Часть 2 (1/1)

—?Знаешь, можно ведь заслужить место на Олимпе. Своими подвигами.Ахилл прищурился. Кожа его матери блестела на солнце, как чешуя. Он пожал плечами.—?Я не уверен, что хочу.—?Ты сможешь,?— она взяла его за подбородок двумя пальцами и требовательно заглянула в лицо. —?Ты лучший из воинов уже сейчас, никто даже близко…—?Я знаю,?— Ахилл как мог осторожно убрал ее руки. —?Я никогда не был излишне скромен, тебе ли не знать. Просто не уверен, что это мой путь.Его мать улыбнулась снисходительно и жестоко, и Ахилл сразу почувствовал, как мало от человека в ней и как много?— в нем самом.—?Тебе ведь нравится это. Ты мечтаешь стать великим воином.Ахиллу нравилось тренироваться: так он чувствовал себя живым. Но ведь он любил и другие вещи тоже. Играть на лире, искать в небе знакомые созвездия. Лежать на земле и плести браслеты из травинок. Слушать, как Хирон рассказывает истории, и смотреть, как Патрокл измельчает свои сто двадцать пять видов корешков. Бежать, пока в груди не станет жарко и больно, и сидеть под водой, пока не зашумит в ушах. Прятаться в кроне дерева, чтобы никто не мог его найти. Искать землянику. Все это, вообще-то, нравилось ему ничуть не меньше, чем сражаться. А если он сделает делом всей своей жизни убийство людей, никто из них уже не попробует больше земляники, и не пробежится рано утром, и не почувствует ветер на своем лице. Не сможет нырнуть с открытыми глазами.—?Не знаю,?— честно сказал Ахилл. —?Я ненавижу что-то решать.Хирон говорил: ?Тогда решат за тебя?. Но его здесь не было, как и Патрокла, а мать смотрела рассерженно и грустно.—?Ты боишься, что не справишься?—?Нет. Я не умею бояться.—?Только великие воины не знают страха.Ахилл поморщился: дело было не в этом. Просто он плохо разбирался в чувствах, особенно когда рядом не было Хирона или Патрокла.—?Я не хочу воевать,?— сказал он и заставил себя посмотреть в ее похожие на воду глаза. —?Сейчас, по крайней мере.—?Что ж,?— ее голос стал громче и холоднее. —?На тебя уже рассчитывают, остается разве что в девку переодеться.Ахилл медленно кивнул.—?А ведь это отличная идея.