5 (1/1)
Снаружи?— окно приоткрыто, пуская редкие порывы ветра внутрь, занавеска из тонкого посеревшего тюля цепляется за трещины на подоконнике,?— доносятся крики бегающих неподалеку детей, но Чонгук слушает только Юнги.Юнги, который сейчас говорит о новой песне, перечитывает вновь и вновь каждую строчку, размышляет вслух, кому же отдать ту или иную часть… И иногда, может, пару раз за час, замолкает и пристально смотрит на младшего. А тот Улыбается так, что сердечную мышцу сводит странной смесью любви и боли?— Мин и сам не объяснит этого. Юнги не хватит листов-полотен-стен — везде и всюду написать о любви к младшему. Юнги не хватит врачей всего мира — чтобы понять, почему же именно он сам делает больно тем, кого любит. И кто любит его в ответ.Безгранично?
Чонгук улыбается только ему?— парню с мятными волосами, которые не только нежно-зеленого цвета, но и пахнут вышеупомянутой травой?— Чонгук, кажется, половину города оббегал в поисках шампуня именно с запахом мяты.Юнги наклоняет голову набок и продолжает смотреть на младшего. Солнце на смуглой коже поцелуями в виде веснушек, свет оставляет медовые разводы по плечам, волосы отрастают — скоро их длинные хватит для высоких или низких хвостов, для странных неправильных косичек.
—?Не хочу возвращаться,?— наконец он произносит и закрывает глаза.Чон молчит, прогоняя в мыслях все возможные ответы.Но верным может быть только один, который он и озвучивает чуть позже:—?Мы не можем остаться.—?Знаю,?— Мин облизывает нижнюю губу и открывает глаза, но смотрит на стену.—?Юнги,?— Чонгук дожидается, когда хён переведет взгляд на него, и продолжает:?— Мы вернемся сюда через год. Обещаю.—?Звучит как план,?— Шуга все-таки улыбается.Чонгук сейчас видит перед собой не старшего, сурового рэпера, а маленького ребенка, которому пообещали купить огромный леденец, если будет вести себя хорошо. Парень усмехается и говорит об этом сравнении Юнги. Тот заливисто смеется, заваливаясь на спину, хлопает ладонями по полу.—?Точно ребенок,?— повторяет Чон, несильно пиная старшего в бедро.И И Юнги видит мир белым.Юнги просыпается и сразу же закусывает губу, силясь не застонать от боли, пульсирующей в висках. Осторожно открывает глаза и осматривается.Он дома.Поворачивает голову, но вместо Чонгука рядом видит стакан воды и пару таблеток на тумбочке.Хмурится.Что же опять в его голове роится, плавится, заполняя все уголки, заменяя любовь и заботу на неправильное — жестокое? — отношение к младшему. К сожалению, от себя самого Юнги не сбежать. Он пытался.
—?Проснулся? —?спрашивает хриплый голос, и Юнги пытается хотя бы сесть.Встать-то точно не удастся, а вот сесть?— может быть. Путается в сбившемся покрывале, матерится сквозь зубы, но немного поднимается и перетаскивает подушку под спину.И видит Чонгука.—?Как видишь,?— негромко отвечает младшему.—?Выпей таблетки,?— Чон поднимается с кресла?— он что, спал так??— и идет к двери, боль. И это ударяет сильнее, чем все остальное.Веришь??— спрашивает еще раз и, кажется, не дышит, ожидая ответа.Гук молчит, нарезает хлеб, намазывает масло, добавляет ломтики сыра и протягивает пару бутербродов Мону, забирая у того свою кружку.И только потом, едва слышно, на выдохе:—?Верю.