Глава тринадцатая. Тринадцать. (2/2)

- Вот эту прелесть обнаружили в помещении, в котором протизошло возгорание. Согласитесь, странный предмет? И там ему не место. Плюс ко всему, у нас есть некоторые основания полагать, что пальчики на улике могут совпасть с вашими Юске-кун.Лицо Юске вытянулось и приобрело землистый оттенок. В противовес явному изумлению, он с трудом выдавил из себя:- Впервые вижу. Нет, это не моё.- Ну да, конечно,-конечно, - закивал головой, как болванчик, Ясунори, пряча улику обратно.- Но на всякий случай не пропадай. Юске ведь у тебя сейчас живёт, Томо-кун? Твой отец мне сказал.- Не сомневаюсь, доложил уже, - фыркнул Томо.- Так вот присматривай за другом, - многозначительно добавил Сакурай на прощанье, - Нельзя оставлять человека в таком горе одного.- Без ваших лживых советов обойдёмся, заботливые какие нашлись, - Томо просто кипел от гнева.Мальчишки выходили из приёмной в спешке, точно и правда сбегали от назойливой парочки. Недоумевающего Такаши Томо пришлось чуть ли не волоком за собой тащить.- Юске, - прошептал заторможенный от удивления парнишка уже в дверях, - Это же то, что я думаю? Это Гёдза-мэн? Разве ты не собирался подарить такого Йошиатсу? Как эта штука оказалась на заводе?- Понятия не имею, - пожал плечами Юске, но по всему было видно, что мальчишка говорит неправду.***- То есть как, хочешь уйти? Ты себя со стороны видел? Дохлодяга, зомби-кун! - запальчиво возмутился Такаши.Они втроем сидели в маленькой уютной раменной за отдельным столиком в углу. Ребята сначала хотели обосноваться у стойки, но Юске настырно потащил их в самое тёмное место в забегаловке. Здесь было не так шумно, далеко от стеклянной витрины, и лица школьников, озарённые только жёлтым искусственным светом от круглой лампы выглядели по-заговорщически, почти зловещими. Горячий пар от мисок усиливал визуальный эффект, со стороны они, наверно, смотрелись, как три бесёнка. Лампа качалась, тени плыли, мясной аромат был одуряющим, но действовал, похоже не на всех. Томо с видом вселенской скорби и сожаления по поводу остывающих блюд шумно втягивал лапшу, переводя взгляд с одного на другого сотрапезника напротив. А мальчишки всё пререкались, спорили и спорили с неуёмной энергией, пока их рамен неизбежно терял тепло.

- Мне нужно! Ты что, мне не доверяешь, что ли? Стал бы я от вас уходить в такой ситуации, если бы у меня не было на то причин? - обиженно проворчал Юске и скрестил руки на груди в защитном жесте.- Да, в этом смысле я тебе не доверяю. Ты потерял семью, ты сам весь потерянный, не хочешь у Томо ночевать, давай ко мне, мама тоже беспокоится, как там милый Ю-тян. Или давай уже прекратим эти тупые ссоры, позвоним Йоши, у него побудешь, его отец, каким бы ни был строгим, думаю не откажет...В этот момент Юске изменился в лице его мелко затрясло, губы побелели, а глаза на миг превратились в два огромных блюдца. Он замамхал руками:- Нет, нет! К нему ни за что... И вообще, не вмешивайте сюда Йошиатсу. Не общайтесь с ним! - напуганный мальчик жалобно обратился к Томо, - Умоляю, проследи за Такаши, пусть не вздумает к нему лезть!

- О, это я с удовольствием, - мрачно закивал Томо, - Хотя не понимаю причины. Но я уже заколебался надрывать свой мозг в попытках что-то понять в Мацуяме. Так что приму на веру. К Йошиатсу не ходить, не звонить, не общаться. Понятно. Чего тут сложного. Я бы и за деньги к нему не приблизился.- Мне не нравится, когда ты так говоришь о Йоши! - ни с того ни с сего сорвался Такаши.- После всего? Тогда мне не нравится, что ты слепо продолжаешь его оправдывать. Где вот он сейчас, ваш верный друг, когда так он нужен Юске.- Не нужен... И противореча самому себе Юске горестно вздохнул, а Такаши промолчало, крыть было не чем, тем более в глубине души он понимал, что злится на открытое предубеждение своего парня не совсем по той причине, по которой озвучивает. Неприязнь между Томо и Йоши была слишком очевидной, с перебором, она искрила, как не искрила любовь встречающейся парочки, и это вызывало глупое чувство, похожее на извращённую зависть.

- В любом случае сейчас я просто поддерживаю Юске. Он, кажется, против Йо, - примирительно проговорил Томо, которому не хотелось в очередной раз поднимать тему этого "клоуна", который и так был, как заноза или застрявшая в глазу соринка. Воспоминания о Йошиатсу и ассоциации с ним, с его поведением, звуком голоса тревожили по любому поводу, приходили во снах, будто пытались до чего- то достучаться. А он все не мог стряхнуть с себя это наваждение и раздражался все больше.- Вот видишь, Такаши, Томо на моей стороне, он мне верит, а ты...- Я не сказал, что разделяю твое мнение насчёт ночёвки в вашем чёртовом доме, - Томо снова оторвался от приставучих мыслей и от еды, в которую было уткнулся для прикрытия, - Это глупо и безрассудно.

- Ну вот и ты туда же. Я не малое дитя. Могу о себе позаботиться. К тому же мне... надо, - нервно хихикнул Юске, и глаза его болезненно заблестели.- Никто не считает, что ты беспомощный. Только вот в таких случаях нельзя отгораживаться от близких, нельзя оставаться одному, Ю.- Да откуда ты знаешь про ТАКИЕ случаи, - раздражённо огрызнулся Юске, хватаясь за палочки и с силой сжимая и в пальцах в странном неправильном захвате, точно хотел с размаху засадить их сидящему рядом другу в ухо, но выдохнул, прищёл в себя, и рассеянно защипнул ими рамен, - Ладно бы Томо, он тоже маму потерял. Пойми, Та, мне как раз нужно побыть одному. Недолго, всего одну ночь, дайте мне эту ночь, прошу вас, не караульте, не беспокойтесь. Обещаю, завтра я вернусь к Томо. Вот, кстати, нужные вещи заберу, что я, как бомж, должен жить без одежды и банальной зубной щётки?

Он попытался пристально, успокаивающе посмотреть на Такаши, и делал это долго, мысленно передавая всю важность своей просьбы, и тот с неудовольствием тряхнул головой в знак согласия. ?Сдался... Слава богам?, - взмолился про себя Юске.- Так, ешьте уже, хватит трепаться попусту, - буркнул Томо, почти расправившейся со своей порцией, - Силы понадобятся нам всем, дурацкие дни такие, суматошные. Попрошу отца договориться с директором и на пятницу, ну какая сейчас школа. А тебя, Ю, против воли никто держать не будет, ты и правда не ребёнок. Я подличать и следить за тобой не стану, как эти ищейки отцовские просят. И Таши не дам это делать.Такаши вдруг поперхнулся и покраснел. Юске смерил его укоризненным взглядом. Значит согласился, а сам тайком собирался за приятелем по пятам ходить? Вот уж этого сегодня ночью не хватало.- Спасибо, ты настоящий друг!

- Не за что. Но ты уж соберись давай, следи за собой сам. А то, знаешь ли, бродить по улицам в сомнамбулическом состоянии и потом просить Таши не волноваться за тебя - это какая-то странная логическая цепочка, не находишь?- Простите, я не хотел напугать вас, - Юске виновато повесил голову на грудь, - Такое больше не повторится, правда. Завтра всё изменится. А сегодня я переночую дома, мне... ээээ... подумать надо, попрощаться. Потом узнаем, как продать этот дом, ладно? -спросил он не поднимая взгляд.- Конечно, мы со всем разберёмся, - Томо протянул руку через стол и неожиданно щёлкнул Юске по лбу, - А теперь жуй, кому говорят, там сейчас жир застынет и в желе превратится, пока ты тут самобичеванием занимаешься.- А как ты доберёшься до дома? Всё-таки пригород, - перебил насупившийся Такаши, - Может, мой велик одолжить? Или на такси?- На автобусе доеду, тут в принципе и пешком можно, но совсем не хочется лишний раз двигаться.- Ну как вариант. Поедим и проводим тебя.- Нет, не надо, я сам, - уверенно отказался Юске и втянул лапшу. Дальше до самого его ухода, за тёмным столиком раздавалось только ?сюрп-сюрп?. Причём одно звучало недоумённо, второе расстроенно, а третье - невероятно тоскливо. Наверное, именно с таким звуком едят рамен приговорённые к смерти.Когда попрощались и Юске ушёл, парочка долго ещё просидела в молчании, допивая чай. Пока Такаши неожиданно не посмотрел в упор на своего парня и не спросил с напряжением в голосе:- Послушай, как ты думаешь, а Ю мог бы убить человека?- Это, скорее, ты должен знать, а не я.

- Я думаю, моё отношение к нему как раз может мешать. Представь, сколько лет вместе, семья почти, я так его люблю, что ни в чём не уверен из-за этого.- А должен быть уверен. Ладно, если спрашиваешь моё мнение - нет. Моя интуиция подсказывает мне, что не мог. Думаю, Юске из тех людей, которые вообще ни на кого не способны поднять руку.Такаши застонал: как же мучительно это было. Он действительно был готов по дружбе закапывать трупы за Юске, если бы тот что-то натворил, и никогда бы не донёс в полицию о своей догадке насчёт Гедза-мэна. Но у всего этого было одно условие - откровенность. Но Юске явно лгал им и так же явственно было то, что он во что-то вляпался. Во что-то нехорошее.- Эй, -тихо позвал Томо, - Очнись, ледяная скульптура! Ты чего совсем скис? Мы с тобой должны держаться. От депрессующих друзей пользы никакой не будет, только лишние проблемы.- Да что-то я ни одного повода для радости не вижу, - печально протянул Такаши, поднимая глаза на своего парня.- Ну один-то есть. Повод, в смысле. И он прямо перед тобой, глупый, - широко улыбнулся Томо и поманил его к себе пальцем. Такаши хмыкнул и, как под гипнозом привстал, склонился над столом и был пойман пальцами за подбородок. Поцелуй вышел неприлично долгим, разорвали его с трудом и ?ледяная скульптура?, отмерев, ошарашенно плюхнулась назад на сидение, прикрывая разгоряченные губы ладонью.- Черт, ну ты даёшь, людей же тьма, - совсем не рассерженно прошептал Такаши.- Не я, а мы... Забей. К тому же никто ничего не видел, - усмехнулся Томо, подмигивая застывшей столбом за спиной его мальчика молоденькой официантке.

?Блин, да что за!..? - думала раскрасневшаяся девушка с подносом, - ?Почему под рукой никогда нет телефона? Я б сфоткала! А подружки опять не поверят, скажут, я испорченная с испорченным воображением! Божечки, ну какие же миленькие эти двое!?***Никакой уверенности не осталось. Юске был как подвешенная в паутине муха, которая приняла решение трепыхаться до конца. Не знал, чем всё это может завершиться: вырвется пленник из пут или только затянет их ещё сильнее на своей шее, так, что задохнётся и будет сожран проворным пауком. "Главное, не сдаваться", - вот что он выбрал для себя. Плана как такового не было, только пара идей, которые родились в процессе. Юске любил рисовать, это ему всегда помогало. Он видел одновременно и общую картину, и детали, из которых та состоит, тончайшие мазки застывшей краски. Только он, наверное, и был способен заметить одно несоответствие, маленький шанс на победу. Он очень хотел сыграть в последний раз, не имея, правда, при этом уверенности, что задумка сработает. Терять было почти нечего. Потому - ва-банк, пан или пропал. Он правда верил, что эта ночь всё изменит, и провести её надо в том доме. Или он освободит Йошиатсу и изгонит куклу, или умрёт. Второй вариант сомнений не вызывал. Теперь выкрутиться не удастся. Они дошли до того рубежа, когда убивать кого-то другого клоун бы не стал. Юске чувствовал его желание закончить партию, и спешил добраться до дома поскорее. Правда с автобусом не повезло, он опоздал, и пришлось поторчать на остановке. Тем временем день осторожно скатился в сумерки, оставалось всё меньше часов до начала.

Уже в саду Юске почувствовал неладное - деревья тревожно шуршали ветками, цветы на клумбах понуро склонились перед ним, синий воздух над коттеджем дрожал и плыл, как над горячим асфальтом, это выглядело отчаянной мольбой: ?Не надо, не подходи?.Но он вошёл, преодолевая нарастающую, звенящую с каждым шагом головную боль, открыл дверь своим ключом. Дома ждала темнота и навязчивый тёплый запах ржавчины. Головой-то он понимал, что эта вонь призрачная, что стены не могут источать кровь, но органы чувств его не слушались, возбуждённо реагируя на жуткую детальную иллюзию. Зрение подкидывало странные картинки, обоняние -ароматы. И только слух связывал с реальностью. Вокруг было тихо. Пока Юске осторожно двигался, сжав руки в кулаки, прижимая локти к бокам, пока боялся задеть несуществующие гнойные раны на обоях и не смотрел прямо в упор на миражи, он краем глаза отмечал всё новые и новые мерзкие мелочи. И то, как живая гниль дрожала в углах, и то, как вязкое тёмное стекало из-под потолка. Но стоило Юске повернуться и сфокусироваться, посмотреть чётко на кажущиеся ?спецэффекты?, как гадкие призраки, портящие его дом, исчезали. Он видел только обои, только плотно подогнанные дорогие деревянные панели, паркет на полу, кое-где ковролин под ногами, ничего необычного. Просто дом. Он обошёл нижний этаж несколько раз по кругу, как свихнувшийся дозорный, нигде не задерживаясь подолгу. Встал в прихожей, отдышался, огляделся. Единственной осознанной мыслью за время лихорадочного топтания по коридору-кухне, туалету, стало понимание, что он в коттедже один, эти искажающиеся за спиной, издевающиеся над его мозгом, стены были пусты. ?Неужели его нет здесь? А вдруг и не будет? Не придёт!? Правда радость была недолгой, в один из моментов просветления Юске признался сам себе, что не верит в счастливое избавление от назначенной игры в прятки. Кукла не передумала забавляться этой ночью. Назначенный раунд состоится, только вот за окном ещё стемнело не до конца. Если припомнить, они никогда не играли засветло, только тёмной ночью. По идее и закончиться игра должна вместе с ночью, но точно Юске этого не знал, для него правила вообще были сумбурными и размытыми. Покружив ещё немного, подросток решил всё же проверить и второй этаж, вдруг клоун притаился там и только и ждёт где-то уголке, когда Юске его обнаружит, чтоб выпрыгнуть и глупо расхохотаться над запуганным ребёнком. Затягивать с игрой не хотелось. Чем быстрее всё начнётся, тем быстрее он освободится, и от него отстанет эта бешеная кукла.

И вдруг накатило состояние покоя. Юске устало гладил поручни лестницы, тяжело поднимаясь наверх, регистрируя расфокусированным взглядом уродливые образы-искажения вокруг как нечто неизбежное. Ну да, галлюцинации. Он докатился уже и до этого. Друзья вообще скорее всего подозревают, что это он убийца. Логично, не поспоришь. Он был одинок. Он мог только улыбаться. А ещё - сделать, что задумал. Мог подняться к себе, сделать запланированный звонок, достать из валяющегося у кровати рюкзака нож и сосредоточенно вытирать его краем одеяла, глядя в открытую дверь напротив, не обращать внимания на то, что матрас за спиной приобретает багровый оттенок и расцветает пятнами плесени, а с люстры капает нечто едкое, напоминающее желчь, и прожигает ковёр рядом с пальцами ног. Этого не существует. Скоро, всё закончится...- Кроха! Я дома! - раздался радостный голос снизу из прихожей вслед за хлопнувшей дверью.- Я даже не хочу знать, где ты был всё это время, - проворчал негромко себе под нос Юске, продолжая вытирать нож. Он был чистым, но мальчику казалось, что всё лезвие покрыто тёмными склизкими пятнами. Это раздражало.- Я всё слышал! - благодушно пропел клоун, слишком быстро появляясь в дверном проёме, будто он не шёл с обычной скоростью, а воспарил на второй этаж прямо из холла, - Мы прямо как супруги, это так трогательно. И чем жёнушка встречает мужа с работы? Оооооу... - Он замер, с иронией разглядывая манипуляции Юске с ножом.- Этим? - клоун восторженно присвистнул, - Жёнушка решила добавить остроты нашим отношениям?- Угу, - буркнул Юске, посмотрел исподлобья, в очередной раз с ненавистью отмечая про себя то, как же маняще выглядят знакомые любимые черты: белая кисть на косяке, кривящиеся в усмешке губы. ?Отдай!? - думал он и буравил чудовище жадным взглядом, - ?Отдай мне его!?Кукла рассмеялась и высунула розовый язык.- Попробуй отними! Надо же, ты такой гадкий мальчик, Ю-тян. Хочешь забрать Йоши себе и играть с ним один, чтоб никто не помешал, готов убрать всё на своём пути, готов убивать, я впервые за столетия почти влюблён, ты - потенциальный монстр, кроха! - клоун с удовольствием потянул носом, будто впитывал аромат цветущего лавандового поля, - Чувствуешь? Этот дом пропитался кровью. Он наполнен твоими желаниями. Ты стольких убил в этих стенах - учителей, родителей, случайных людей из супермаркета, из транспорта, политиков из ящика, а ещё девочек, - тут брови Йошиатсу плутовски подскочили-опустились несколько раз, - Ю-тян любит расчленять девочек, потому что они слишком красивые, не такие, как он, да? Ю-тян недоволен своим членом? Мог бы стащить мамино бельишко, примерить. За что должны страдать бедные девушки?- Я делал это в мыслях, - голос прошелестел неуверенно, но с уже закипающей яростью в начинке, - Я не причинял никому вреда. Все иногда... такое представляют.- Поверь мне, не все, крошка. Иначе бы таких, как я, было намного больше. И ты не просто мечтал, ты воплощал... Рисовал. А я пил эту нарисованную кровь. Пил, как лимонад. Вы делаете пустых кукол, чтоб влить в нас свою ненависть. Каждый божий день я становился сильнее, и вот...- И вот вырос в сраное трепло, - агрессивно сорвался Юске, - Меня задолбали твои лекции. Мне насрать на то, откуда ты появился, чем питаешься. Я не испытываю чувства вины. Ты, сука, отдашь мне моё и отправишься в преисподнюю, в задницу, куда угодно. Просто хватит уже нести эту бесконечную чушь, уши вянут. Играть так играть.- Вот это слова настоящего артиста! - изящные пальцы взмыли в воздух раскрытым веером, раскладным ножом. На секунду Юске показалось, что руки мальчика в школьной форме перед ним - шарнирные, каждый сустав двигался отдельно. Но он сморгнул и снова увидел тело Йошиатсу и безумный стеклянный чужой блеск в глазах.- Я готов, - уверенно тряхнул головой Юске.- Несомненно, готов, как рождественская индюшка. Задумал обхитрить меня? Я чувствую. За это я сокращу счёт.- Насрать, - уверенно произнёс мальчик.Кукла выбежала в коридор, и только когда топот ног раздался наверху, Юске задёргался. Что он там делает?- Тринадцать! - раздался крик на весь дом.- Что? Это слишком мало!- Бу-бу-бу! Куда подевалась уверенность моей жёнушки с ножом. Двенадцать! Беги, прячься!Но Юске побежал не прочь, а наверх к дверям в комнату под крышей. Как он и предположил, ужасная догадка оказалась правдой: его жалкий план раскусили. Клоун, развалившись, сидел рядом со входом на чердак, преграждая путь туда, обойти его невозможно, а он шутливо зажимал глаза руками и смеялся.- Мне... Мне нужно...- ?Играть так играть?, - процитировала кукла, - Одиннадцать! Где твоя смелость? Ещё чуть-чуть и я найду тебя, я тебя достану. А потом достану из тебя всё, что мне так нравится!Юске хотел перешагнуть сидящего на полу мальчика, но тот вдруг резко поднялся, отвёл руки от лица, не разжимая плотно сомкнутых век, и истерично заорал:- Не вздумай!Прежде чем Юске успел отступить, его сильно толкнули в грудь, он качнулся назад, оступился, пятка сорвалась со ступени, и парнишка полетел вниз с лестницы. Кадры мелькали, вспыхивали и гасли с болью. Подвернул ногу, отбил локти и плечи, голову вообще не чувствовал. Приземлился неловко на спину, со странно изогнутой шеей, стонущий, но живой. И сверху раздалось ядовитое:- Десять, дрянь, десять! Лекции ему мои не нравятся, беги, жалкая тряпка, запрись в шкафу, как в первую ночь.Юске с трудом приподнялся, быстро захромал в свою комнату, хотел на кухню, там была соль, единственная возможность потянуть время до утра, но до кухни бы он не успел добраться, и сделал совсем уже бессмысленное, по привычке помчался к себе, в место, которое когда-то было вторым по комфортности в этом доме.- Девять, восемь, - гремел хохот.А Юске трясущимися как у алкоголика руками запирал дверь.

- Семь, шесть, пять, - звучало уже ближе.Мальчик и думать забыл о сочащихся кровью стенах и жутких иллюзиях, не выпуская из руки нож, кряхтя, он двигал тумбочку по ковру, ворс тормозил, мешался, Юске толкал и толкал её и выл в голос дворовой собакой, почуявшей смерть.- Четыре, три, два...Тумбочка загородила дверь, но вряд ли она была помехой тому, кто стоял за ней в коридоре, и кричал:- Один! Один! Кто не спрятался, я не виноват! Горячо, Юске, как горячо, я тебя чу-у-ую!Удар, ещё удар, тумбочка отлетела к стене, будто была сделана из пенопласта, а не из дерева, дверь распахнулась, нечто влетело в комнату, опрокинуло Юске на пол, на лопатки. Он и так уже был весь в ушибах, и от ужаса ничего не почувствовал в эту секунду, кроме дикого, уродливого желания жить, несмотря ни на что, он закричал и ударил навалившееся сверху существо в первый раз ножом в бок, а потом ещё и ещё. Кухонный нож, которым он нарезал ветчину для Йошиатсу, входил сейчас в тело Йошиатсу. Но Юске не понимал этого, он только визжал и бил, чувствуя, что руки становятся горячими и влажными, это нечто сверху оседает и становится мягким. Он оттолкнул нападавшего, повалил на спину и продолжил наносить удары. Снова и снова лезвие легко протыкало школьную форму, входило в мякоть, проворачивалось, выходило с хлюпаньем и новыми горячими ручейками красного, сочащегося по ткани. В живот, в живот, много раз в живот, бешено бил и бил, пока не замер от осознания, сидя на бёдрах любимого мальчика, лежащего в чёрном расплывающемся пятне крови на ковре. Безумие, охватившее Юске, остывало вместе со взглядом самых прекрасных в мире глаз, глядящих с упрёком. По левой щеке с нижних ресниц чёрным сгустком сползала капля крови, перечёркивая лицо до подбородка. ?Когда? Как? Я? Это я это сделал?? Юске задержал дыхание от клокочущего внутри страха, вперемешку с каким-то пьяным экстатическим восторгом. Изо рта Йошиатсу тоже текла кровь, окрашивая губы, делая их ещё крупнее, перепачканными, пошлыми, как у низкопробной бляди-наркоманки, дающей за дозу. Они были опухшими блестящими и скользкими... Внизу живота мучительно и жарко затянуло, пальцы свела судорога, Юске сглотнул, и по-настоящему испугался и пришёл в себя только когда понял, что возбуждается.- Нет... Йоши, я не хотел... Неееет! - заплакал он, сжимая своими бёдрами узкие бёдра внизу. Отбросил нож в сторону, схватил мертвеца за ткань пиджака и наклонился к застывшему лицу, невесомо касаясь губами губ. Прикосновение вскользь, бережное, как к святыне, позволило ощутить каждую трещинку и складочку и на губах Йошиатсу, шершавые и шёлковые одновременно, они сводили с ума всё сильнее.- Пожалуйста, не умирай, только не ты, умоляю, я люблю тебя! Только не ты! - зашептал в них безутешный мальчик.И вдруг труп под ним хрюкнул один раз, другой, Юске отклонился назад, посмотрел, как покойник смеётся, и остекленевшие глаза вновь стали живыми, а рот с фонтаном крови сплюнул:- Будет исполнено!Комната закружилась сначала медленно, потом всё быстрее, быстрее, затем её начало трясти, как бутылку с содовой, из которой хотят выпустить газ. Юске поспешно закрыл глаза, а когда открыл их, понял, что каждая встряска картинки вокруг, каждый круг сумасшедшей карусели сопровождается кашлем. Его кашлем. И он лежит на полу. Он, а не Йошиатсу. Клоун же оседлал его бёдра, смотрел сверху, с интересом, опираясь ладонями о живот. Нет... Он не опирался, он погружал пальцы внутрь... Юске с трудом приподнял голову, давясь солёной жидкостью, непонимающе огляделся. На теле Йоши не было ни царапины. А вот его живот, бок был искромсан, изрезан так, будто по нему проехалась газонокосилка. Боль была даже не невыносимой, она была безграничной. И у неё не было пределов, всё тело Юске, вся эта комната, весь мир состояли из боли. Истеричный взгляд на собственную правую руку, безвольно лежащую на ковре в луже, принёс новую волну паники - на ней были видны следы от узора на ручке ножа. ?Я что? Сам себя??

- Сам, - ласково улыбнулась кукла, вытащила руки из внутренностей Юске и начала палец за пальцем облизывать кровавые ?перчатки?. Но потом клоун вдруг что-то вспомнил, встрепенулся, и встал, - Сейчас, погоди, не дохни так быстро, я с тобой закончу, только вот найду... Мне надо разбить эту пластиковую гадость, чтоб развлекаться дальше.Направился к столу в комнате, выдвинул один ящик, второй, стал выдергивать их до конца, вытряхивать на пол с грохотом. Метнулся к кровати, перевернул бельё. К шкафу, выбросил вешалки, затрясся.

- Где? Где она?Если бы Юске мог, он бы засмеялся. Но сил хватило только на тихое "Ха", и его кошмар закончился.