Глава 11 (1/2)

Я ушла с банкета. После слов Адриана зал с гостями, моделями и модельерами утратил сказочность и красоту. Я не предупредила ни Шерри, ни родителей, что я собралась увеличить свой путь домой. Город был пуст: все засели по домам, смотря, как развлекаются люди, одетые в дорогую одежду, которую делают сами же. Я оставила свои каблуки за кулисами и шагала в тех же старых балетках, не выдержав боль мозолей от туфель. Этот вечер казался таким же пустым, как и улица сейчас. Я погрузилась в серьезные и глубокие раздумья на счет того, что сказал мне Адриан. Он вычеркнул меня из своей жизни. Его отчаяние заставило думать, что во всем виновата Ледибаг, то есть я. Почему? Почему именно Ледибаг? Мы все участвовали в этом, вся наша шестерка. Если бы не Вайперион, то какой был бы исход? Я следовала четкому правилу Мастера Фу – не объединять талисманы. Чья бы жизнь не стояла на кону – я не могла нарушить это правило. Кот-Нуар хотел объединения, но Вайперион быстро отговорил его, но… А что, если это из тех правил, где есть исключение? Что, если мама Адриана – это был случай, когда стоило объединить талисманы? Талисман павлина отнял у нее жизнь, может наши талисманы с Котом-Нуаром могли бы заработать это исключение? А вдруг книга ошибается? Один вопрос за другим пополняли копилку вопросов без ответов, а голова начинала разрываться. А когда я дошла до памятников, которые были обмотаны темными пакетами, чтобы не раскрывать их раньше времени, я еще раз прочитала таблички. Все люди этого города знали нас, как героев, спасших их от проклятых акум, Бражника и страданий от малейшей мысли разозлиться. Сколько раз я злилась за этот год? Сколько раз злился Лука? Мы – единственные супергерои, личности которых ни разу не подвергались влиянию акумы. Но почему? Бражник не выбрал меня, когда я злилась на свое признание Адриану. Или перед нашим первым поцелуем с Лукой, когда я ушла домой, тоже злясь. Что за парадокс? Наверняка и Лука мог злиться на меня, но я ни разу не замечала такого. И ничего не происходило. Бражник как будто специально обходил нас мимо, словно знал, что это мы были под теми масками, что каждый раз срывали ему планы. В ночь, когда мы одолели его со второй попытки, он точно смог осуществить задуманное. Но Бражник мог сделать это и раньше, если бы он смог завладеть моим разумом. Или воспользоваться тогда Адрианом. Но сейчас, когда Адриан такой… Все было зря? Мы так старались избавить парижан от этого, но пожертвовали жизнью матери Адриана. Что мне оставалось делать? Как я могла тут тратить время на выбор между городом и мамой моего лучшего друга? Долг перед Мастером Фу заставил меня выбрать город, потому что на наших плечах лежала ответственность. Но сейчас, когда я стояла перед табличкой Ледибаг, дружеский долг начинал утверждать обратное. Я огляделась, не видя никого вокруг. Я впервые это делала, но голова больше не могла нормально переваривать мысли.

- Почему ты так поступила? – обратилась я к табличке. – Как ты сумела за пару секунд принять решение и не сомневаться в нем в течение четырех месяцев? Я считаю себя тобой, но почти любое решение отличимо. – было похоже на раздвоение личности. – Если бы Адриан знал, что выбор был. Я действительно думала, как мне поступить! Мы обе думали! Мать Адриана заслуживает право на жизнь. Но и целых два миллиона человек заслуживали право на спокойную жизнь без страха. Что бы ты сказала Адриану, будь на моем месте? Как бы ты оправдала это решение? – говорить с табличкой своей второй личности было не самой подходящей идеей, потому что я начинала скидывать свое чувство вины на Ледибаг. И так я еще больше путалась. Я продолжила свой поход по темной площади и дальше смотреть на таблички. Адриан мог легко возненавидеть не только Ледибаг, но и всех остальных героев, которые легко слушали мои поручения. Но помимо всей супергеройской жизни, Адриан не желал видеть во мне друга. И это был самый горький факт. Наша дружба вот так разрушилась из-за горя Адриана и моей возможной ошибки. Почему мне так сложно?! Как понять, что правильно, когда оба пути могут быть правильными. Если бы я воскресила маму Адриана, отнялась бы любая жизнь. Могла умереть моя мама или бабушка, или Лука! Да вообще любой дорогой человек любого горожанина мог стать жертвой этого объединения.

Жизнь в обмен на жизнь.

Проходя мимо сырых и холодных табличек, я взглянула на небо, которое вдруг стало темно фиолетовым. Над головой проносились призраки Ледибаг и Кота-Нуара, летящие на встречу злодеям. А когда я смотрела прямо, я видела компанию из силуэтов. Мою компанию. Я и Адриан мило болтали и смеялись, как в старые времена после школы. Никаких забот, акум и секретов. Две жизни были, как опции, словно давая мне выбор, какую жизнь я предпочту: простую и легкую или ответственную и благородную. И моя душа разрывалась. Я – Маринетт, живу в Лондоне и занимаюсь делом всей жизни. А есть Ледибаг, которая хранит в своем чемодане последнюю в мире Шкатулку с талисманами. Четыре месяца я не надевала костюм, и все никак эта жизнь не оставляет меня, как какое-то проклятье. До конца своей роли Ледибаг мне придется сталкиваться с последствиями своих же поступков. Как странно…

Недавно я считала Ледибаг лучшей версией себя, а теперь, после слов Адриана все изменилось. Я лишила его матери, лишила нормальной жизни в полной семье.

А верную ли Ледибаг выбрал Мастер Фу? Не впервые я сталкивалась лицом к лицу с этим вопросом.Я не послушалась Шерри и ничерта не смогла отдохнуть. Я не могла сомкнуть и глаз, размышляя над всем, о чем сумела подумать до утра. Лиловое облачное небо тоже добавило красок. Я совсем забыла про сон, просидев на подоконнике почти всю ночь. Тишина в комнате, но никакого покоя в голове. Пока мой взгляд устремился на далекие жилые дома с потухшими огнями, одинокие улочки и мелкие лужи, отражающие темную сторону города, я не переставала думать о моем истинном предназначении, как Ледибаг. Как я могу знать, что правильно, а что нет? Я никогда не могла угодить всем, уж тем более в костюме героини с йо-йо в руках. Как Мастер с этим справлялся? Как ему удалось избавиться от постоянных сожалений или сомнений? Был бы рядом сейчас Лука, он бы понял меня и помог пережить боль от слов Адриана. Но Луки здесь не было. Я всю жизнь сомневалась: в своих действиях, словах, справедливости и в себе. Но я хорошо могла отличать добро и зло.

Тогда на какую сторону я встала? Что есть хорошо, а что плохо – мать Адриана или спасение целого города? Действительно ли я та героиня, которой меня привыкли называть?

- Второй день, значит новые костюмы, леди и джентльмены. Прошу поторопиться и не налегать на шведский завтрак в буфете! – только Шерри помогла мне отвлечься от бесконечного потока надоедливых мыслей. Она гоняла нас из стороны в сторону. Повсюду валялись раздавленные помады, у кого-то из моделей потекла тушь, а кто-то с голоду и нервов хорошенько ударил по зеркалу, едва избежав лишних ран. Шерри следила за порядком, словно вожатый лагеря, контролируя все, что попадалось, так и швыряла все, что лезло под руку, если кто-то решил отвлечься телефонным звонком или пироженым из буфета.

- Хотите остаться без билета домой? Или без зарплаты? Так будьте добры, шевелитесь и не заставляете меня или кого-то из зала ждать! Каблуки в руки и к подиуму! – скомандовала наш босс. Ровным потоком мы выполнили свои обязанности, и Шерри отпустила нас на свои места. В гримерной остались только визажисты и злые модели, пропустившие завтрак.

Я надеялась получить не меньший восторг от второго дня, также хотела подскакивать с места дабы рассмотреть прекрасную одежду поближе хотя бы на сантиметр. Но почти весь показ я глядела на семью Агрестов. Адриан ни разу не повернулся, а Кагами и вовсе сидела на другой стороне подиума. Если и они поругались, то круг наших друзей разваливался на глазах. Нет. Только не это…

Почему родной город решил лишить меня всего? Лука не приехал, мои друзья переругались, Адриан ненавидит меня. Вся личная жизнь разрушилась.

Что нельзя было сказать про работу, ведь, казалось бы, моя мечта исполнена. Мои наряды побывали на подиуме, у меня отличная работа и завтра будет открытие памятников, которые станут официальными достопримечательностями Парижа. Но мне было больно. Было даже паршиво на душе находиться здесь. Я не могла спокойно сидеть без очередных мыслей о бессмысленных спасениях. Меня душили сомнения, и яркие наряды становились темными и тусклыми. Карьера не имела никакого смысла, если в голове бардак, а люди, находящиеся на том снимке в последние мои дни в Париже, начали исчезать один за другим. Я осталась одна на этом снимке, но без улыбки, а в сером и тоскливом тоне. Я встала.

Не глядя на прибывших актеров, артистов и даже художников, я вышла из места показа и направилась на улицу. Казалось, что я вот-вот задохнусь от своих же мыслей и никогда не смогу очнуться вновь. А свежий воздух и звуки течения Сены немного успокоили меня.

Прозвенел звонок на мой телефон.

- Алло?

- Маринетт? – голос Луки. Я ни разу не позвонила ему с момента моего схода на платформу Парижа. Вдобавок моим сомнениям прибавилось и чувство стыда за игнорирование Луки. – Скажи, что я не невовремя позвонил.

- Я как раз вышла немного отдышаться. – я притворилась, что вчерашнего вечера не произошло. – Как ты? – я тихо вздохнула.

- Знаешь, без тебя совсем не то. Как будто Лондон лишился своего Биг Бена. Но Парижу прибавилась еще одна Эйвелева башня, только еще больше и краше. – я усмехнулась.

- Эта Эйфелева башня уже вымоталась светиться и постоянно встречаться со вспышками камер.

- Если тебя это утешит, но один такой снимок стоит на заставке моего телефона. – я промолчала и с улыбкой поджала губы. – Маринетт, ты просто блистала. Клянусь, я не мог поверить, что не мог тебя даже коснуться! Откуда это платье? И не говори, что его сшили не для тебя. – я представила себе, как Лука сидит в своей комнате и не отрывается от трансляции. И вот на экране появляюсь я, в своем платье и неуклюже держусь на каблуках. Как бы мне хотелось тогда быть рядом с ним и видеть его реакцию и эмоции.

Его голос, полный волнения и восхищения вернул меня из огромного купола в лице отрицательной стороны моего сознания. – Ты бы видела Дэнни в тот момент, когда он увидел, что ты прошла мимо Кары Делевинь. Он просто вышел из комнаты и стал кричать в окно, что дружит с звездой, представляешь? – мы оба посмеялись, но я понизила громкость своего смеха. Я хотела, чтобы Лука продолжал говорить. Он был моим спасательным кругом.- Это платье от родителей. Оно было последним в магазине нашего бренда. И стало понятно, куда оно пропало. – сказала я, подойдя ближе к реке.

- Черт возьми. Ты – самая настоящая звезда! Скажи, там действительно все, как показывают в фильмах или в интернете?

- Там все, как в настоящем королевстве, Лука. Только вместо дорогих машин должны быть кареты и лошади. Все такие важные, знаменитые и богатые. По сравнению с ними я кажусь маленькой мышкой.

- Не говори так. Ты заслуженно находишься так. Твой талант ни с чем не сравнить! Пишут, что еще не скоро появится дизайнер младше тебя, костюмы которой уже побывали на подиуме трижды! Это все про тебя и только про тебя. Я не стану говорить, что давним дизайнерам нужно подвинуться, но ты достойна этого, Маринетт. Как никто другой. – он много раз убеждал меня в этом. Лука всегда выделял мои способности и желание стать тем, кем и являлась сейчас. Он делал мой одинокий снимок четче и ярче.

- Я скучаю по тебе. Мне так…одиноко здесь.

- О чем ты? Я видел снимки тебя, Адриана и Кагами. Разве вы не общались вчера? – я и забыла, что интернет не знает таких понятий, как секреты и личное пространство. Слезы начали подступать к глазам. А от ветра щеки начали розоветь. Я не выдержала.

- Адриан ненавидит меня…и Ледибаг, и всех героев. – голос задрожал, я сщурилась, чтобы сдержать эмоции, бьющееся на волю, как волны об камни. Лука молчал. – Я совершила ошибку тогда, Лука. Мне нужно было спасать жизнь его мамы. Даже если бы отнялась моя жизнь, пусть она лучше выживет! – она закрыла глаза ладонью. Губы тряслись. Теперь я плакала, а слезы сливались воедино с единым течением реки. Ветер уже давно растрепал мои волосы. Но в ту минуту меня не волновала моя дурацкая прическа. Я сильно не хотела втягивать Луку в мои проблемы, но теперь…- Это он так сказал? Что ненавидит тебя? – с пугающей суровостью спросил он.

- Нет, но он хорошо дал понять. Если я выбрала не сторону друга, то какой из меня супергерой? Как я могла принять такое решение, даже не поговорив ни с кем?! У меня есть Кот-Нуар и ты. Зачем я вообще полезла в этот подвал Бражника?!

- Маринетт, ведь я видел, что произошло бы, если Бражник сделал то, что хотел. Адриан не понимает этого, потому что на кону стояла жизнь его матери. Пусть винит меня. Я сказал вам, что нужно делать. Но он не имеет права так с тобой говорить, если ты думаешь по-другому! – я чувствовала его возмущение.

- Но я могла тебя не слушать! Могла все обернуть по-другому! Что, если бы случилось исключение из правила?

- Маринетт…- Я приняла решение, Лука. И я лишила Адриана матери. Я… - мой взгляд повис в воздухе. – Я не смогу завтра явиться на открытие памятников. Я не смогу смотреть в глаза людям, в глаза Адриана!

- Послушай, Маринетт. Я знаю, что видел. Когда дело касается жизни людей, исключений не бывает. Жизнь действительно отнялась, и Ледибаг, Кот-Нуар, и другие герои знали это тоже. Ты все сделала правильно.

- Я уже не знаю, что правильно, а что нет. В голове все смешалось: работа, и…- Эй, ты где сейчас стоишь? На улице? – я кивнула, даже не зная зачем.

- Да, я у Сены.

- Отлично. Наклонись и взгляни на свое отражение. – я послушалась. – Что ты видишь?- Себя, течение и пару листиков с деревьев.

- Теперь оглянись вокруг. – я подняла голову и повернулась в обратную сторону. – Ты видишь город, дома, людей. Целый город. И он – твой. Ты его спасала все это время. Ты возвращала людей домой после их ошибок. Ты вернула всех своих друзей домой и восстанавливала город после каждой атаки. Человек, которого ты увидела в отражении сохранил целую столицу. Клянусь, если бы ты объединила талисманы тогда, мы с тобой могли не разговаривать, ты бы не смотрела на показ или на реку, как сейчас. – я шмыгнула носом, пока слеза без особого сопротивления текла по моей щеке. – Злость Адриана можно понять. Но он скоро передумает. Такое горе очень сложно держать в себе, как и побороть.

- Откуда ты знаешь? Почему ты так уверен в этом? – произносила я.- Когда я встретил Ледибаг, не зная, что это ты, я слушал, как она принимала решения и никогда не останавливалась. А когда узнал, что моя девушка рисковала своей жизнью, чтобы спасти людей, я воодушевился еще больше. Я хотел быть, как ты.- Это была я, да? Моя жизнь отнялась до Второго Шанса? – сказала я, немного успокоившись.

- Нет. Не твоя, Маринетт. – сказал Лука после минутного молчания. И я не слышала признака лжи. Почему меня так волнует, чья жизнь отнялась в тот день?

- Если бы ты так и не узнал, кто я на самом деле, ты бы любил меня такой? – спросила я его, даже не зная зачем. – Такой, как сейчас. Плаксу и с вечными дилеммами в голове.

- Да, любил бы всегда. Ты добавила музыку в мою жизнь, куда больше, чем было до нашей встречи. Я знаю очень мало человек, которые готовы встать горой за благополучие людей. – мы оба помолчали. Он действительно любил меня до самого раскрытия. Поверить не могу, что я посмела в этом усомниться. Но потом последовал аналогичный вопрос и от него.

- Ты бы влюбилась в меня, не написав я ту песню? – а ведь все действительно началось с той песни. Или же нет? Все началось с того самого момента, как мы встретились на фехтовании. Он мило улыбался мне, пока я пыталась прогрузиться. Из нас обоих никто бы не стал думать про любовь. Все всегда начинается с одного взгляда. Один лишь небезразличный взгляд переворачивает жизнь так, что не понимаешь, как мог жить раньше без этого.

- Да, конечно, Лука. Я ведь только подозревала, что песни про нас. – послышался облегченный вздох. – Что-то я сегодня совсем расклеилась. – я поспешно вытерла лицо шарфом. Нервный срыв порвал в клочья все мое впечатление о командировке.

- Я всегда рядом, ты ведь знаешь? Звони, когда угодно. Черт, в голове не укладывается, что Адриан так с тобой поступил.

- Я справлюсь. Другого выбора и нет.

- А открытие памятников? – я не ответила. Лука уже знал ответ. – Ты самая сильная и лучшая девушка и Ледибаг.

- Иной мне быть не дано. Спасибо, что помог. Мне… - я выдохнула, а боль в груди от нервов стихла. – Мне нужно было с кем-то поговорить.