздался голос Генрике. – Можно войти?С ним ей точно говорить не хотелось. Но как отказать королю?– Я ужасно выгляжу, – простонала она.– Ты всегда прекрасна, – он всё же вошёл.Марго чувствовала его приближение. Наконец он дошёл до постели и присел на краешек.– Мне сказали о твоей болезни. Всё в порядке?– Со мной в последнее время нередко такое случается. Ничего. Мне лучше, – отозвалась она, поворачиваясь к нему.Не менее красива, чем обычно. Разве что, бледна. И волосы растрёпаны.Он нашёл её руку под одеялом и осторожно взял в свою ладонь. Сердце вдруг наполнилось нежностью. Сейчас она была такой беззащитной!Однако тяжёлые мысли не давали ему покоя. Когда ему доложили о случившемся с сестрой, находящийся рядом Шико отпустил какой-то остроумный комментарий. Но Генрике это натолкнуло на некоторые размышления.– Послушай... Я конечно понимаю, предположение странное, но всё же мне нужно знать: ты случайно не... Не в положении?Ему было сложно решиться сказать это. Но вдруг действительно так? Тогда нужно срочно решать, что же делать.
Зная, как в последнее время ведёт себя Маргарита, можно было предполагать всё что угодно.Она рассмеялась. Горько. Истерично. А потом замолкла, на лице её не было ни тени улыбки.– Генрике, это невозможно, я бесплодна.– Как?!Он был поражён. Никогда ему в голову не приходило, что она не может иметь детей.
– Не знаю. Помнишь, ту ночь, много лет назад? Когда Карл и вы все ворвались в мои покои, где был...
Ей было тяжело говорить об этом. Потому он поспешно кивнул, ведь сразу понял о чём речь. Как же давно это было! Тогда всё казалось совершенно иным.– Карл тогда в своём приступе сильно ударил меня в живот. Думаю, это началось именно с того момента. Что-то произошло... И вот.Марго знала об этом достаточно давно. И до этого момента никому не рассказывала. Но отчего-то сейчас это само вырвалось. Неужели она доверяет Генрике? Почему, например, не рассказала Франсуа? Это было бы логичнее. Но нет, тайна эта раскрылась именно перед братом, с которым у неё всё было очень сложно.Она не собиралась заводить детей. Всегда твердила себе, что это не для неё. Но что если ей действительно повезёт кого-то полюбить? Она просто не сможет забеременеть. Даже если захочет. И от этого было горько. Можно сколько угодно убеждать себя, что тебе это не нужно, но если это ещё и невозможно, быть может, причина ненужности заключается именно в невозможности.
– Боже мой, я и представить не мог, – проговорил он и неожиданно привлёк её к себе, порывисто обнимая.Марго не хватало кого-то всё это время. Наверное, не Генрике. Но эти объятия напомнили ей о том, что не всегда со всем приходится справляться самой, в мире есть люди, которые могут её поддержать. Королева позволила себе уткнуться ему в плечо и полностью поддаться слабости.Он не стал говорить ничего. Лишь поцеловал её в макушку, как делал в детстве, когда ей ночью снились кошмары и он прибегал к ней в комнату, чтобы успокоить. Эти давние воспоминания были тем, что действительно настоящего было у него с Марго. И он ценил их больше всего на свете.Она вдруг подумала, что не заслуживает всего этого. Чтобы он вот так сидел рядом, обнимал и шептал слова утешения. Он любил её. По-своему, но любил. А они никогда не могла толком ответить взаимностью, лишь усложняла ему жизнь. Как странно, что он её не ненавидит.– Если тебя это успокоит, мы оба совершенно точно навеки бездетны, – попытался усмехнулся Генрике.– Но у тебя есть Луиза.– Она больше не сможет родить. Это однозначно.– Что ж... В таком случае, мы друг друга понимаем, – прошептала она.Возможно, именно поэтому она ему доверилась. У того же Франсуа всё ещё было впереди. У них же, казалось, жизнь минула. Они не видели в будущем ничего. Это пугало, а вместе хотя бы не так страшно.
Когда Генрике ушёл, какое-то время Марго чувствовала себя спокойно. Но потом она вдруг начала жалеть, что позволила ему увидеть себя слабой. Днём – Анриетта, сейчас – он. Её крепкие каменные стены, возводимые годами, рушились.
К тому же, сознание поразили тысячи воспоминаний. Ещё с детства. Будучи маленькой девчушкой, она играла в куклы и представляла, как будет взрослой, выйдет замуж за неотразимого короля какой-нибудь огромной страны и родит множество прелестных принцев и принцесс. У них будет замок и замечательная семья.И что в итоге? Разбитое сердце, череда случайных любовников, бесплодие, практически отсутствие семьи, грех кровосмешения, кровь на руках и абсолютная пустота. Ничего. Ничего у неё нет.
Свернувшись клубочком и с головой спрятавшись в ворох простыней, она на секунду почувствовала себя маленькой девочкой. И завыла в подушку. Придушенный крик её был реквиемом по чистоте, наивности и беззаботности. Ей вдруг стало мерзко.
В лесу во время неловкого момента, свидетелем которого стала Анриетта, она ощущала именно отвращение к самой себе, будто видела всё со стороны.
Её существование заволокла пустота. К чему она вообще живёт?Маргарите вдруг захотелось сбросить с себя всё это, вернуться на много лет назад, найти потерянную давным-давно гордость. Но правда в том, что её вместе с сердцем Марго забрал когда-то один человек и не вернул. Поэтому ей остаётся жить и без того, и без другого.***Королева Наваррская поправилась достаточно быстро. Таинственное недомогание прошло, она вновь чувствовала себя неплохо. По крайней мере, телом. А душа переживёт.Однако Шанваллон был крайне удивлён, когда Маргарита возникла на пороге его комнаты. Разумеется, она могла зайти навестить герцога Анжуйского и ошибиться дверью, ведь Жак жил недалеко, буквально через пару дверей по коридору. Но, когда он недоумённо поднял на неё голову, отрывая взгляд от книги, которую читал на ночь, сидя в кресле, на её лице не отразилось неуверенности или испуга. Она смотрела прямиком на него. И, кажется, ожидала встретить здесь именно его.– Что вы здесь делаете? – спросил он.Шанваллон ожидал услышать что угодно, но только не произнесённое ей в следующий миг.– Пришла сюда, потому что моей ничтожности отчаянно не хватало порции унижения.
И, вымолвив это, она решительно подошла, усаживаясь к нему на колени, приближая свои губы к его.– Что вы делаете? – поражённо прошептал он.– Не задавай вопросов, Жак. Ты был прав. Во всём. Я сдаюсь, – ответила она, целуя его, вкладывая в поцелуй горечь и какое-то ленивое отчаяние.Шанваллон не ждал от неё такого, но был совершенно не против.А Марго просто не хотела признавать вслух, что смертельно боялась этой ночью спать одной. И устала вспоминать о потерянной гордости. К чёрту, она не вернётся к ней, как и возможность что-то действительно чувствовать. Делать то, что она делает сейчас – единственный оставшийся выход.Сейчас она себя ненавидела. Поэтому кусала его губы, как раненная тигрица, и яростно разрывала его рубашку, с той же силой, с которой в груди у неё разрывалось сердце.