14. (1/2)

Мне показалось, что на мою голову уронили кувалду и я проснулся. Мне не стоило прикладывать ладонь ко лбу, ведь в этот момент в мой мозг, словно в ненавистную куклу ву-ду вонзили иглы.

– Ой, похмелье? – отреагировала она на моё шипение.– Тише говори, Уна! – голосом воды на раскалённой сковородке заговорил я и вяло упал на кровать. И об этом я тут же пожалел, ведь голова разболелась в два раза сильнее, словно я выиграл хреновый джекпот. Казалось, каждое моё движение приведёт только к более плачевным реакциям организма. Он мстил мне за то, что я вчера себе позволил.

Я надавил на виски двумя руками, перекатываясь набок, словно это должно было помочь.– А нефиг бухать. И что на тебя вчера нашло? – я прикрыл глаза. Моё дыхание, незаметно для меня, стало медленным и каким-то раздражённым. Я действительно переборщил, но на то были причины, о которых вам известно.

Да чёрт возьми, это известно многим. Все мои самые постыдные деяния, за которые мне приходилось потом расплачиваться днями похмелья или большим количеством наличных, происходили, в основном, из-за одного человека. Сэди Синк.

Она свалилась на меня грёбаным метеоритом, не оставляя ничего от прежнего меня. Весёлого Финна, которого волнует лишь победа в Fortnite, чтобы утереть нос старшему брату.

Она убивает меня, и даже не знает этого.

Сэди многое известно. Мало, что может утаиться от её проницательного взгляда. Мало что, кроме того, что она отказывается замечать перед собственным веснушчатым носом.Анаклизия обволокла меня как болотная тухлая вода, пребывание в которой было слабо совместимо с жизнью.

Я не мог отвлечься, не мог перестать думать о ней, даже за тысячи километров от неё. Особенно за эти грёбаные тысячи километров.Я понимал, что-то нелепое, плохо удающееся мне сокрытие своих чувств лишь усугубляет ситуацию. Я должен был признаться.

И у меня было множество шансов и возможностей сделать это. Но не стоит забывать о том, какой я трус.

Выступать на площадке, нести бред перед камерой, целовать партнёршу по фильму – мелочи. Я никогда не страдал боязнью сцены.Но моя трусость быть честным с дорогими людьми. Сказать так, как есть… Она ставила точку на моём будущем. На моих отношениях с друзьями и близкими, ведь все видели, что со мной что-то не так. Я никому не могу признаться, что уж говорить о ней.Странно испытывать привязанность к человеку, который в принципе мало что о тебе знает, тем более о твоих чувствах к нему. Казалось, мне будет легче пережить ядерный взрыв, ведь всё произошло бы за две секунды. Пуф. И всё.Здесь же приходилось страдать годами. А ради чего? Чтобы она начала сводить меня с моей подругой?

Я будто живу в какой-то дешёвой драме. Мне не нравится её сценарий. Мой персонаж размазня. И я бы никогда не подумал, что моя жизнь превратиться в многосерийный сериал с очень банальным сюжетом. Жаль, что я не был в силах переключить канал или уйти с показа. Я даже не мог предугадать концовку и от этого становилось ещё страшнее.Её предложение признаться Уне ввело меня в ступор. Настолько сильно, что я согласился. Я осознал это только когда она ушла, оставив персиковый шлейф. Он проскочил рецепторы, врезаясь прямо в мозг. Обволакивая его розоватой дымкой.Тогда я понял, что теперь мне не отвертеться. И, в то в тоже время, осознал, что, если бы я не согласился, Синк сразу бы догадалась, что я влюблён в неё. Она бы сразу поняла, а я не могу и приблизительно представить её реакцию. Так что, хорошо, что сложить так.

Я выскочил из комнаты ненавидя себя. Я думал, что злюсь из-за проблем, навалившихся на меня. Но тараканы не виноваты в том, что их притягивает мусор. Это в их природе. Мои тупость и трусость приманивали беды одну за другой, и винить тут некого, кроме меня одного.Тяжесть обстоятельств заставила пробудила во мне что-то недоброе. Пока все были заняты игрой, я залпом выпил бутылку эля, даже не поморщившись. В глазах помутнело. Я повернул голову на ребят, они расплылись в нечёткие силуэты. Из моего рта вырвался какой-то нелепый смех.– Призраки! – я тыкал в друзей пальцем.– Финн, всё нормально? – Лоуренс обеспокоено посмотрела на меня, и я улыбнулся ей.– Мне посоветовали признаться… Вот… – я замялся, а потом пожал плечами, – Я люблю тебя! – Я вытянул руки, налетая на Уну с объятием, но не успел завершить начатое, как отрубился у неё на плече.На трезвую голову я понял, что мой спектакль, разыгранный для Синк, не был её оценен.Теперь мне стало страшно даже смотреть ей в глаза. Не каждый переживёт такой позор.