1. Прохожий; ребёнок (стимпанк!au, джен, G) (1/1)

Джейн Портер десять. Она не ходит в школу, хотя хотела бы. Не ест огромные торты в свои дни рождения и не хочет, поскольку не знает, какой торт на вкус – мало ли, может и не понравится ей вовсе. Не надевает новёхонькие платья и модные башмачки каждую смену времени года. У неё вечно чёрные от сажи щёчки, руки и ноги в ожогах-ссадинах, недетская усталость в глубине голубых глаз. Также у неё неприлично громкий смех, непосредственная разговорчивость и любовь к приключениям – чем опасней, тем лучше.Архимед Портер, отец её, был учёным – хорошим, полезным, инициативным. Последнее, в конце-концов, сыграло против него, и теперь, когда-то статусный, мужчина преклонных лет встаёт в рань, ещё до рассвета, чтобы обеспечивать работу городских механизмов. Жена умерла при родах и, слава Богу, с должности учёного его сместили, когда ребёнок уже ходил самостоятельно, иначе было б совсем туго.– Пап, она опять отвалилась, я не удержу! – звонкий крик сквозь пышущий пар и лязг металла о металл. Глухой удар, эхом отдающийся по помещению. – Получай, дурацкая! – и детский смех.

– Джейн, снова за своё? – подошедший учёный строг, ведь трубу эту уже дважды привинчивал, а она всё отходит и отходит, и дочка, вминающая поверхность ударом гаечного ключа, совершенно не помогает. Он забирает ключ из непослушных ручонок и, чуть пригнувшись, прикручивает деталь на место.

– Да она первая начала отваливаться! – девчонка накручивает выбившиеся из-под кепки волосы на палец. Ей стыдновато, но не настолько сильно, а потому она лишь губу закусывает, чтобы не улыбаться – хитро и совершенно беспричинно.– Эх... – отец покачивает головой, ведь сердиться на любимую дочку дольше пары минут никогда не выходит. – Время сколько?– Половина третьего, – чеканит Джейн, достав часы из кармана. Часы хоть и треснувшие, дорогущие. По-хорошему их бы продать, и можно было бы месяц питаться вдоволь, но для юной Портер это физическое доказательство того, что когда-то всё было иначе. И, быть может, ещё когда-нибудь будет.– Беги отдохни пока, до шести сам справлюсь.Девчонка кивает, скидывает кепку и вприпрыжку бежит на улицу, не забыв захватить холщовую сумку с красками, кистями и бумагой. Она как обычно спотыкается о ступеньки на выходе наружу. Задевает носками мощных ботинок каменную кладку, пока бежит по мостовой, чуть не попадает под кэб, и, бросив в ответ дерзкое "сам такой!" (даром язык не показала), несётся дальше. Она добегает до одноструйного фонтана на перекрёстке улочек между домами.Тут практически всегда безлюдно, а детали старых построек такой красоты, что аж дух перехватывает от лепнины, кое-где замещённой латунными вставками, от полуразрушенных статуй, в которых отсутствующие части заменили шестерёночными механизмами. А ещё, спасибо папе, Джейн знает, что если покрутить тут, нажать сюда и вытащить вон то, механизм придёт в движение, скрипя несмазанными сочленениями.

Девчонка запускает полуавтоматонов, садится на парапет фонтана и заботливо достаёт из сумки бумагу и краски. Рисует самозабвенно, напрочь потерявшись в светотени и завитках низких крыш домов, так не похожих на усыпавшие весь город многоэтажные здания, режущие остротой линий и стеклом в больших окнах.– Красиво выходит, – раздаётся за левым плечом. Джейн не вздрагивает, лишь на секунду сильнее сжимает древко кисти, и поворачивается. Девушка, чертами лица неистово похожая на кошку, смотрит на неё, чуть щурясь от солнца и уголками губ улыбаясь. – Не напугала?– Слишком громко дышите, мадам, – приняв вежливое осведомление за насмешку и тут же перейдя в наступление.– А ты мне нравишься. Редко кто так говорит со старпомом, – усмехается девушка. – Амелия.– Джейн, – кивает девчонка и начинает рисовать дальше. А потом до неё так доходит смысл услышанного:– Старпомом?! – она резко разворачивается, откладывает рисунок на сумку и во все глаза смотрит на новоприобретённую знакомую. – А у вас есть корабль? А команда? А капитан? А откуда вы? А вы по всему миру путешествуете, совсем как Колумб? – частит Джейн, и от восторженного состояния аж даже буквы в словах путаются.– Корабль есть, команда тоже, капитан тем более. Родом из таких мест, о которых ты и не слышала. Путешествуем много, но не как достопочтенный Христофор, – отвечает Амелия по существу, по служебной привычке.– Интерееесно, – тянет девчонка, болтая ногами. – А можно к вам?– Сколько тебе лет?– Десять, – горделиво.– Маленькая ещё, – усмехается она по-доброму, пожимая плечами. – Подрастёшь, приходи.– Маленькая?! – Джейн возмущённо спрыгивает с парапета и идёт к уже затихшим полуавтоматонам, чтобы запустить механизмы заново. – А так маленькая может?

– Нет, не может, – с приятным удивлением в голосе. – Но я всё равно не могу тебя взять на корабль, даже если бы и хотела. По правилам с четырнадцати.Девчонка печально вздыхает и погрусневше садится дорисовывать картину. Она знает, что такое правила, равно как и не понаслышке знает, что за их нарушение долго и нудно бегаешь от полицейских, чтобы не раскрыть место своего жительства.Старпому немного совестно. Вроде и правду сказала, но ребёнок потух, и это не радует.– Джейн, нарисуешь меня?– Полсоверена, не меньше, – бросает равнодушно, намерено завысив цену. Раз не может работу найти, то хоть тут урвёт.– Что ж, договорились.– Садитесь сюда, голову поверните чуть вбок, – Джейн дотрагивается кончиками пальцев до чужого подбородка, поворачивая в нужную сторону. – Да, так. Говорить можно, двигаться нежелательно, – она точно знает, куда человека поставить, какие указания дать, ибо далеко не в первый раз рисует заинтересовавшихся прохожих.– А ты откуда родом? – невзначай спрашивает Амелия. Джейн отвечает, в своём стиле распространённо и по-простому задорно. Спрашивает что-то в ответ. Старпом отвечает, не удержавшись от лёгкого сарказма. Джейн смеётся и подначивает.Так, слово за слово, портрет оказывается закончен. Обеим жаль, что время пролетело быстро и незаметно, обеим хочется разговаривать и дальше.– Я идти должна, – виновато бормочет Джейн, не поднимая глаз.– Что ж, иди, – Амелия треплет девчонку по голове.– До встречи, – бросает девчонка и споро убегает.– Надеюсь, – тихим эхом отражается вслед.***Джейн Портер четырнадцать. Она всё также не ходит в школу, ни разу не пробовала торт и не носит платьев с туфлями. Зато она умеет завязывать добрую сотню узлов из толстого каната, знает бесчисленное множество мест на карте, стреляет из револьвера точно в яблочко и общается на стольких диалектах разных языков, что и самому заядлому языковеду не снилось.Джейн Портер четырнадцать. И она нутром чует, что корабль – это её место.