Троица (1/1)
Саммари: Вера соглашается бросить всё и уехать с Марком. Только это самое "всё" совершенно не хочет быть брошенным.
Вера сидела в комнате на диванчике и наблюдала, как Марк за столом выписывает что-то из книги, но ей казалось, что она была одна, будто между ней и Марком - ширма, стена, крепостной вал, только кто из них крепость, Вера пока не разобрала. Если крепость она, то её теперь легко взять. Марку нравится брать её - как крепость и как женщину. Вере нравится быть для Марка крепостью, совестью и богиней. Ну и женщиной, чего уж скрывать.
Вере нравится просто для Марка быть. Слушать его речи, спорить до хрипоты, до одури - знал бы кто, знал бы кто, как может искренне, от сердца говорить эта холодная с виду женщина, русская разновидность прекрасной и безжалостной дамы! Бабушка, Машенька, Райский! Где-то вы, как вы? Вы не знали ничего, вы так сердечно верили! А как сама Вера надеялась, что выбор совершится как-то сам собой, без её участия, без её ведома, без её боли.
Боль шла рядом с Верой, куда бы она ни направлялась, сидела на диванчике, подразнивала: ?Что, Вера, как оно - оставить семью ради любви? Как?? Боль сидела не одна, её за плечи обнимал Стыд: ?Что, как оно - отдаваться не мужу, любовнику? Как?? Злая, сидела на подоконнике Неуверенность: ?А дальше что будет, что? Ему - или скука с тобой, или ссылка подальше! Поедешь за ним, жена декабриста?? ?Любовница декабриста?, - поправлял Стыд, и они втроём смеялись.
Вере хочется обнять Марка Волохова и сказать, что будет его любить вечно, вечно. Ведь как иначе - если не вечно? Марк Волохов пожмёт плечами и спросит:?А зачем вечно?? Carpe diem. Наслаждайся, Вера, интимностью полуосвещённой комнаты, запахом дерева и чернил, шорохом бумаги, шёпотом Марка самому себе! Наслаждайся! Жизнь скоротечна - ещё будешь вспоминать эту минуту с комком счастья где-то в горле.
Марк пишет. Вере нравится смотреть, как он работает, девушка сама давно не брала в руки книгу, как не брала больше померанцевых цветов, не надевала белых платьев. Сколько раз Марк доказывал ей, уверял её, что всё так, как должно, как нужно! Что-то зовёт Веру, сосёт под ложечкой, напоминает. А ещё эта неразлучная, не отстающая от Веры троица - Стыд, Неуверенность, Боль. Троица... А скоро, наверное, Троица. Марку всё равно, Марку нет дела. Бабушка, Машенька с Викентьевым, Райский, верно, в церковь пойдут. Ходят ли они куда-то сейчас? Ходят, наверное. А Вера не ходит. Вера потеряла веру. Или наоборот - вера потеряла Веру: христианский мир лишился праведницы.
И вроде внешне всё хорошо - а всё же...Марк задувает свечу и подхватывает Веру на руки. Сейчас он растворится в ней, а она - нём. Это будет та вечность, в которую Марк верит, вечность мига удовольствия, мира счастья. Дым от свечи растворяется в темноте, заплетается кольцами и уходит. Следом уходят и растворяются в ночи Стыд, Боль, Неуверенность, бабушка, Машенька, Райский.