Глава 22 (1/2)

Что вы ощущаете, когда видите прохожего со слезами на глазах?Возникает ли вопрос? Есть ли чувство волнения? Смущения? Или же вы просто проходите мимо без эмоций и мыслей?Раньше, когда я видела таких людей, мне хотелось их приободрить, подойти и сказать, что все будет хорошо. Что бы то ни было, это больно видеть несчастного человека даже на улице, даже незнакомца. Но я этого не делала, сама не понимая почему. Теперь, когда я сама стала таким прохожим, я ловила на себе взгляды, в которых была лишь секунда интереса или волнения. И все до единого продолжали свой путь, думая, что кто-нибудь другой поможет этой бедняжке с разбитым сердцем. А может, кто-то узнал во мне ту девушку из бренда. Но они и не догадывались, что было внутри меня. Огромный вулкан взорвался, а кипящая лава растекалась по моему телу, принося столько мучений, что все вокруг становилось серым, туманным и тусклым. Голова решила зациклиться на моем спасении, но мысленный переполох мешал ей успокоить состав мыслей. Внешне я была спокойна, если считать и слезы за спокойствие, но в голове…

Я превратилась в подобие робота, полностью закрыв на замки все мои эмоции, радость это было или горе.

Раньше я смотрела на вещи, выделяя их особую красоту, но сейчас я ничего не чувствовала. Только пульсирующую боль в висках.

Я вернулась в школу через день после приезда в Лондон. Встреча с Полли была никакой. Я не хотела ни с кем говорить. Она подошла к моему шкафчику, расспрашивая про самочувствие и показывая снимки из интернет-статей, где я спешно садилась в такси Парижа. Только глянув на этот кусок статьи мне стало не по себе.

- Это ведь старые снимки, разве нет? Ты выглядишь даже так, словно вчера болела. – я молчала, продолжая брать нужные учебники. – Ничего серьезного, верно? – с заботой спрашивала она, пытаясь поймать мой потухший взгляд.

- Нет, ничего.

- Это хорошо! Потому что надо бы обсудить одно дело. Ну, ты же понимаешь о ком я. Ноэль игнорирует меня! Проходит мимо так, словно никакого знакомства и не было. Я намеренно смотрела, а он то отводит взгляд, то ведет себя, как придурок! А почему ты молчишь? – я захлопнула шкафчик вне терпения все это слушать. Я была рада видеть Полли, но теперь все влюбленные вызывали у меня тошноту. Парочки на светофорах, которые не смогли другого места найти, чтобы целоваться и держаться за руки. В каждом кафе, такси или автобусе мне попадались одни лишь парочки! Я стала ненавидеть их и мысленно ворчать, как столетняя старушка. Потому что везде видела его. Каждый парень, даже если схожести не было нигде, вызывал во мне приступы паники. Я сильно боялась, что увижу его и Лила вместе.

- Мне нужно на урок. Увидимся позже. – монотонно произнесла я и ушла.

- Маринетт! – послышался голос Полли за спиной, но я не повернулась.

Я писала конспекты, вслушивалась в лекцию учителя и не разрешала себе думать о чем-либо другом. Я приняла решение полностью отдаваться работе у Шерри и быть хорошей ученицей. В любой момент придет представительница университета, и она не должна понять, что мои раны еще долго не затянутся. Я скрою всё, что творится внутри. Даже Шерри с ее проницательностью не догадается, что со мной стало.

Нужно стать другим человеком. Еще одной копией Маринетт, которую теперь заботит всё, кроме чертовых эмоций и уж тем более любви.

Конечно! Если многие будут знать про случившееся, об этом узнают все, не только мои близкие, но и интернет. Все будут об этом говорить и не дадут мне покоя, а если я буду притворяться, то вся эта боль скоро уйдет, а всем будет легче без моих проблем.

Но мой план с треском проваливался, когда наступала ночь.

Я ложилась в кровать, смотрела в потолок и начинала горько выпускать слезы. В день могли выпасть две слезинки, я просто не позволяла дать слабину, но ночью, когда больше я ничего не могла поделать, давала себе волю, что крепко сдерживала весь день.

Я скучала по нему. Не могла смириться, что больше не увижу его фотографию на своем телефоне, когда он звонит. Не услышу его голоса, который сидел в голове день и ночь, и уже стал таким родным. Я все еще чувствовала его руки на себе, его объятия и легкие поцелуи, щекотящие щеки. Одна мысль, что он там, с другой, ведет себя также, как когда со мной, превращала меня в жалкое влюбленное существо, не способное смириться с тем, что он променял меня. Все здесь напоминало о нем, даже моя кровать, на которой мы смотрели фильмы или дурачились. За столом мы вместе ели, а на диване могли вместе заснуть. Даже слово ?вместе? чуть не выпускало очередной приглушенный крик, а во сне было всё в разы хуже. Мне снились наши моменты, самые яркие и лучшие воспоминания, когда мы любили друг друга. Когда я любила его. Если сейчас мы были не вместе, то хотя бы такие сны давали мне то, чего до чертиков не хватало. Иногда снились и кошмары, где я раз за разом открывала ту дверь, а они оба смеялись мне в лицо, издеваясь, говоря, что я наивная простушка, не понимающая, что все к этому и шло!

Я просыпалась вся в холодном поту и в ужасе смотрела по сторонам, и каждый раз оказывалась одна в своей квартире посреди темноты.

?Это всего лишь сон?, - говорила я себе, но лгала. Один и тот же сон намекал мне, что такова моя участь. Я слышала, как они смеялись. Этот пронзительный смех Лила стоял в ушах, даже когда я полностью просыпалась.

Так и начались мои проблемы со сном. Обычно я вставала за час до выхода в школу или на работу, но теперь я просыпалась за четыре часа, когда солнце и не думало освещать холодные улицы. Конечно, бывали разы, когда я могла поспать, а и из отсутствия сил мне ничего не снилось. Я могла открыть глаза и ощущать иную реальность, когда все вдруг стало светлым. Ничего внутри не болело, а голова была ясна. Я вставала с постели, ставила кофе и шла в ванную. И лишь зеркало окунало меня обратно в темную реальность. Витраж на несколько минут дал мне надежду, но он разбился и показал истину, на которую я сейчас смотрела.

Темные круги, опухшие и красные глаза, сухие и тусклые волосы, которые потеряли свою свежесть. И все начиналось сначала… А когда я возвращалась к кровати, я натыкалась на мокрые следы на подушке. Может, мне ничего не снилось, но тело реагировало на мысли на высшем уровне. Медленно надвигалась волна воспоминаний и убеждений, что я расклеилась. Скрепила свои раны дешевыми пластырями. Они отклеивались, а раны натирали и натирали до жгучей боли. Моя жизнь превратилась в бесконечный поход по подиуму на каблуках. Ты ждешь привыкания, но болит все сильнее и сильнее, а ты обязана идти с высоко поднятой головой, непроницаемым лицом без возможности убежать и выбросить эти каблуки в реку.

Когда я начинала понимать, что это не прекратится, мне позвонила Алья. Я не хотела брать трубку, но я пропала на целую неделю.- Эй. – сказала она, и я сглотнула ком. Алья знает. Кто ей сказал? Джулека? – Маринетт, ты здесь? – я уже знала, что сейчас будет, но очень хотела услышать голос подруги.

- Да. Да, я тут. – сказала я, держа себя в руках.

- Как ты? То есть, как твои дела? – тихо спросила она. Я села на свой подоконник, а голова упала на окно. Я подумала, как же сейчас хорошо Лондону. В нем кипит жизнь каждый день. Машины, метро, люди, автобусы, самолеты над головой – все следуют своим направлениям, двигаясь к финишу. Моя жизнь остановилась в мертвой точке. Вот какие были мои дела.- Не очень хорошо, Алья.

- Джул мне рассказала. Не злись на неё, это ведь ее брат. Ты знаешь, Лу…- Нет, не надо. – перебила я.- Что?

- Прошу, не произноси его имени. – этот разговор резал меня.- Ладно, прости. – мы помолчали. – Я сильно испугалась за тебя, когда услышала эту историю. Я не хочу лезть, но… Ты говорила с ним?- Нет.

- Да, ну и вопрос я задала... Извини меня. Если хочешь, я могу приехать к тебе. Сдам контрольные заранее и прилечу на всех парах!

- Не нужно, спасибо. Я справляюсь. Кое-как.

- Ты уверена? Ты ведь можешь поговорить со мной в любое время, да? Мне тоже было плохо, но ты помогла мне, помнишь? – Ох, Алья… как же ей повезло, что она не была на моем месте. Не терпела этот кошмарный разговор по этой проклятой теме. Я отодвинула телефон, чтобы выдохнуть и не дать слезам предать меня. Но мне так хотелось сказать ей все, что у меня на душе. Я не раз вываливала на нее эмоции, и она никогда не осуждала, даже если повод был наиглупейшим. Но именно Алья утверждала, что мы были идеальной парой. И мне стало стыдно, что я не оправдала ее слов, и из-за меня она будет волноваться и позабудет о себе.

- Я… Мне надо все это обдумать, Алья. Я не готова…- Хорошо-хорошо! Я просто рада тебя слышать. Не пропадай больше так, ладно? Я выслушаю тебя, когда будешь готова.- Ладно. – кратко ответила я. – Извини, что не сказала о приезде.

- Да брось. Я все понимаю. В школе и с твоим боссом не возникло проблем?

- Небольшой выговор и не более.

- - Что ж, это неплохо, да?- Да. А как твои дела?

- Как всегда, подруга. Работаю, учусь, готовлюсь к Рождеству. В коллеже открылось так много кружков, что скоро мы станем школой талантов.

- Правда? – было приятно отвлечься и немного послушать великие рассказы Альи.

- А то! Директор так вдохновился тем конкурсом, что с начала года открывал вакансии для учителей, тренеров, а когда он открыл кружки, то все понеслись туда. Младшие классы с таким восторгом произносят: ?Мы хотим быть как Маринетт! Она легенда!? Сплошная умора! – сама того не ожидая, я улыбнулась. Здорово, когда младшее поколение не скрывают свой энтузиазм и идут покорять всё, что видят. Надеюсь, директор не переименовал коллеж в мою честь, как он тогда хотел. – Думаю, если ты разок заглянешь к нам на выпускной, то любители постеров с их кумирами не дадут тебе прохода! – я поспешила сменить тему.

- А как новые герои? Слышала, они не дают высунуться бандитам.

- Да какие бандиты! Они даже останавливали похитителей фруктов с прилавков! И тогда они все и скрылись. Так тихо было только при Ледибаг! Думаешь, она еще появится? – Мда, смена темы не такая успешная, как я надеялась. Но энергия в голосе Альи несла в себе надежду, что она увидит своего кумира, поэтому мой ответ был соответствующим.

- Конечно. Она всегда возвращается.

- Да, ты права!

Мы говорили еще немного, пока сестры не прервали ее с письмами на Рождество. Попрощавшись, я снова оказалась в мрачной тишине. Я обхватила себя руками и прокрутила весь разговор с Альей еще раз. ?Она всегда возвращается?. Столько синяков и ушибов, а я всегда поднималась. Что сейчас мешает мне это сделать? Этот груз был куда тяжелее, чем битвы. Я оглядела свою квартиру, и меня посетил внезапный порыв изменить тут все. Нет, не о ремонте речь. Не зря говорят, что после тяжелых времен не помешают изменения: прическа, новая одежда. Пока что я остановилась на перестановке мебели. Вдобавок, это поможет держать навязчивые мысли на цепи.

Отныне кровать стояла на месте дивана, справа от входа, а диван стоял слева, а кухонный стол я передвинула ближе к моему подоконнику и освободила центр квартиры для моего рабочего стола. Такое хорошее начало вынудило меня составить список покупок для квартиры. Пару декоративных ваз и полка для книг и журналов явно не помешают здесь. А как насчет цветка? Поможет освежить квартиру. Но затем мой глаз упал на стопку, которую я сбросила в гневе неделю назад, отодвинув ее в угол.

Я должна избавиться от напоминаний о нем. Сейчас или никогда.Я достала большую коробку из-под обуви и засунула туда все фотографии с ним, билеты, предметы, подарки. Понадобилась еще одна коробка, чтобы убрать все. Последними вещами стали его шарф, который заставил остановиться посреди квартиры. Порыв оставшихся чувств подсказал мне: вдруг может быть все не так, как мне кажется? Вдруг, я что-то не услышала? Я понюхала этот шарф, который пах им. Но это был уже не тот запах, когда я почувствовала его в последний раз. Я тряхнула головой и положила его в коробку, а потом и его шапочка попала в руки. Я так хотела надеть ее на нашу годовщину… Он подарил мне ее на день Святого Валентина в прошлом году, а теперь… Больше ей не быть на моей голове. Закрыла коробки и убрала на самую дальнюю полку. Но каждый раз я что-то забывала. Мелкие подарки или просто вещи, которые высвечивали передо мной его лицо. А в своем шкафу я и вовсе обнаружила аккуратно сложенный свитер, который он оставил у меня дома в Париже почти ровно год назад.В день нашего первого поцелуя. Возможно, сама судьба не хочет, чтобы я испаряла его из своей памяти. И она выиграла в этом бою. Как я могу любить человека, который даже не догнал меня? Я ведь… Я ведь в глубине души хотела, чтобы он догнал меня, и мы объяснились друг другу! Это всегда работало, и этот раз мог быть исключением! Почему этого не случилось?! Потому что он и хотел, чтобы я ушла! Как тут может быть любовь ко мне, когда человек так просто отпускает? Конечно же он хотел попробовать оправдаться на случай, если я вдруг поведусь на его голубоглазые чары!

Я могла так злиться хоть весь вечер, но ночью все превращалось в хаос, наступала досада, и я прокручивала возможные исходы, если бы он взял меня за руку и попросил остановиться.

Но он лишь стоял там, как вкопанный, будто знал, что я уйду, и не стал препятствовать.

Все чувства смешались между собой, я часто ворочалась и боялась засыпать, страшась плохого сна. Поэтому я достала телефон, надеясь увидеть что-то, что украдет внимание моего подсознания. Но как обычно, я натыкалась на новые фотографии ?котят?, а он был в капюшоне. Он стал так скрываться от фотографов, как я заметила. С осторожностью листая дальше, я надеялась не наткнуться на его лицо, смотрящее прямо в камеру. Но я видела лишь куртку и спину. И я знала, что это он. Комментаторы сходили с ума от теорий, потому что кто-то нашел мою фотографию, где я садилась на поезд обратно в Лондон. О боже… Только этого не хватало! Большинство пользователей отправляли ссылки со статьями, и я проверяла каждую. Не одни фанаты “Kitty Section” строили теории, но и профессиональные журналисты из отделов поп-культуры, и даже новостной канал Альи, но статьи оттуда писали другие.

Я ругала себя за своего рода слежку, но меня привлек другой заголовок поста с фотографиями. Там было фото его университета, а вверху была запись с официальным заявлением училища. Прочитав полностью, я не поверила своим глазам: его исключили из университета.Но почему? За что?Нет. Больше меня этого не касается. Я отключила телефон и легла обратно, и все это не выходило из головы, как бы я не старалась. Кажется, Лила соврала, когда сказала, что договорится. Как иронично.