46 (1/1)

—?…У нее было большое красное перо из хвоста дикой птицы Рок. На шлеме. Ей мама подарила. Чтобы все издалека видели?— это идет не просто какая-то там девочка, а самая настоящая принцесса-воительница. Птица Рок велика и ужасна, это все знают. И она очень не любит отдавать перья из своего хвоста. Но мама Красного Перышка тоже была велика и ужасна. Она одной рукой могла сломать столетнее дерево, от ее крика крошились скалы, а стоило ей как следует топнуть, как река выходила из берегов. Вот такая она была. Она была пятой в роду, и потому еще в раннем детстве назвали ее Пятницей. Она была пятой, а стала первой. И враги, устрашившись, прозвали ее Черной Пятницей. Она в одиночку ходила на спинорога, и стелила потом его шкуру на заднем дворе своего замка. Чтобы в залы грязь не таскать. А добытого ею мяса хватало, чтобы накормить все племя в течение стольких дней, сколько есть пальцев на руках и ногах?— вот такая она была умелая охотница, Черная Пятница из рода Великих Де Фолтов… *** Кости опять легли странно… Луна висела низко, заливая вершину холма жидким серебром. Луна была полной и светила так, что при желании можно было бы читать, приди кому-нибудь в голову подобная блажь. Обычно про такие ночи говорят: ?Светло, как днем?, но это неправда. Днем не бывает таких беспросветно черных теней, кажущихся провалами в бездну: шагнул и сгинул. Черная фигура, сидящая на краю обрыва, вполне сошла бы за одну из таких теней, если бы и дальше оставалась неподвижной. Она и могла бы, прислужники Сета умеют сохранять змеиную неподвижность часами, но сейчас темному магу это было не нужно. Он ни от кого не прятался, никого не выслеживал и не караулил. Он думал. Маг был по-своему честен и обладал своеобразными принципами. Только глупцы считают прислужников змеиного бога низкими лжецами и предателями, на самом деле это далеко не так, хотя, конечно же, лжецы и предатели встречаются среди них ничуть не реже, чем и среди служителей прочих богов. Просто лгать и предавать обычно не слишком выгодно, а Сет не требует от своих прислужников уподобляться глупцам во имя абстрактного зла. В конце концов, даже у змей есть позвоночник?— просто он гибкий. Темного мага не смущала многотысячная толпа под стенами Шушана, толпа, по недоразумению богов вообразившая себя армией. Кого и когда смущали глупцы? Они жгли костры даже в такую теплую и светлую ночь, и жались к ним, сами себя ослепляя. Досадная помеха на пути человека знающего, не более. Не смущал мага и пониженный магический фон?— а где ты в рассветном Шеме найдешь иной? Он, конечно, существенно затрудняет гадание, но это опять-таки мелочи, способные помешать разве что новичку-недоучке. Смущало мага другое. Расположение звезд. Форма облаков на закате. Крик ночной птицы. То, что самая маленькая гадательная косточка, взятая из позвоночника умерщвленного во чреве матери младенца, при гадании три раза подряд укатывалась в траву. Маг был по-своему честен и заключенных с кем-либо договоров обычно не нарушал. Ну, во всяком случае, без особо веской на то причины. Но какие могут быть договора с мертвецами? Маг поднялся с колен змеиным плавным движением, словно бы перетек из положения сидя в положение стоя. Отряхнул ладони, что было жестом скорее символическим, ибо земли он ими не касался. Насмешливо отсалютовал Шушану и окружившей его армии, после чего повернулся к ним спиной и решительно зашагал прочь. Маг был по-своему честен, но не имел глупой привычки оставаться с теми, кто уже проиграл. *** —?Ты переусердствовал. Она совсем рехнулась! —?Но, мой повелитель… —?Пшел вон. Как она поймет, что я ее спас, если она вообще ничего не соображает? Лекаря, срочно!*** —?В этого ребенка вселился настоящий демон, точно вам говорю! Сидящая у костра и раскрасневшаяся то ли от близости огня, то ли от выпитого вина, то ли от внимания стольких мужчин сразу служаночка была чудо как хороша. Вот только ее слова… —?Откуда она? —?Закарис с каждым услышанным словом мрачнел все больше. —?Из замка, если не врет,?— пожал плечами Айзи. —?Но, похоже, не врет. По городу ходят странные слухи. Слуги бегут из замка, уже не первый день. Ну, а теперь, похоже, и из города. —?Как она сумела выбраться? Там же стражники. —?А что стражники? Те же люди. Им тоже не по себе. —?Надо объявлять штурм. Айзи промолчал. И это молчание говорило само за себя. —?Ты что, не слышал, что она сказала? Селиг совсем рехнулся! Он ее убьет. —?Я слышал. Айзи более не добавил ничего, но его молчание стало еще более неодобрительным. Впрочем, Закарис понимал и сам, что ни о каком штурме сейчас и речи быть не может: любая его попытка отдать приказ всей сборной армии приведет к ее немедленному расколу и бунту. И не важно, что в этом лагере, пожалуй, каждый второй спит и видит этот самый штурм, а каждый первый видит его и наяву. Важно, что они не захотят подчиняться ему, Закарису. Он для них чужой. Надо быть реалистом. Закарис вздохнул. —?Найди мне того гонца, как там его… ну, что вчера прибыл от Конана. Надо отправить его обратно. И срочно. У нас нет трех дней.*** —?Аскария?— чудный город! Меня там однажды чуть было не повесили… Да какая разница, за что?! Такой очаровательной девушке совершенно не к лицу интересоваться такими глупыми подробностями! Ну ладно, ладно, не надо так хмуриться… Просто жадные люди они, эти аскарийцы, и в кости проигрывать очень не любят. Ну сколько там было того серебра, было бы об чем говорить… так нет же! Кричат, бегут, руками машут, сразу шулером обзывают честного человека. А кости, между прочим, у меня были самые честные, это потом даже придворный маг подтвердил, хотя носом и крутил, скотина, но не подтвердить под заклятием правды не смог. Ха! Еще бы он не подтвердил! Самые что ни на есть обыкновенные кости, обыкновеннее не бывает. Просто кидать уметь надо, вот и все, да только у этих аскарийцев руки, похоже, крепятся несколько ниже, чем богами заложено, вот они и не умеют нормально кидать. И сразу?— мошенник! Шулер! А с шулерами у них разговор короткий. Все-таки это мне крупно повезло, что придворный маг в той же таверне пьянствовать… эээ… то есть обедать изволил. Ну, а я закон знаю! Ну, как повезло… я мага того сразу углядел, потому-то и играть, собственно, сел без особой опаски. Что ж я, себе враг, что ли? Знаю я этих аскарийцев, как облупленных...* Конану нравилось слушать, как Сай распускает хвост. Не рядом, конечно, зачем смущать молодых? Можно и издалека послушать, в сторону глядючи и вроде бы совсем о другом думая, слух у него с годами ничуть не ослаб. Но пришлось отвлечься — в их сторону спешил Квентий. Очень спешил, почти бежал. И лицо у него при этом было такое, что Конан и сам не заметил, как подорвался навстречу.— Там вернулся гонец, — выпалил командир "Черных драконов", не успев даже отдышаться. — Коней я уже велел седлать.*** ?— Красное Перышко росла одна. Ей не позволяли играть с детьми простых воительниц. А сестер у нее не было. Хоть в этом ей повезло. Сестры?— это сущее наказание богов. И чем их меньше?— тем лучше. Братьев у Красного Перышка тоже не было. И отца. Потому что у женщин-воительниц не бывает ни братьев, ни отцов. Если какая-нибудь из них хочет поиграть в ?дочки-матери?, она просит свою длинноклювую боевую птицу Ан-исте. И та приносит ей дочку. Иногда птицы ошибаются?— они же глупые, эти длинноклювые злобные Ан-исте,?— и приносят мальчика. И тогда ближайшие родичи матери устраивают настоящий праздничный пир. Потому что в племени женщин-воительниц очень любят маленьких мальчиков. Особенно?— в остром грибном соусе и с гарниром из запеченных клубней Мао-мао. У маленьких мальчиков такое нежное и сладкое мясо. Даже у новорожденного козленка, вареного в молоке, мясо не такое сладкое… Умащенная лекарственными снадобьями, снимающими боль и заживляющими раны, и напоенная горькими настойками, от которых разум заволакивает туманом и душа становится легче перышка, кукла лежала на мягкой шкуре и рассказывала сказку полной луне за окном. Кукла помнила, что полная луна?— это важно. Но не помнила?— почему. ***