Первый раз кобра кусает вхолостую (2/2)

Билли — глупый, непонимающий, влюблённый и совершенно живой человек, даже не пытающийся увидеть суть проблемы.

— Ты не говорил мне, что был влюблён в... Спенсера, — парень чувствует себя странно, произнося собственное имя, но имея в виду другого — не совсем другого — человека. — Это неправильно.

Спенсер — рассудительный, потерянный, запутанный и совершенно живой человек, тщетно старающийся объяснить суть проблемы.Хотя бы самому себе.

— Разве есть какая-то разница, бромиго? — Билли немного нервно проводит пальцем по своим губам, ещё чувствуя на них последний поцелуй. — Ты ведь...Спенсер.

— Извини.

Десяти секунд замешательства достаточно, чтобы позволить отчаянию выбраться на свободу — оно замечает высунувшуюся из убежища голову и откусывает её одним рывком, не оставляя ни шанса на выживание.

Три секунды на то, чтобы почувствовать нежную покалывающую боль в груди, от которой душу хочется вырвать и хорошенько почесать до крови и глубоких царапин, чтобы она больше никогда не зудела.

Ещё три на то, чтобы выкарабкаться из глубокой ямы отстранённости, спотыкаясь и рассекая колени о твёрдые стены, и ослепнуть от режущего яркого света, добравшись до поверхности.

Две секунды на то, чтобы разорвать слишком неправильные, завязавшиеся крепким, но кривым узлом отношения. Секунда на сожаление.

Секунда на крепкие объятия с так долго ожидающим в засаде отчаянием.

— Я хочу домой, — Спенсер произносит слова неосознанно и очень устало, роняя тяжёлую голову на слишком мягкую подушку, и поджимает губы от резко нахлынувшей тоски, когда Билли кладёт голову на его грудь.

— Я не хочу тебя отпускать, — Кобра плачет, и Спенсер грустно улыбается, понимая, что его призрак отреагировал бы точно также.