Глава 3 (1/1)

И на этом автор уезжает освежить немного голову на АдриатикуPOV WRITERШум моря всегда успокаивал Акиру. Он сидел на пристани, опрокидывая в себя виски. Он смотрел на заходящее солнце, а мысли в голове, которая так сильно болела, кажется, разрывали его.Акира усмехнулся, крепче сжимая бутылку в руках.Акира не страдает похмельем. Акира вечно трезвый. Акира всегда помнит прошлую и позапрошлую ночь.А ему так хочется забыть. Он отшвыривает от себя бутылку, и она разбивается, а золотистая жидкость растекается по бетонной плите.

–Ты здесь, – произносит голос за спиной.–Привет, пап, – здоровается Акира, но глаза его всё ещё смотрят туда, на море.

–Тебе ничего не болит? В последнее время ты очень мрачный.–В последнее время, – усмехается Акира. – Последнее время, это когда? Неделю назад? Месяц? Год? Я не меняюсь, папа. У меня нет ничего. Ни тебе школы, ни университета, ни работы. Ни черта. Единственное, что у меня есть, это ночь на пристани, ночь в клубе, ночь с бутылкой…–Ты снова пьяный?–Я же не могу, – снова усмехается Акира и поворачивается.

Сузуки-сан удивляется в который раз своему же ребёнку. Нет, его не удивляли ни осветлённые волосы, ни повязка на лице. Его удивляли эти глаза, в которых было, как будто, сразу несколько жизней.Генерал Сузуки вздохнул и сел рядом с сыном.

А что он видел в море?Сейчас он почему-то вспомнил самый первый день рождения сына. Как он держал этот тёплый свёрток в руке. Как Акира впервые посмотрел на него этими полными понимания глазами. Сузуки-сан тогда только и мечтал о том, что Акира вырастет и будет счастливым человеком. Ему было плевать, будет своя семья у Акиры или нет, будет высокооплачиваемая работа или нет. Он просто хотел, чтобы его ребёнок был счастлив.Когда же всё вышло из-под контроля? Кажется, Акире было четыре, когда он заплакал, и оконные стёкла с дребезгом посыпались. Кажется, ему было пять, когда он рассказал своему отцу, как устроена их машина. Сузуки-сан спросил, где Акира это прочитал. А Акира сказал, что он просто это увидел. И так с каждым годом открывались всё большие способности.

Какой-то ген. Сузуки-сан не знал, что это такое и сам. Профессор Накада тоже не мог ничего объяснить. Над всеми сверхдетьми проводили испытания, но над Акирой больше всех остальных. Его способности только прибавлялись. И выходили из контроля куда страшнее, чем у других детей.

–Папа, – тихо позвал Акира.–Да?

–Я всё вспоминаю…всех, кто умер из-за меня. Ты тоже часто думаешь о них, верно?

И что-то срывается внутри у Сузуки-сана. Что-то подкатывает к его горлу. Что-то внутри так болит, так кричит.

–Акира, ты не виноват.–Я виноват. Вчера я был в клубе и там у парня случился сердечный приступ. Кажется, ему было что-то около девятнадцати. Знаешь, я так завидовал ему. Мне так хотелось быть на его месте. Я ведь не нужен никому, папа. Только тебе. И то от меня одни проблемы.

Голос у Акиры всегда предельно спокойный.

–Нет, что ты, это не так, Акира. Ты...Но Сузуки-сан не нашёл, что сказать, а Акира засмеялся.–Да, я. Я иногда так хочу вернуться на базу, под трубки, катетеры. Чтобы кто-то привязывал ремнями к кровати. Чтобы я снова никому не мог делать больно. Эта база, со всеми теми вещами, которые делали со мной, была моим домом. И все те дети…Я никак не могу забыть Таку. Ты знаешь, что с ним сейчас? Хорошо ли он живёт? О нём ведь есть кому позаботиться? Наверное, он больше не плакса Така. Теперь он взрослый Таканори, так ведь? Я уже, наверное, не знаю его настоящего.

Акира всё говорит и говорит. А Сузуки-сану кажется, что он, мужчина уже в солидном возрасте, сейчас расплачется.–Акира, иди поспи.–Не надо, я уже спал. Два часа. Я больше не могу.И, кажется, голос Акиры немного подрагивает. Немного не такой, как обычно.–Акира, я прошу, уйди, – само вырывается у Сузуки-сана.Акира кивает и спускается вниз по ржавой лестнице.

***В комнате много книг. Акира знает точное число. Пятьсот девяносто три.Он читал каждую из них и помнил каждую из них. Фотографическая память.

На стене висели старые, выцветшие фотографии, какая-то картина.Акира накрылся с головой одеялом и начал молиться о слезах. Ему так хотелось заплакать, но он всё никак не мог.Когда ему плохо, он обычно разговаривал с Кумико. Но она умерла две недели назад. Лейкемия.

«Забавно. Мне всегда казалось, что наши способности делают нас неуязвимыми. И Кумико…разве она не знала, что умрёт? Почему же она не говорила мне об этом? Почему не говорила о том, как я буду скучать по ней, когда я в очередной раз приходил к ней поговорить? Она видела будущее, но молчала о нём» – думал Акира.Кумико не была красивой девушкой. Может быть симпатичной, но не больше. И улыбалась вроде не очень красиво. И не было ничего примечательного в её лице. И смех был не звонкий. Но Акира помнил всё это, и никак не мог выкинуть её из головы.«Лучше бы я, а не она. От её способности есть толк. Иногда так важно знать, что впереди» – в который раз думал Акира.Он перевернулся на другой бок и закрыл глаза.Акира вспомнил, как Кумико рассказывала ему о войне. Она говорила, что не останется ничего. Что город взорвётся, а за ним и страна, и так дальше…«Эта война…это единственное, на что я годен»

Акира сел в постели. На прикроватной тумбочке часы показывали полночь.