Уйди, пра-а-а-тивный! (1/1)

Проснувшись рано утром в отличном расположении духа, выспавшийся и не врезающийся в дверные косяки, как бывает обычно со мной по утрам, сварив себе ароматный и бодрящий кофе, я вспомнил, что мне предстоит святая святых обязанностей среднестатистического студента – написать уже эту чёртову курсовую и спать какое-то время спокойно. (Что-то подсказывает мне, что недолгое, наверное, мой личный опыт.) На часах было ещё утро раннее, до занятий часа полтора свободного времени, как минимум, и это вдохновляло на подвиги. Соседа я будить не хотел, я вообще не люблю мешать своим присутствием остальным людям, считая, что это неправильно по отношению к чужому личному пространству, и я не заметил, как работа увлекла меня. Такого энтузиазма у меня не было давно, и я был приятно удивлён. Но меня не покидало чувство, что что-то тут не так. Как-будто я упустил важную деталь, от которой многое зависит. И тогда, когда моё сиятельство уже почти перестало бороться с этой загадкой, на меня снизошло озарение. Эврика! Мой сосед – гей! И как я умудрился это забыть, вот скажите мне?! Мой глаз снова начал нервно дёргаться, я смотрю, это уже становится привычкой, прямо паранойя какая-то, а тем временем спавший сладким сном Эд вывалился из кровати, после чего поднял голову, смотря красными от опохмела глазами на меня и не соображая, где он. Ну, я предполагаю, что в голове у него вертится именно этот вопрос. А вот тут и поможет мой крепкий утренний кофе. Для него без сахара, разумеется. Думаю, это должно его взбодрить. Я ехидно ухмыльнулся, глядя на его страдающую рожу. Мало того, что это горе кофе не любит, так он ещё и сластёна и не в состоянии пить что-то такое крепкое и горькое. Зато в мозгу прояснилось тут же. Что и говорить, сейчас он был не парнем, поставившим под угрозу мои представления о нормальности этого мира, а мой приятель и сосед, которому нужно помочь. Чтож, может, я и переживу его… хм… особенность. Что я знаю о геях? Столько же, сколько и остальное мало в этом вопросе просвещённое население: геи любят мальчиков, геев любят девочки, они вместе треплются о тряпках, моде, нередко красятся, и да, как же я мог об этом забыть, говорят: «Уйди, пра-а-а-тивный!» Но Эд не вписывается в это определение никак. Так что же, он вовсе не такой и прикалывался вчера? Или нёс пьяный бред? Ничего не понимаю. А спросить как-то боязно.- Я вижу, ты хочешь поговорить о вчерашнем? – очень тихо поинтересовался мой сосед, отвлекая меня от моих тяжких дум, сам же опустив голову и избегая моего взгляда. – Мне ведь не приснилось всё то, что я тебе рассказывал?- Не приснилось. – Ага, так значит, он и правда такое говорил, потому что я уже начал в этом сомневаться, как и в своей нормальности.

- Ну в общем вот.Мне показалось, или он произнёс эту фразу ещё тише? Где мой взбалмошный приятель-тусовщик, способный одним жестом поднять настроение окружающим его людям и никогда не унывающий?! Верните мне его, плевать уже на то, с кем он спит, но чёрт, верните моего лучшего друга!

Пришлось взять себя в руки, потому что Эда пугало моё выражение лица, уж не знаю, что там было, и я смог спокойно произнести:- Да мне, собственно говоря, это не важно, но ты бы мог рассказать мне раньше, а не вот так глупо и нелепо.- Я не знал, как ты отреагируешь, - похоже, мой сосед тоже взял себя в руки.- Будем считать, что ты мне всё рассказал по доброй воле, - улыбнулся я, надеясь, что вышло ободряюще и дружелюбно. – Только чур до меня не домогаться.- И вот все вы, натуралы, такие, - улыбнулся он, уже расслабленно и непринуждённо, вызывая у меня на лице искреннюю улыбку. – По вашему мнению, мы должны вешаться на любого представителя мужского пола, да? А вот фиг вам! Мы гордые и неприступные!Мы с ним дружно рассмеялись с его пафосного вида, чуть не опрокинув его почти не выпитый кофе. Я чувствовал, что от этого признания наша дружба стала крепче, и, даже если это только моё расшалившееся воображение, только сейчас она стала настоящей. А ещё я понял, что мне предстоит ещё многое узнать о геях, и судя по всему, я буду сильно удивлён.