Глава шестнадцатая. Свидание. (1/2)
Всё было неправильно.Он сам, неожиданный кавалер в лице Йошиатсу, яркость лета - на максимуме в сочетании с чётким тянущим ощущением слева за рёбрами, да и само это слово ?свидание?. Неправильно.Задумчивый Томо закинул рюкзак на одно плечо, и, ссутулившись, шёл вслед за беспечным одноклассником. Они пересекли дорогу и ступили в тенистый парк, по которому гуляли неспешные мамочки с колясками и редкие старушки. Настоящий рекламный ролик или тизер идиотической-романтической игры. Идеальная обстановка в плоских кукольных цветах. С момента, как они заговорили, день резко изменился и стал похож на рисунок фломастером. Йошиатсу двигался, пританцовывая под какую-то одному ему известную внутреннюю мелодию, засунув руки в карманы, изредка оборачивался к спутнику, чтоб подмигнуть или что-то ляпнуть невпопад, и тогда Томо видел совершенно безумное счастливое лицо со стеклянным взглядом, напоминающее клоунскую маску. Таких лиц не бывает у нормальных людей. Только у психов. ?Рот до ушей, хоть завязочки пришей. Всё не так?, - думал Томо. Следя за узкой вертлявой тенью, скачущей вслед за тощим мальчиком-хозяином, он с неожиданной тоской вспомнил, как впервые увидел этого парня. Казалось, должно было получиться иначе. Если бы Йошиатсу не был таким мудаком.***Искажение родилось не сразу.- Тогда добро пожаловать в банду. Почти как якудза, только не якудза.- Отец не разрешает мне вступать в банды.- И часто ты слушаешь своего отца?- Да никогда!- Ну и отлично. Удачи там на ярмарке у директора, человек-дайкон.После этого диалога с Такаши, после первой выкуренной у новой школы сигареты, вечному беглецу отчасти стало легче. Юный любитель лёгких юбок, тяжёлых гитарных соло и детских мультфильмов весь был - Новая Надежда. Как в Звёздных войнах, шанс на то, что общемировая задница сменится на что-то хорошее хотя бы для Томо. Тогда он решил, что, может, чёртова деревня окажется не такой уж занудной. Одну забавную интригующую личность ведь он уже повстречал. Эта надежда смягчила удар по настроению в виде обязательного визита к директору. В итоге скучные расспросы, какой-то тест, бумажки-бумажки, а затем поход за учебниками - всё пролетело быстро и безболезненно. Томо дышал предвкушением: ?Ну хоть что-то новенькое?. Пускай он жил на перекладных, учёба в разных школах в Токио всё равно была довольно однообразной. Столичные детки такие одинаковые, в чём-то, как и он сам - каждый - центр собственной Вселенной, в которую окружающим лучше не соваться, не подходи ближе, чем позволено - убьёт. Тут ребята были другими. Не проще, нет. Но они были открытыми мирами без частокола и колючей проволоки по периметру, можно было войти и узнать что-то интересное. Колючее, острое, злое он увидел только в одном человеке из встретившихся в Мацуяме.
Многие считают, что так не бывает. Томо, кстати, тоже был из числа скептиков. Принять возможность существования сказочной любви с первого взгляда сложно, когда с детства видишь, насколько жизнь полна дерьма. Никаких иллюзий не было, только правда и ничего, кроме правды. И всё же, когда дверь в шумный класс отворилась, в пёстрой движущейся панораме цветных пятен, в первую минуту, он разглядел только одно лицо. Мальчик сидел у окна. Мальчик повернулся к нему. Силуэт против света. Чёрный худой человечек, созданный будто исключительно из углов и ломанных линий. Особенный. Солнце слепило, не давая как следует оценить внешность, но Томо было достаточно нескольких деталей. Как характерные мазки краски на холсте, определяющие всю композицию, эти мелочи решали всё. Он увидел только приоткрывшиеся от удивления чересчур крупные губы, пухлые, может, до уродливости, если бы их форма не была такой красивой и чувственной. А ещё изумлённые глаза, направленные на него, точно в цель.
Мы так редко смотрим друг на друга прямо. Не прячась за тенями, линзами или стёклами очков. Не отводя взгляд, не упираясь взором в переносицу или в какую-то совершенно незначащую деталь вроде выбившейся пряди или ниточки на плече, что должна отвлечь нас от души собеседника. Редко, потому что это пугает, пробирает до жути. Не хочется рисковать. Может, это защитный рефлекс, выработавшийся у человечества за века существования. Потому что должны же были великие мудрецы раскусить главную опасность. Ту, что хуже голода, чумы и войны. Эти всадники апокалипсиса - жалкие лузеры по сравнению с силой притяжения, на которую способны некоторые редкие личности. Такие, как Йошиатсу. Люди - голодные воронки. Люди - блуждающие чёрные дыры. Те, на кого нельзя смотреть без защиты, как на Медузу Горгону.
Тогда, в первый же день, Томо затянуло. Всего минута - и конец. ?Так не бывает. Нет. Хрень какая-то...? - ухмыльнулся он сам себе неуверенно, стоя на пороге класса, как вкопанный. И скучно до обыденности, и примитивно, как самый пошлый штамп из девичьих тупых дорам - сердце, правда, пропустило удар. Потом ещё раз сбилось, и ещё, неправильно, скачкообразно переходя на мучительно приятную аритмию. Это не было похоже на ровное сладкое волнение, что он испытал у школы, знакомясь с Такаши. Не смешно, не любопытно, и ни капли не трепетно. Больно.
Томо тряхнул головой, прогоняя мираж. Ну что за выдумка, показалось. Заминки никто не заметил. А новенький собрался с духом, с трудом навёл резкость на расплывающееся изображение, расходящееся в стороны, словно круги на воде от брошенного камня. Окружающая реальность обрела ясность, он с радостью увидел своего утреннего знакомого - чудесного, милого и весёлого Такаши, и вцепился в мальчишку, как в спасательный круг. ?Только не смотреть, только не туда, не на него?. Томо и сам не соображал, чего именно он боится, но ему было страшно повернуться к Йошиатсу, и всякий раз, когда нужно было это сделать, он совершал над собой усилие. Маленький подвиг через ?не могу?.
Потом Йоши сам помог ему в этом игноре: отказывался сопровождать друзей в школе, не хотел принимать участие в разговорах. И стало досадно: чем он заслужил такое отношение? Всякий раз, когда Такаши и Юске беззаботно о чём-то болтали, всплывала тема их мрачного приятеля, и Томо понимал: тот был важной вершиной в дружеском треугольнике. Каждая крошечная подробность о несуразном депрессивном творческом мальчике заставляла Томо улыбаться. ?С чего бы это? Я же его не знаю. Да и он не горит желанием познакомиться?. Вот это сильно задевало.
- Да не знаю я, отстань ты от меня! Просто он меня взбесил до трясучки! - услышал Томо голос Йошиатсу на крыльце, когда выходил из школы один, получив наконец свою новую школьную форму у учителя вместе с дозой нравоучений.
Томо кольнуло глубоко и обидно. ?За что он меня так?? И опять этот взгляд в ответ - прямой, дерзкий и, кажется, обвиняющий. Томо изучающе всмотрелся в парнишку, точно искал объяснений, и вроде бы уже почти нашёл, что-то было близко, на поверхности, некая простая разгадка враждебности Йошиатсу. Однако немую перестрелку упрёками прервали одноклассники, Такаши предложил погулять, и как-то всё неожиданно завертелось и закрутилось. Устные перепалки, потом эта велосипедная гонка с Юске, в которой ужасно хотелось продемонстрировать свою крутость, а потом - игровой зал. Йошиатсу так здорово смеялся, когда выигрывал, а ещё более увлекательно проигрывал, приседал, обхватывая голову руками, или подпрыгивал с воплем: ?Неет!?, а ещё делал губы трубочкой, надувался, ругался, как сапожник, и даже начинал колотить Томо в плечо. Они ведь классно оторвались, хотелось продолжать и продолжать, всем было весело, замечательный складывался вечер. Иногда, толкаясь у очередной игрушки, Йошиатсу задевал новенького локтем или бедром, и тогда у Томо душа уходила в пятки. Всё это сводило с ума - музыка, свет, горящие лампочки в автоматах, сияющие глаза Йоши... ?Может, у него телефон попросить... Что-то не так... Я его будто сто лет знаю?, - растерянно думал Томо, широко улыбаясь очередной выходке вредного, но обаятельного подростка.
А потом тот всё испортил. Когда Йошиатсу взял его пальцами за плечо, когда тянулся к уху, ещё была возможна другая концовка. Но... Желание мальчика было озвучено. И Томо стало противно. Так гадко обманываться в людях. Даже если очарование продлилось лишь день.Всё было неправильно.
***Он просто ошибся. Кто не ошибается? Все эти дни Томо старательно переключался на других более достойных людей и другие проблемы, давил в себе неприязнь, пока кривая судьбы не завершила свой жутковатый виток в странной точке - в исходной. И опять их было двое - он и Йошиатсу, и животная ненависть брала верх над логикой. Только к кому он её испытывал больше? К тому, кого считал чудовищем, убийцей с поехавшей крышей? Или к себе за то, что ему до сих пор нравилось чудовище? Смотреть на маленькую до ужаса, но при этом аппетитную задницу Йоши было приятно, несмотря на любовь к Такаши, несмотря на мысли о пожаре и о раскромсанном несчастном Юске. Подлость и жестокость мальчика не делали его отталкивающим. Вот, что по-настоящему раздражало. И Томо бесился, от злости сводило скулы и челюсть. Чтоб снизить градус внутреннего кипения, он мысленно представлял, как разобьёт эту лыбящуюся глупую лохматую чёрную голову об асфальт, наступит и расколет, как орех. Становилось легче дышать. Ненадолго, пока Йошиатсу ни оборачивался с хитрой до оскомины мордой. С такой, точно он прекрасно знал, что за кровавая каша творится в воображении одноклассника.- Чего ты хочешь от меня? - озвучил наконец Томо вопрос, что мучил его уже достаточно долго.
- А то ты не знаешь, - звонко рассмеялся этот юродивый, который вот уже пять минут вышагивал по бортику тротуара, как эквилибрист по канату, расставив руки в стороны и напевая цирковую песенку.- Да откуда я знаю? Ты придурок редкостный, а я в мотивациях придурков как-то не очень шарю.
- Интересное начало. Если не знаешь, так угадай, мы же не торопимся, у нас куча времени впереди.
- Не собираюсь я в угадайку играть, - рассердился Томо, а вот мальчишка даже подпрыгнул от удовольствия, качнулся, и чтоб не упасть с бортика, цепко хватанул собеседника за предплечье. Согнулся, наклонил голову вниз и заглянул в лицо:
- Вот-вот! Уже близко! Если не в угадайку, так давай во что-то ещё сыграем. Но не сейчас.- Почему не сейчас? Давай уж быстрее расквитаемся с этим со всем.
- Не торопись, Томо. Игры - занятие ответственное, требующие максимально отдачи, - пальцы усилили нажим, Йошиатсу коротко хохотнул, умилившись придуманному сравнению, - Надо знать, что ты собираешься делать и зачем, и что у тебя лежит в инвентаре, и как пользоваться своими умениями. Ты даже про инвентарь свой толком не знаешь, а в мозгах у тебя такая путаница, что и до дурдома недалеко.
- Абсурд какой-то. Всё, что ты произносишь, пустышка. К жизни отношения не имеет. Я пошёл с тобой потому, что думал, что ты что-то знаешь...- Ты пошёл со мной, по другой причине. Пока не буду цепляться. Давай отдохнём. А ты - милый, давно хотел тебе сказать. Хоть и неправильно задаёшь вопросы. Нужно думать не о том, что хочу я от тебя, это ведь и так очевидно - секса...