Обида. Часть 2. (1/1)
Не могу заставить себя не забить на послеобеденную учебу.Если учитель увидит, как я иду вот так просто по школьным коридорам, пока все остальные на занятиях, то, думаю, что у меня будут проблемы, но сейчас меня это также не волнует.Я не могу никак осмыслить то, что произошло. Она не сделала никаких попыток доказать, что я не прав, просто взяла и выгнала меня. Она отказалась спорить. Она сдалась… как и в прошлый раз.Шидзунэ, которую я знаю, так никогда бы не сделала.Шидзунэ, которую я знаю… или думаю, что знаю? Я больше ни в чем не уверен.Может быть… пришло время пересмотреть мои знания о ней, начиная с самого начала.Когда я приехал в Ямаку, именно Шидзунэ и Миша первыми подошли ко мне. Тогда было трудно отличить их друг от друга, поскольку все, что говорила или думала Шидзунэ, могло дойти до меня только через Мишу. У меня было мнение, что розоволосая девочка с завитушками была более беззаботной, а очкарка-президент - более строгая, и как хорошо они работали вместе, независимо от того, что хотели, то неудивительно, что мое понимание этих двоих было просто поверхностным. Тем не менее, я считал их обеих привлекательными по-своему, и, думаю, что на каком-то уровне я знал с самого начала, что они пытались мне помочь, так я и обнаружил, что меня тянет к ним.Потом был фестиваль. Фейерверки осветили небо. Миша заснула, я чувствовал себя подавленным, а Шидзунэ встала, широко раскинув руки.И я влюбился в образ.Тем не менее, этот образ не казалось таким уж необоснованным, даже если посмотреть назад. Я начал посещать уроки языка жестов и впервые смог поговорить с ней, с той, что оказалась намного более приятной как человек, чем можно было бы подумать, впервые ее встретив. Я почувствовал, что мое понимание ее возросло, как и мои чувства. В конце Танабаты я попросил ее стать моей девушкой.А затем что-то пошло не так. То, как Шидзунэ вела себя во время нашей летней поездки, оставило у меня вопросы, на которые я не могу ответить по сей день, а тот момент, когда мои руки привязали к стулу, только еще больше запутал меня. Вероятно, она не хотела именно этого, но, тем не менее, получилось, что получилось.Как странно. Не то чтобы я осознал эту проблему только сейчас, но все же кажется, что сейчас я впервые действительно признал ее существование. Я помню, как хотел поговорить об этом с Шидзунэ, но потом началась подготовка к выборам, и... я не знаю. Как будто вокруг нее было какое-то поле искажения реальности, которое заставляет забыть обо всех твоих заботах и ??просто сосредотачивает тебя на текущей задаче. На следующих крупных задачах. Танабата, отчеты, выборы в школьный совет... Некогда заниматься личными вопросами. И она не замечает, черт возьми, да никто на самом деле не замечает, как они просто накапливаются, пока в один прекрасный день все это не упадет на наши головы.И, конечно, упало. И теперь, когда это случилось, я не могу больше ни на что не обращать внимание.Все в точности, как говорила Миша: она подпускает к себе людей, и затем отталкивает. Сама Шидзунэ недавно призналась мне в этом, но сей факт не приблизил меня к пониманию того, почему, как и зачем. В конце концов, это все не гравитация, которую мы, очевидно, принимаем как должное. Вещи не могут быть настолько простыми. Мне думалось, что я лучше стал понимать ее мысли, когда я понял, на что она разделяет жизненные события, но это только объясняет, почему люди с ней не ладят. Ничего не говорится об изоляции от людей по ее прихоти.Мм-дааа, это начинает звучать горько.Но это не то же самое, что она делает сейчас? Она могла прятаться за разглагольствованиями о том, как она облажалась и как это будет лучше для всех, но факт остается фактом: она огородилась ото всех и ей плевать на наши чувства. Вот так все и будет, без сомнений.Я думал, что она помутилась рассудком из-за возможности потерять друга, потому как она не могла даже доверять мне, ее вроде-бы парню. Эта мысль теперь выглядит даже забавно. Шидзунэ помутилась рассудком? Чтобы это стало возможным, ей хотя-бы надо кому-то довериться. Но не думаю, что это происходило. Вообще.Знаешь что, Шидзунэ? Я думаю, ты просто боишься. Ты боишься того, что может произойти, если ты кого-то подпустишь к себе слишком близко.Ведь они могут увидеть то, что ты не горишь желанием показывать; думаю, что твои парни еще опаснее в этом плане будут, если так посмотреть. Может ты и предпочитаешь больше отношение к ним, как к равным, чем как к подчинённым, и если не по какой-то другой причине, то из-за того, что ты нуждаешься в них также, как и они в тебе. Жизнь с меньшим числом споров, но с компромиссами? Боже упаси.Этот страх в ней сильнее всего на свете. Судя по всему, даже больше, чем ее размер ее эго или дух соперничества.……… а может я тоже боюсь.Несмотря ни на что, я знаю, что совершил множество ошибок, пару очень значительных тоже, но, оказывается, мне не очень-то хочется с ними сталкиваться. Я бы предпочел, чтобы кто-то другой убрал весь этот беспорядок.Думать о том, что я уже упустил свои шансы исправить ситуацию самому, слишком легко.
Ладно, если ?дискуссия? с Шидзунэ и научила меня чему, то только тому, что я знаю - этого никогда не случится. Она уже опустила руки. И если я не возьму все в свои, то никто не возьмет.Вздохнув, я начинаю смотреть в большое прямоугольное окно рядом со мной; отсюда на третьем этаже территория школы выглядит красиво залитой дневным солнцем. Красиво, но также и одиноко. В конце концов, там пусто.Голос в моей голове говорит обдумать все, прежде чем что-либо делать.Спешка может только ухудшить ситуацию. Хотя, я думал долго и упорно о том, что сказать Шидзунэ, я даже поискал несколько слов в словаре языка жестов. И чего я добился?Ничего. Мы стали друг от друга даже дальше, чем раньше.
Шидзунэ может и по кайфу, но мне нет.У меня было достаточно отговорок, притворства и убеганий. Время смотреть правде в глаза; если я облажался, то я облажался.С этими мыслями я направляюсь к выходу, так как последний урок заканчивается, и Ямаку наполняется жизнью.