Письмо 29 (1/1)

— Вот, — Уточка протянула ему корзину, покрытую старой простыней: кое-где вместо узоров из синих васильков зияли на ней дыры.— Оно? — Охотник потянулся было к ткани, но та зашевелилась, и он замер. — Обмануть меня решила?Он схватил Уточку за руку — та уже почти вылезла из машины. Оглянулась, сверкнула глазами. И волосы будто зашевелились, как рассерженные змеи.Охотник разжал пальцы.　— Ладно-ладно, верю, — скользнул глазами по корзине. — Раз у тебя его смерть, что ж сама не разберёшься?— У тебя с рук ещё прах Эллочки не сдуло. Сам подумай.И захлопнула дверь.Охотник вздохнул. Убивать ему было не впервой, особенно во имя благой цели, но… будь проклята и простыня, и корзинка, и Уточка. И особенно Хозяин, лишивший Охотника семьи.Выехал за город, к старой свалке. Скинул корзину вниз, на развороченные холодильники. Спустился. Проверил.Где-то в городе умирал сейчас Хозяин — мучительной смертью, словно упал с большой высоты и разбился об острые железки.　Где-то в городе догорала квартира Людоедки.Где-то в городе Уточка сидела, закутавшись в крылья, и убеждала себя, что поступила правильно.