«6» (1/1)

POV SeungriПодходя к академии, я вспомнил слова Хары о том, что она наблюдает за мной. Почему-то хотелось её порадовать за хорошее настроение. Я развернулся и помахал туда, где, как я думал, был её корпус. Наверное, она не увидела, но приятное чувство, что я сделал кого-то счастливым таким простым жестом, медленно растекалось по телу, делая меня самого немножечко счастливым. Уже в зале мне пришло от неё смс, которое сделало это самое "немножечко" вполне здоровым и полным ощущением счастья.

Простое "Спасибо", а так задевает за душу."Может я становлюсь похожим на себя прежнего быстрее, чем думал, а что если я тоже влюблюсь в двоих? Нет, я просто рад, что сгладил ту боль, которую причинил расспросами, и ничего больше. Я люблю хёна. Держа её за руку, я не почувствовал ничего, кроме жалости. Не думаю, что ушёл бы оттуда так скоро, если бы это был Джи. А что, если его я хочу, а её люблю. Боже, люди не могут разобраться, что они чувствуют к одному человеку, а мне нужно разобраться с чувствами к двоим. Это я всё усложняю или жизнь становится скучной, когда я что-то понимаю?"— О чём думаешь, босс? Ты и так сегодня опоздал, а теперь стоишь полуголый и пять минут не можешь натянуть майку, что-то случилось?— Бэ-хён, прости, не заметил тебя! Как вчера добрались до дома? Нуна тебя не слишком умотала?— Ауч, тише, мой милый друг, тише! Хё Рин была так прекрасна, что я не заметил, как твоя задница смылась посреди веселья. Не объяснишь хёну, куда пропал?— Давай дождемся Дэ-хёна, а то, боюсь, дважды рассказать уж точно не смогу. Лёгок на помине. И так, прежде, чем ты начнёшь меня ругать, закрой за собой дверь. То, что я расскажу, сведёт вас с ума, не хочу, чтобы вы сбежали.— Так, так, так...запахло жареным! Дэ, садись поудобнее, сейчас нам душу изливать будут. Как хорошо, что ты пришел, а то моё любопытство добралось бы до его задницы и Ри пришлось бы повторять свою историю.— Оставь мою задницу в покое, она и так болит. Что смотрите, я и сам в шоке. Помните вашего любимого Джи Драгона? Так вот, оказывается он не ваш, а мой.— А когда смеяться надо?"Вопрос Дэ звучал как-то неуверенно, он, наверное, думал, что я с утра пораньше шутки решил шутить. Блин, надо было сначала узнать гомофобы ли они."— Хён, я не шучу! Я встречался с Джи-хёном, а так же у меня была бывшая девушка по имени Хара, с которой я был вместе год, вы что-нибудь про это знали?Их отвисшие челюсти говорили сами за себя."Хотя бы нет отвращения на их лицах, значит всё не так страшно."— Вау, узнать, что ты би, да ещё встречался со звездой, не знаю, поздравить тебя или пожалеть. А ты что думаешь, Дэ?— Я думаю, что ты меня убьешь, босс!

— За что? Это же я вчера переспал с парнем!— В том-то и дело: этот парень позвонил и договорился с академией, чтобы мы ставили ему танцы, и я дал согласие от твоего имени. Теперь он думает, что это ты хочешь с ним работать. Я готов к наказанию!"Они точно не гомофобы. Даже смешно, хочется обнять таких понятливых друзей, а Дэ хочет, чтобы его наказали."— Вот и прекрасно! Смогу у него узнать о себе побольше. А вас не удивляет, что я вам ничего не рассказывал?— Ну, раз меня так легко простили, думаю, отношения с Джи Драгоном я тоже смогу простить. Но почему ты не рассказывал про девушку, неужели ты нам не доверял?— Этот вопрос и я себе задаю, но мои омуты памяти решили поиграть в молчанку после сегодняшнего сна про него и Хару в ювелирном.— Ювелирный? У вас было всё так серьезно? Может это и есть подсказка?— Ты о чем, Бэ-хён?— Молчание. Может это подсказка?— И что это значит? Я ничего не чувствовал к ней? Или мне опасно копаться в этом дальше и мое подсознание хочет меня предостеречь?— С ума сойти, а что ты сам чувствуешь к ним?"Что мне ответить, Дэ, если я и сам не знаю. Вчера я ещё мог ответить, но сегодня это стало затруднительным."От обязанности отвечать меня спас стук в дверь, и я поспешил посмотреть, кто же мой спаситель."Чёрт возьми, он стал ещё красивее со вчерашнего дня или это я просто соскучился?"Джи был одет в простую безразмерную майку и обтягивающие джинсы, что делало его ещё более желанным! Захотелось, чтобы это майка принадлежала мне и он лежал в моей постели, пока бы я готовил ему завтрак.— Можешь не отвечать! Здравствуйте, Джи Ён-ши, меня зовут Дэ Сон, можете звать меня Дэ. Это я разговаривал с вашим менеджером по телефону.— Добрый день, меня зовут Ён Бе, но вы можете меня называть Тэ, все друзья нашего босса - наши друзья. Надеюсь, Вам будет приятно с нами работать.Пока они пожимали руки и хён представлялся моим друзьям, я обдумывал слова Дэ."Неужели так заметно, что я его люблю, блин, надо нацепить на себя покер фейс и просто приступить к тренировке. И почему майка с таким большим вырезом, а его чертовы ключицы не дают шанса вспомнить элементарные правила приличия?"— Хён, на какую песню ты хочешь ставить танец?— Ух ты, ваш босс, наконец, смотрит мне в глаза, я-то думал, что вместе с памятью он потерял и стыд. "Разбитое сердце". Панда, тебя что-то не устраивает, что за недовольная мордашка?— Босс не любил, когда его называли Пандой.— Дэ, я правильно запомнил? Я говорил, чтобы вы его так называли? Может, мне нравится делать то, что он не любит?— У любовников свои причуды. Ри говорил, что на эту песню невозможно поставить танец, если только не танец кузнечика. Он терпеть не может вашу музыку.Я не знал, на что злится хён: на то, что я рассказал им, что вчера было, или на то, что я врал о ненависти к его песням.— Да, малыш, ты стал посмелее! Раньше ты так боялся, что твои друзья о нас узнают, что казалось, будто это ты айдол, а не я. А музыка… Вы не поверите, ребята, но Сын Хён её и правда терпеть не мог, а вот наш Сын Ри по ней с ума сходит. Так что не знаю, как вы, но мне нравится больше Сын Ри. А теперь, может, приступим? У меня через пару часов дела, мне некогда разбираться в вашем друге, оставлю это на вас.— В нашем друге? Значит ли это, что ты к нему ничего не испытываешь?Тэ опередил меня с вопросом. Так и хотелось врезать Джи за его безрассудное поведение.

"Вот я дурак, мучился, думая, что я к нему испытывал, забывая перед этим узнать, как же он ко мне относится. Это больно."— А у тебя хорошие друзья, жаль, мы познакомились после того, как ты меня предал. Было бы с кем обсудить, за что ты так со мной поступил.— Мы дружим с ним с самого детства, и я не поверю, что он мог кого-то предать. Вы узнали, что он встречался с Вами и другой девушкой одновременно?Я надеялся увидеть злость на лице Джи после слов Дэ, но тот казался удивленным, и это наводило на мысль, что он не знал про мою измену .— Я не знаю, о чём вы, ребятки, но у него точно не было девушки, не физически... Почему я в этом уверен? Не хотел говорить об этом, но вы сами напросились. Никто не будет думать, что у меня есть рога! Я его так выматывал в постели, что он иногда пропускал тренировки, чтобы просто поспать, так что сожалею, но Сын Хен не был таким выносливым, как вы думаете!— Но Хара сказала, что я встречался с ней. А сегодня мне приснился сон о том, что я был с ней в ювелирном магазине, покупая кольцо. Прости, но, похоже, я тебя и в этом обманывал.— Ахах! Я говорил тебе не дружить с этой сучкой. Я же видел, как она на тебя смотрит, но ты её жалел и припоминал мне отношения с Кико, которая ждала в Японии и не знала, что я встретил тебя. Кольцо, ты про него говоришь?Я был настолько ошарашен и не обратил внимания на то, что кольцо, которое я купил тогда во сне, висело у Джи на длинной цепочке и не было надето на палец. Но, слава богу, в комнате были менее заинтересованные люди, которые сохранили способность задавать вопросы.— Почему ты его не носишь? Не думаю, что Сын Хен подарил бы его просто знакомому. За все годы дружбы он не делал нам таких подарков, ты не должен так поступать с такой ценной вещью.— Спасибо скажите, что я не выкинул его. Хотя я выкинул, но моя собака его съела и, пройдя через её кишечник и мою гордость, кольцо снова оказалось у меня в руках. И вот тогда я возненавидел себя за то, что повесил его на шею, а не выкинул вновь, но я просто не мог этого сделать... Просто не смог.— Надень его!Это точно не был мой голос, но всё равно все посмотрели на меня.

"Как же прекрасно узнать, что я не изменял ему, и то, что я все еще люблю его, несмотря на то, что произошло. Может я становлюсь прежним, ведь утренний кофе показался мне слишком горьким, а сигареты уже не кажутся такими необходимыми, и я уже не помню, когда в последний раз брал их в рот."— Я не могу, Сын Ри! Ты сказал, что дашь мне время, хотя бы ты не разочаровывай меня.— Ребята, можете нас с Джи-хёном оставить наедине? Нормально потренироваться мы всё равно не успеем, хотя бы выясню, чем это его я разочаровывал. Не волнуйтесь, я сильнее него, если что привяжу к стулу. Он заслужил наказания за то, что вчера со мной сделал.— Босс, ты только помягче с ним, он у тебя, похоже, неженка. Наверное, и джинсы женские, не представляю, чтобы у парня были такие худые ноги.— Хён, мне сказать нуне, что ты засматриваешься на чужих парней, когда встречаешься одной из самых милых девушек на планете?— А ну прикуси язык, а то напишу в твиттере, с кем ты любовь мутишь, и посмотрим, как вы запоете!Я засмеялся, когда Бэ высунул язык, а Дэ его вытолкнул и закрыл за собой дверь.— С кем он встречается?— Мин Хё Рин, знаешь ее? Она достаточно популярная актриса.— Ааа.... Ты считаешь ее милой?— Что? Из всего этого разговора ты только это понял? Вау, а это приятно.— Что приятно?— То, что ты ревнуешь!— С чего мне ревновать, ты мою девушку видел? Она модель и, скажем так, прекрасно сложена."Козел, даже порадоваться не дал, ну и пускай валит к своей модели, Кико или как её там!"— Я бы тебе врезал, да жаль личико твоё портить. Ты, случаем, сам не модель? Небось, у неё шмотки таскаешь, скелетик ты мой!— Кто бы говорил, у нас с тобой одинаковый размер одежды! Кстати, ты странно модно одеваешься, неужели, наконец, понял толк в одежде?!Мне пришлось развернуться на диване, на который мы сели, чтобы не стоять посреди зала, как идиоты. Я видел только его профиль, но и этого было достаточно, чтобы я перестал замечать всё остальное пространство. Казалось, что комната уменьшилась и в ней помещались только мы двое.— Покупки меня успокаивают, хотя сейчас я думаю, что слишком много потратил, ведь половину мне даже некуда надеть.— Раньше ты говорил, что я не думаю о будущем, трачу деньги, когда в любую минуту могу потерять славу и мне будет некуда так наряжаться. А сейчас ты сидишь и говоришь, что это нормально, но всё равно ругаешь себя. Скоро ты вспомнишь все, но для меня это не важно, я всё равно не смогу тебя простить.— Просто расскажи, я имею право знать, как я тебя обидел, не хочу убегать от ответственности, но и терять тебя не собираюсь. Я люблю тебя, и это не обсуждается, и хочу понять, почему мне запрещается любить! Расскажи мне об этом.Я думал, что он откажется, ведь если Хара не играла, изображая боль, но не была моей девушкой, то что же чувствует парень, которого я предал. Джи попросил отодвинуться меня на край дивана и прилег так, как я лежал на приёме у своего психотерапевта, с той разницей, что подушкой ему служили мои ноги.— Я влюбился в тебя ни с первого взгляда, ни со второго и даже ни с третьего. Я ненавидел тебя, ты ненавидел меня. У меня был друг, он сейчас в Америке, он нас и познакомил. Нам приходилось тусоваться вместе потому, что тот друг был и твоим лучшим другом. Самоуверенный болван, ненавидящий курящих и дорого одевающихся людей. У тебя на лице было написано, что я тебе не ровня. Я любил классическую музыку, ты - R’n’B, я любил кофе без сахара, ты - сладкий чай, я - клубничное мороженое, ты - шоколадное, я не любил футбол, ты обожал. Наши различия меня раздражали, казалось, что если я не похож на тебя, то я чем-то хуже, хотя, наверное, ты думал так же. Я замечал, что ты хочешь примерить мои вещи, полагаю, ты завидовал моим вкусам, так же как и я твоим. Одно у нас было общее, ненависть друг к другу, но в один прекрасный день и это чувство у нас отобрали. — Что за друг нас познакомил? — мне стало интересно, что же за парень сыграл такую большую роль в моей судьбе.— Тот друг, его тоже звали Сын Хён, он увидел, как мы ведём себя друг с другом и, назвав нас Томом и Джерри, запер у себя в квартире, оставив всё, что мы любим, чтобы было не скучно, — пояснил Джи.— Чего он сделал? Запер? И как мы там не убились, если так не переносили друг друга? — недоумевал я.— Первый день мы дулись и игнорировали друг друга. Но я не мог не покусится на мороженое, которое входило в список любимых вещей, оставленный Сын Хёном старшим. На моё удивление, оно было шоколадное с клубникой. Я впервые такое ел, и мне понравилось, не скажу, что оно теперь любимое, но вполне съедобное. Со мной согласился и ты, что сделало его ещё вкуснее и вскоре от него ничего не осталось. Следующее, что мы заметили, была одежда, так как у нас один размер, мы устроили со скуки показ мод, на котором я одевал тебя и смеялся, когда ты жаловался, что джинсы слишком узкие и оттягивал их вниз в тех местах, в которых они натирали. В тот день я перебрался с дивана на кровать и мои привычки во сне быстро нас сблизили. Проснулся я в обнимку с тобой. Тыещё час читал мне нотации, что всю ночь не мог спать и я долбанный гомик, который к тебе домогался.

— Я назвал тебя "гомиком"? А я за словом в карман не лез.— Я дулся на тебя весь день, пока ты не достал крем. Оказывается, ты ухаживал за своей коже, как помешанный, потому что ненавидел, когда тебя называют пандой. Я отыгрался, называя тебя так ещё полчасика, но мне это быстро наскучило, поэтому я начал клянчить крем, и, выпросив его, нанёс на себя и на тебя. Не знаю, как я оказался играющим с тобой в догонялки, опрокидывающим тебя на диван и садящимся сверху, но это были одни из самых счастливых моментов в моей жизни, — продолжал хён.— И вот мне 22 года, я лежу на 20-летнем парне, который криво измазан кремом и в этом ничем мне не уступает. Я тогда не думал о том, что это не правильно, или о том, что я ненавидел тебя. Я хотел стать ближе, перестать завидовать, что у тебя есть то, чего нет у меня, что ты любишь что-то лучше, нежели я сам. Я не полюбил тебя с первого взгляда, я полюбил тебя после нашего первого поцелуя. Навсегда запомню твою фразу, что этот поцелуй улучшает состояние кожи, — Джи Ён засмеялся, вспоминая это.— Я первый потянулся к твоим губам и после думал, что ты посмеешься надо мной или возненавидишь ещё больше. Но ты улыбнулся и сказал, что это был оздоровительный поцелуй и твоя кожа говорит мне спасибо. Боже, я бы и сейчас влюбился в тебя, если бы ты не отучил моё сердце любить. Мы были вместе год, сказать, что у нас было всё гладко, я никак не могу, слишком сильно мы отличались. Но ты научился принимать меня таким, какой я есть, а я прощал тебе всё, что угодно, за улыбку и милое поведение, ведь обычно ты был холодным и отстраненным. Но именно таким я полюбил тебя, о чем ты напоминал каждый раз, когда я хотел, чтобы ты был милашкой. Я просил называть меня хёном, чтобы напоминать мне, что я старше и обязан заботится о тебе. Но на самом деле, это ты обо мне заботился, следя за моим графиком и взяв на себя многие обязанности моего менеджера, — рассказывать эту историю хёну было больно, но он продолжал, медленно подходя к кульминации своего рассказа.— Когда ты подарил мне это кольцо, я не знаю, как описать чувство боли от того, что тебя переполняет счастье? Я ревел как девчонка, даже стыдно вспоминать твое довольное лицо. Но ты не смеялся, а просто целовал меня до тех пор, пока желание пересилило слезы и я не накинулся на тебя благодаря за предложение руки и сердца. Я знал, что это невозможно, но с тобой было возможно все, ведь я думал, что невозможно влюбиться в того, кого ненавидишь, но влюбился, а то, что это парень, я вообще молчу. Я просто верил, что в один прекрасный день даже у нас будет свадьба. Даже если это будет через сто лет, главное, что ты тоже об этом подумал и для тебя это было серьезно, а не очередное приключение, о котором ты мне рассказывал, — Джи сделал небольшую паузу, немного помолчав, он продолжил.— Все это время у меня была официальная девушка в Японии, которую я видел только раз в полгода, чтобы пресса нас увидела и не задавала лишних вопросов. Но когда настало время сделать её невестой, я не смог продолжать её обманывать. Я попросил её приехать в Корею и, оказавшись тут, познакомил с тобой. Как ни странно, она приняла это, и пожелала нам счастья, которое ты разрушил спустя только неделю. В тот день мы заснули вместе, но когда я проснулся, тебя уже не было. На твоей подушке лежал конверт. Весь светящийся от счастья я открыл его и очень удивился, когда оттуда выпали фотки. На них были мы, держащиеся за руки, целующиеся, а так же в постели, занимающиеся любовью. Сперва я подумал, что это подарок. Какой же я был дурак. Заметив записку, я прочитал её взахлеб, и только с пятого раза понял, что это было не признание в любви, а просто вымогательство денег..."Хён, спасибо за приятное времяпрепровождение, но не думаю, что у нас что-нибудь получится. У тебя много денег, и ты научил меня красиво жить, не мог бы ты поделиться? А в прочем, другого выбора у тебя нет. Если ты не перечислишь на указанный ниже счет 5 миллиардов вон до завтрашнего утра, то советую тебе не смотреть новости, даже не стоит пробовать заходить в интернет, да что уж там, вообще не выходи из дома без защиты. Все эти фотки есть у курьера, который при неоплате посылки доставит его прямиком в местную газету. Прими правильное решение хён, считай, что даришь мне прощальный подарок за то, что целый год был счастлив. Я уже в дороге, не ищи меня, мы больше никогда не увидимся. Лети бабочка, я больше не держу твои крылья!"— Почему я помню каждое слово в той дурацкой записке? Такое не забывается, хотя, я старательно пытался. Наверное, я даже этого не заслуживал. Я так напивался и трезвонил на выключенный номер, что за несколько месяцев превратился в скандальную звезду на всех каналах. Я не хотел никого видеть, только я и сигареты, только моё второе я и выпивка. Оказалось, что несчастная любовь - это источник вдохновения, я написал два десятка песен, из которых десять вошли в новый альбом, помирился с Кико и сделал ей предложение руки и сердца. И тут появляешься ты, говоришь, что всё забыл и можешь улыбаться, услышав, что песни в альбоме посвящены тебе, жизнь несправедлива. Ну хоть что-то говорит, что тебе было больно.Джи гладил мои шрамы на руке и пытался перестать думать о том, что произошло. Но он был не прав! Я улыбался не из-за альбома, а потому что понял, что он всё ещё любит меня. Ведь если бы это было не так, то он не стал бы делать себе больно только для того, чтобы я всё вспомнил.— Когда я написал ту записку? И на какой счет ты послал деньги. Ты хоть понимаешь, что я ничего не тратил? Значит, эти деньги все ещё там.— Ахах, ну ты наивный, я проверил счет на следующий день. Деньги сразу же сняли или перевели на другой счет, который не смогли проследить ни мой менеджер, ни знакомый в полиции. Это было первого декабря. Я помню, потому что купил заранее для тебя подарок, зная, что двенадцатого ты будешь отмечать дома с семьей. Что случилось, малыш, ты в порядке, на тебе лица нет, может позвать на помощь?Я не мог говорить, я не мог дышать, я не мог сказать ему остаться, но смог схватить за руку, тем самым не давая ему возможности бросить меня.

Перед глазами был дым, в носу его запах, в ушах звук взрыва, и только его рука давала реальное ощущение, что я всё ещё в своём тренировочном зале. Мои воспоминания были болезненными, я не был готов запомнить всё сразу. Все, что я смог различить после, были сгорающие фотографии в моих руках и последующая за ней записка...

"Боль… Мне стало очень больно. Сердце просто разрывалось на куски. Как я мог так поступить с человеком, которого настолько сильно любил?"—Это был мой почерк?—Что? О чём ты? Тебе лучше, боже, я так испугался!Я посмотрел на хёна со всей нежностью, на которую был способен, и погладил его по руке.— Скажи, записка была написана моей рукой? Ты узнал почерк?— Нет, она была склеена как в фильмах, буквы были взяты из различных журналов у меня в квартире. Тогда я не думал об этом, но потом решил, что это было по-детски. И так было ясно, что это ты. Наверное, побоялся, что я пойду со всем этим в полицию.—Почему ты решил, что это я?— Ну как?! Доступ в квартиру имел только ты и менеджер. К тому же, я не думаю, что кто-то ещё мог поставить камеры, снять, что мы были вместе, и просто так отпустить меня. Меня бы шантажировали, пока я не обанкротился.—Я не знаю, что и кто имел доступ в твою квартиру. Но я только что вспомнил, как сжигал такую же записку и все фото в тот день, когда чуть не погиб. Так что, я не мог забрать те деньги и уж тем более потратить. Ты понимаешь, что меня тоже шантажировали?Он встал, я не видел его лица, но чувствовал, что он не верит тому, что я сказал, и, наверное, поступает верно. Я бы сам не простил, если бы оказался на его месте. Но было немного обидно, что он мне не верит, ведь тогда выходит, что это я вру, а не мои воспоминания.—Где ты был после взрыва?—Угадай! Конечно в больнице! Ты что не мог заехать ко мне и увидеть, во что превратилась моя квартира?—Ты ещё меня обвиняешь? В записке было сказано, что тебя там нет, телефон не отвечал. Боже, почему я не поехал к тебе? Кико… Она заперла квартиру, боясь, что я что-нибудь натворю, она приносила мне еду и не пускала моего менеджера. Если бы не она, я точно сбежал бы к тебе, чтобы удостовериться, что это правда.—Ты сказал, что ключи были только у меня и у менеджера, как же она смогла закрыть дверь?—Ты на что намекаешь!? Да, у неё тоже был доступ, но она на такое не способна. Она приняла нас, терпела, зная, что я не люблю её. Я скорее поверю в то, что сам написал то письмо, чем в то, что это её рук дело!—Ты веришь ей больше чем человеку, которого любишь? Улыбался, когда увидел фото, а когда прочитал записку, сразу же поверил, что я мог так с тобой поступить. Она была там неделю и этого времени хватило, чтобы забыть меня? Тебе не кажется, что это уже переходит все границы? Здесь только один человек, который потерял всё: любимого, семью, квартиру и свою память! И знаешь что! Я выясню, кто этому поспособствовал, и если это твоя ненаглядная невеста, то даже не думай, что я прощу её только потому, что она была рядом с тобой, когда ты нуждался во мне, в то время, когда рядом со мной никого не было, кроме белых стен и людей в халатах.Он не поворачивался ко мне, но зеркало спасало ситуацию. Я видел, как он прикусил губу и сжал руки в кулаки, как поправил длинные волосы, лезущие в глаза, как повернулся и заставил меня оторваться от его отражения, взглянув на его испуганные карие глаза, понимающе смотрящие в пол, боясь, что я увижу, как на них выступили слёзы.

Я встал, не мог больше сидеть и смотреть, как он принимает решение за нас двоих. Неважно, что он не верит мне! Он мой, и сколько бы я не убегал, просто потрачу время впустую. Только рядом с ним я смогу во всём разобраться и пока неважно, кто прав, а кто виноват. Хотя, я был младше, но сейчас не хотелось разделять нас возрастными ограничениями.Я просто обнял его, позволяя побыть слабым, зная, что именно это его пугает больше всего. Откуда я это знал? Вместе с воспоминаниями о сгорающих фотографиях, я вспомнил много другого. Но они всплыли не так ярко, и поэтому я плохо их запомнил. Наверное, они ещё напомнят о себе, но пока мне было достаточно того, что я вспомнил слезы Джи во время предложения руки и сердца.— Привет, парни! Не думал, что ты так быстро всё вспомнишь! Не хочешь обнять своего любимого хёна, а, Сын Хён младший? Я, конечно, не такой любимый, как мой старый друг Джи, но зато целуюсь лучше!Пока Джи приводил себя в порядок, я рассматривал того, кого все так часто упоминали, но забыли показать мне его фотографию.

"Точно, они не забыли, это я не хотел смотреть и, блин, какого хрена я отказывался. Какой он красивый! Большие карие глаза, высокий, длинные черные волосы, прямой нос и выразительные скулы…Постойте-ка, это я сейчас парнем восхищаюсь?! Я что, всё таки, гей?— Привет дружище! Панда ещё не вспомни всех, но, думаю, мы над этим поработали, и дело пойдет быстрее. Сын Ри, закрой рот и обними Таби, один разок разрешаю. Быстрее, я не часто такой добрый!Мои ноги сами меня подвели к этому парню, но как обнять его, я так и не представлял. Он был гораздо выше, и когда я его обнял, казалось что это дерево, и я не смогу сомкнуть свои руки вокруг его деревянной талии.— Как мило, Сынни! Я так по тебе скучал, спасибо, что обнял незнакомого дяденьку, это столько для меня значит! И тебе спасибо, Джи, раньше ты не был таким добреньким, неужто наш панда достучался до твоего разума?

— Прости, хён. Я должен был тебя послушать, но это ты меня с ним познакомил, и, я думал, что все слова о том, что он не мог так со мной поступить, были чтобы защитить его. Кстати, а почему ты не рассказал о взрыве? Это было в тот день, когда мы с тобой говорили, а потом ты написал, что уезжаешь и даже тогда не упоминал об этом!— Тогда я не знал о взрыве, а когда узнал, ты неделю был вне зоны доступа. Я пытался до тебя достучатся и рассказал всё Кико, она обещала передать тебе все и я подумал, что ты так сильно обижен на Сын Хёна, что даже это не смогло смягчить твой гнев на его шантаж. Хоть я и не верил, что он так поступил, у меня не было доказательств, чтобы ты мне поверил, а его родители, которые нас не впускали, не облегчали мне поиск доказательств. Ты сам виноват, что не поверил ему. А теперь, оставь меня с моим другом. Как я вижу, вы уже всё обсудили, а я слишком скучал, чтобы думать, кто его парень и ревнует ли он к тому, что я хочу побыть с ним наедине!— А почему он должен ревновать? Он же к другим меня не ревнует?Я всё ещё держал руку Топ-хёна и ничуть не был этому расстроен. С ним было так спокойно, как-будто его уверенность в себе передалась и мне. Человек, который верил мне даже тогда, когда я сам в себя не верил. Джи посмотрел на старшего с усмешкой и, бросив на прощание "Я тебе позвоню", ретировался в дверь, так и не ответив на мой вопрос.— А ты не помнишь, Сынни? Он тебе рассказал, как вы полюбили друг друга?— Да, ты запер нас на пару дней с нашими любимыми вещами. И что тут такого?— А он не сказал, почему ты не избил его до полусмерти, когда он тебя поцеловал?— Нет, наверное, я тоже в него влюбился?— Ахаха, нет, все гораздо проще. Ты всё это спланировал, всё, даже момент поцелуя. Но когда он спросил тебя, почему ты так легко сдался, ты спокойно ответил, что раньше уже целовался с парнем. И угадай, кого ты использовал, что бы держать блондинчика в узде?—Боже, какой я придурок, как ты после этого со мной дружил?—Я знаю тебя даже лучше, чем ты сам, и могу сказать, что более умного стратега не встречал в своей жизни. Именно ты научил меня, как получить всё, что я хочу, и люди будут думать, что сами этого захотели!—И как же я это сделал?— Ты сказал: "Хён, все гениальное просто, сделай из себя дурака, дай почувствовать людям, что они умнее тебя и, получив всё, что тебе нужно, отблагодари их глупость признанием, что они были правы"— Я никогда не буду так себя вести! Это гнусно! Ты же сказал, что веришь, что я его не шантажировал. Но если я был таким мошенником, я запросто мог с ним так поступить. Так почему ты веришь мне?— "Хён, ты должен пообещать, что не будешь дурачить Джи-хёна".— Я так сказал? Почему?— Я тоже у тебя спросил, почему? Ведь ты соврал, что целовался со мной, чтобы заставить его ревновать. На что ты мне ответил: "Потому что он не должен был мне верить, я должен научить его доверять мне, независимо от того, что я скажу или сделаю. Только те, кто хочет быть обманутыми, не задают вопросов, они спокойно ждут, пока их облапошат, а потом предстают в виде жертв. Я не хочу, чтобы он так себя вел, но это моё дело. Он полностью принадлежит мне, так что пообещай, что не будешь его дурачить. Он ещё не готов противостоять лживым словам, надеюсь, это скоро изменится"— Почему ты помнишь каждое моё слово? Ты пообещал?— Конечно, да! Я же сказал, ты был моим учителем, и, можно сказать, вся моя уверенность в себе это то, чему я у тебя научился. Кстати, почему мне кажется, что ты повелся на мою внешность и статус пять минут назад?— Потому что это так и есть! Даже не верилось, что я имею право обнять тебя. Как ты это делаешь?— Господи помилуй, учить учителя по математике простейшим логарифмам, это уже через чур... Ну, ладно тебе, надеюсь, у тебя много времени, сейчас начнём с таблицы умножения, у меня время до шести, так что отмени все свои уроки, учеба будет жестокой и, поверь мне, после неё ты пожалеешь, что вообще попросил меня напомнить обо всем. В первые дни меня от тебя тошнило, так что я прощу твоё отвращение. Но помни, человек перед тобой был неуверенным в себе толстячком, которого все гнобили за хриплый голос и некоторую неуклюжесть. И теперь даже ты смотришь на меня с восхищением, как я раньше смотрел на тебя. Но ты даже это запретил мне делать, чему я тебе очень благодарен.—Почему?Задав этот простой вопрос, я набирал сообщения хёнам, отпрашиваясь у них на целый день, чтобы до конца узнать, какого это, быть Сын Хён-хёном. Но ответ на мой вопрос так меня шокировал, что я ещё минуту не мог нажать на кнопку отправить, и просто присел на диван, на котором недавно лежала моя вторая половинка.—После всех уроков я думал, что влюбился в тебя, но ты объяснил, что это простое восхищение, и оно пройдёт, когда я встречу свою вторую половинку, во что я верю до сей поры.—Ты до сих пор не разлюбил меня? После этих уроков я влюблюсь в тебя?—Боюсь, на эти вопросы ты сам должен ответить, но пока ты не готов, я дам тебе немного времени. А сейчас раздевайся!—Что?—Спокойно, ты доверяешь мне или нет?—Должен ли я доверять человеку, который, похоже, меня любит и только что проводил моего парня?! И, ах да, я не помню его, но он говорит, что мы дружили с детства?Я смотрел в его уверенные глаза с минуту, пока моя рука не потянулась к краю майки и не стянула её через голову.— Видимо, должен!