Глава 9 Снижение (1/2)

Я лежал на кровати, раскинув в стороны руки и ноги, да бездумно глядя в потолок.Меня одолевала странная смесь из скуки, и безделья, что смешивались с раздражением на самого себя за то, что я не мог найти способ эти ощущения развеять. Этот букет чувств мне был в новинку.Ещё четыре месяца назад — отсутствие дел, забот, или четырёх буйных девчонок абсолютно ничего бы для меня не изменили. Сейчас же без них было скучно, да, и… что-то ещё. Хотелось чем-то себя занять, а чем именно — я не представлял.

Дни тянулись просто ужасающе медленно, в силу отсутствия уроков, занятий, включая фехтования с инструкторами, и образовавшейся в связи с этим прорвой свободного времени, с которой я просто не знал, что делать.

Со вздохом я перевернулся на живот, уставившись в окно, за которым солнце освещало голые деревья.

Раздражает.

— Пф… — Сдув подальше от глаз локон волос, я прикрыл глаза.

Кажется, я начинаю понимать настойчивые наставления Акико о том, что мне нужно что-то вроде хобби.Интересно, все люди ощущают такое тянущее чувство чем-то заняться, когда не имеют на руках никаких дел?Если так посмотреть, становится понятно, почему всем казался мой образ жизни таким нездоровым. Тогда мне было совершенно не сложно вот так лежать и просто думать, это было не скучно и не весело просто… обыденно. Нормально, пожалуй.

Я сел на месте, лениво оглядев комнату, сам толком не зная, что, надеясь найти.Пара секунд — и я позволил себе раздражённо выдохнуть.— Пойти погулять? — Мой голос разнёсся удивительно звонко в относительной тишине комнаты. Я прислушался к своим ощущениям… опять ничего.Нет, куда-то идти мне тоже не особо хотелось.

Пусть сегодня и был Новый Год, я не особо понимал почему из-за этого люди создавали столько шума, мешая даже в кафетерии спокойно пообедать.Сейчас до полуночи ещё больше десяти часов, а празднование ведь именно тогда начинается.Но со всеми фестивалями так — ничего не понятно. Люди шумят, ходят в приподнятом настроение непонятно почему, странно одеваются или ведут себя, потому что так положено.

Не так уж много учеников осталось в академии на время каникул, но те, кто остались, выглядели взволнованными, перешёптываясь о чём-то в кругу своих друзей.

Раздражает.

Стоит всё же слегка проветриться.По крайней мере можно будет отвлечься.Был на территории академии бассейн, и я бы заглянул туда, не будь он закрыт сегодня. Благодаря приставучим девочкам я более-менее умел плавать, это даже расслабляло.

Ну а можно…

Мой взгляд невольно остановился на мобильном телефоне, что мне купил Ренджи. Тот лежал подключённым к зарядке на столе.

Нет, пока не стоит. Мне действительно есть кому позвонить, просто… сейчас не хочется.Может, во мне говорит трусость, может осторожность, но я просто не чувствую, что готов к непростым разговорам. Тем более с людьми, что мне небезразличны.

На рождество я так и не решился сделать звонки, которые обещал себе сделать. Но сегодня выхода точно не было. Потому что всё же хочу узнать, как дела у тех двоих.Просто… потом.

Кивнув своим мыслям, я сел на кровати.

Стоило всё же чем-то себя занять.

***Я пришёл к выводу что мне не очень нравится зима.Это холодное время, когда деревья, трава, даже небо — теряют свои цвета. Пасмурные дни зимой случаются чаще, трава и деревья становятся оттенками серого да бурого. Сложно куда-то выходить без тёплой одежды, а с ней на себе ты почти не чувствуешь ни солнечных лучей, ни касания ветра.

Разве что некоторые деревья на территории Тэнабэяси оставались зелёными, вроде тех странных конусоподобных, которые украшают на рождество и в новый год электрическими огнями да блестящими лентами. Но такие деревья были редкостью, почти не вносившей изменений в общую серость.Растений, что полноценно жили зимой, вообще было мало, в это время всё словно было на шаг ближе к смерти. Это я видел… ощущал.Мне нравились яркие цвета. Хотя нет, не так…Мне нравилось смотреть на яркие цвета. Так, наверное, правильнее. Те ободряли, напоминали, что в мире вокруг есть множество потрясающих вещей, на которые хочется смотреть.Яркие цвета, громкие и необычные звуки, интересные запахи… они также помогали отстраниться от линий, когда я был один.

На них можно было сконцентрировать внимание, что почти неизбежно соскальзывало на красные нарывы в любом другом случае.Осенью и зимой с этим было сложнее. Когда всё вокруг это оттенки серого и коричневого, глаза сами тянутся к нарывам невозможного, алого цвета, что пульсируют и дышат словно в такт невидимого для меня сердца.Вот и сейчас я сидел на скамейке неподалёку от кампуса, наблюдая за несколькими ещё зелёными деревьями, просто потому что иначе взгляд… скользил.Даже интересно, почему они не опадают осенью.

Телефон оттягивал руку, и словно сеял в сердце нерешительность, над природой которой я ломаю голову уже не первую неделю.

Я точно хотел позвонить Доктору, потому что он многое для меня сделал. Но даже не считая этого… с ним было приятно говорить. Даже на расстоянии, слыша лишь правдоподобную, но всё равно близкую имитацию его голоса.Проблема была в том, что я должен был… нет, пожалуй, всё же хотел поговорить ещё с одним человеком. Подругой, от которой я просто сбежал.

Я хотел ей позвонить, правда. Даже если мне было некомфортно с ней говорить — она всё равно была мне дорога, Хаи сделала для меня очень много. Да и не считая этого, она была одной из тех редких людей, что мне просто нравились. Она казалась правильной, тёплой, открытой, несмотря на всю свою манерность и деланную серьёзность.Даже мои одноклассницы не понимали так легко, что именно я чувствую. Хаи словно жила в моей голове. Даже она не понимала, почему я что-то ощущаю, почему мне так странно было находиться с ней в больнице. Но вот сам дискомфорт — она чувствовала отчётливо, словно ощущая само моё сердце.И мне кажется… я так же понимал, что чувствовала она. Не почему — но что именно, словно я тоже знал её как саму себя. Возможно — это осталось со мной от Шики.В любом случае, Хаи была другом, немного непонятным, но тем, кто обо мне заботился. И поэтому я хотел ответить ей тем же. Хотя бы позвонить, сказать, что всё хорошо, и услышать, как дела у неё!Я правда хотел этого.

Так почему я не решаюсь сделать звонок?

Потому как я почти уверен, что она будет зла на меня за резкий побег, когда я не сказал ей и слова о том, что планировал.Она будет зла… и это пугало меня?

…

Я невольно нахмурился.

Как же странно. Почему меня пугает чья-то злость, когда я чётко понимаю, что Хаи ничего плохого не может, да и не захочет мне делать?Это… чем-то напоминало те чувства, когда я не хотел спрашивать доктора о прошлом Шики, давным-давно в той палате. Но тогда я знал, чего боялся — думал, что всё может измениться, что человек, с которым мне было интересно и который помогал уйдёт или отдалиться. Страх был странным и как я сейчас понимаю глупым — но я хотя бы видел причину.А сейчас? Что именно меня пугает сейчас?

…

Даже прокрутив в голове возможный сценарий так да эдак, я не смог прийти к какому-либо выводу.Мне просто было страшно услышать обиду и… боль в голосе Хаи, наверное. Да, пожалуй, именно второе пугало.Мне… не хотелось, чтобы она чувствовала себя преданной? Не хотелось, чтобы ей было больно?От этого странного осознания я моргнул.В груди поднялся каскад самых разных, противоречивых эмоций.

Я поступил так, как поступил, потому что не хотел, чтобы Хаи волновалась, узнав о том, что я планировал. Или нет?Или я сделал всё в тайне от неё, потому что не доверял ей? Боялся, что она помешает, или сможет переубедить?Боялся, что она разобьёт ту хрупкую надежду на лучшую жизнь, что у меня была?..

Я часто гнал от себя мысли о Хаи, когда всё же задумывался о том времени.Просто возникало чувство сосущей тревоги, когда я вспоминал нашу последнюю встречу, и потому пытался отвлечься, когда мог.

Но ведь тогда, в больнице, никому ничего не говорить было правильным решением! По крайней мере стоило мне задуматься о уходе в Академ-сити и… все остальные тревоги просто отступали. Становились незначительными и далёкими, когда перед глазами намечалась чёткая цель.Но если так подумать, почему я так не хотел говорить Доктору и Хаи о своих планах?Я беспокоился о том, что они могут переубедить меня или помешать. Не доверял им, наверное?.. Но даже это кажется не совсем правильным ответом. Скорее, тогда я боялся всё того же. Что им… не понравится, что я делаю, и они начнут беспокоиться?

Как же сложно. Ничего не понимаю.Упрямо помотав головой, я поднял перед собой телефон, удерживая тот двумя руками.Странный прибор, со светящимся экраном, которым ты управлял прикосновением пальцев. Интересная диковинка, но, кроме её функций в общих чертах, я ничего толком о нём не знал.

Почти привычным движением я открыл список контактов, и набрал первый номер… номер Доктора, что я давно уже помнил наизусть.

Я смотрел на экран несколько секунд. Затем нажал на иконку направленной влево стрелочки, наблюдая как цифры исчезают одна за одной.Доктору позвонить просто. Но зная его, он спросит о Хаи. Как в прошлый раз. И я не смогу ему сказать что-то осмысленное, и он снова будет звучать капельку разочарованным, пусть и будет пытаться это скрыть.Нет, сначала нужно звонить именно ей.

Несколько секунд я методично вбивал другую комбинацию запомнившихся цифр, одна за другой, чтобы не ошибиться. Пусть листочек с номерами из больницы лежал где-то глубоко в ящике рабочего стола, и я не трогал его уже несколько месяцев, я всё равно прекрасно помнил те два номера, что были на нём.Я вообще помнил всё, что видел или слышал. Как мне сказали — не самая необычная черта для эсперов.