Часть 6 (1/1)

Остров был совсем маленький: за день его можно было пройти насквозь, ровно посередине. Здесь они постоянно слышали море, и это утомляло, как будто кто-то придерживает тебя за руку. Ахиллес бродил между скалами, приподнимая длинные женские одеяния, а потом ложился на песок и закрывал глаза. Патрокл смотрел, как по его лицу бегут тени от облаков, и еще собирал травы и бросал в воду круглые белые камни.—?Мы никуда не уплывем отсюда,?— говорил Ахиллес, не открывая глаз. —?Тебе ни к чему делать запасы.—?Я знаю. Просто мне нравится этим заниматься. Как будто мы на Пелионе, знаешь, и Хирон скоро придет проверить, как мы справляемся. Ты не скучаешь по нему?Ахиллес нахмурился.—?Нет, мне кажется. Я редко думаю о прошлом.—?И о будущем?—?Ага.—?Когда я не думаю о таких вещах,?— тихо сказал Патрокл,?— меня как будто нет.—?Кого-то мне это напоминает… Богов, может быть. Твои рассуждения очень понравились бы богам.Патрокл покачал головой: вряд ли хоть что-то в нем могло бы понравиться богам. Он вообще был из тех, на кого посмотрят и сразу забывают, и его это, как правило, устраивало.Дни тянулись друг за другом, длинные и ветреные. Ахиллес так яростно ругался на неудобные женские украшения, что они оба принимались хохотать, а потом носились друг за другом по берегу, и их голоса смешивались с криками чаек. Иногда один из них останавливался, словно его ударил кто-то невидимый, но второй хлопал его по плечу, и наваждение проходило.Настоящие девушки косились на них с испугом и любопытством.По ночам Патроклу казалось, что на него смотрят. Тогда он принимался рассуждать про себя: если ему кажется, что он не вполне существует, то как он тогда может еще и бояться, что кто-то за ним следит? Иногда от этого становилось легче, чаще?— нет, и тогда он принимался вырезать из дерева лисиц и оленей. Вскоре на подоконнике их скопился небольшой отряд. Ахиллес разговаривал во сне, как будто спорил с кем-то, но по утрам утверждал, что вообще никогда снов не видит, и почему бы Патроклу не придумать уже другую тему для разговора. Тогда Патрокл замолкал. За завтраком все беседовали о погоде и музыке, и никогда?— о войне.Когда на горизонте показался корабль, Ахиллес учил Патрокла играть на лире. Корабль был черный и блестел в солнечном свете.—?Спрячься,?— тихо сказал Патрокл. Ахиллес облизал губы и поправил платок.Патрокл стоял у стены, пользуясь тем, что его обычно не замечают. Он смотрел на Одиссея и чувствовал, как все меняется, и неважно, что пока этого было не видно. Он избегал даже глянуть в сторону Ахиллеса, чтобы случайно его не выдать, но уже знал, что это не имеет значения. Что-то страшное было даже не в самом Одиссее, не в его людях и не в его корабле,?— в воздухе. Как будто тот, кто смотрел на него по ночам, теперь перестал скрываться. Ему вдруг стало очень холодно.Девушки танцевали?— Ахиллес танцевал тоже?— Одиссей сидел, полуприкрыв глаза, и расслабленно улыбался. В его фигуре было, пожалуй, что-то грустное; Патрокл даже удивился. Потом люди Одиссея не спеша разложили украшения и оружие. Ахиллес задумчиво поглаживал серебряную лисицу, потом глянул на себя в зеркало и улыбнулся.А потом заиграли тревогу.Патрокл успел даже крикнуть: ?Это…?, имея в виду ?это ловушка?, но все уже было кончено. Ахиллес был быстрым и лучшим из воинов. Меч в его руке отразил последний луч заходящего солнца.Одиссей сказал:—?Здравствуй, Ахиллес.—?Ты не сможешь утащить меня силой,?— Ахиллес улыбался, но в его взгляде Патрокл увидел то же, что чувствовал сам: все уже происходит.—?Я и не собираюсь. Просто хочу поговорить.—?Я пойду с вами! —?сказал Патрокл и взял Ахиллеса за руку.—?Конечно,?— улыбнулся Одиссей. —?Разве я могу хоть что-то кому-то из вас запретить?Разговаривали они на берегу, как будто море обступило их со всех сторон и пойти больше было некуда.—?Я тоже не хотел отправляться на войну,?— сказал Одиссей.—?А потом?—?А потом понял, что это неизбежно.—?Я могу просто сказать тебе уезжать,?— возразил Ахиллес.—?Можешь. Но судьба все равно найдет тебя рано или поздно, а так ты хотя бы сыграешь с ней на равных.—?Я не люблю игры.—?А я люблю,?— вздохнул Одиссей. —?Воевать зато не люблю. Но нас не спрашивают.—?Мы останемся здесь,?— сказал Патрокл. Он чувствовал себя очень маленьким, как будто море теперь было вокруг него тоже, а еще?— сверху и снизу, насколько хватало взгляда.Одиссей вздохнул.—?Афина велела мне рассказать вам о славе и бессмертии, но это вы и без меня чувствуете. Так что я просто скажу, что после меня придут другие, а прятаться вечно вы не сможете.Патрокл ждал, что Ахиллес скажет: ?О, мы еще как сможем?, но Ахиллес молчал.