Глава 1. (1/1)

Сознание возвращалось толчками. Я словно всплывал на поверхность непроглядно темного океана забвения. Да, быстрее на поверхность к свету и воздуху, к жизни. От ужасной головной боли перед глазами колыхалось алое марево. Сердце кузнечным молотом грохочет в висках.Но я жив, я дышу. Сквозь застилавший глаза алый туман я видел чье-то лицо обрамленное копной красноватых (розовых?) волос. Насколько я мог судить, это была девушка. Она что-то пыталась мне сказать, но слов я не слышал – в ушах стоял сильный звон. Потом она начала отдаляться и куда-то исчезла. Теперь надо мной нависает новое девичье лицо, на этот раз со светло-русыми волосами и двумя косичками и тоже пытается со мной разговаривать, но я естественно ничего не слышу. А потом реальность дрогнула и взорвалась всеми цветами радуги, а не только багровыми тонами и вернулся звук, но от того, что я услышал, у меня возникло острое желание оглохнуть раз и навсегда. - В-У-У-У-Ж-Ж-Ж!!! – зловеще загудело где-то над головой, а потом раздался громкий треск. Земля подо мной ощутимо подпрыгнула. ?Перелет?. – мелькнула в голове мысль. Когда это я успел угодить под обстрел? Я приподнялся на локтях и осмотрелся. Я и незнакомка находились в странном помещении больше всего напоминавшем ДОТ с окнами-бойницами и толстенной бронированной дверью. - Тебе нельзя вставать! – замахала девушка. – Акаси сейчас вернется. Пошатываясь, я встал на ноги и привалился к стенке, чтобы не упасть. - А ты кто? – спросил я, вопрос закономерный, но на незнакомку он произвел просто убийственное действие. Видели бы вы ее глаза. Теперь я точно знаю, что такое взгляд на две тысячи ярдов. Пока она пыталась переварить услышанное мне удалось ее основательно рассмотреть. На вид ей больше 19 я бы не дал. Стройная, подтянутая, можно сказать жилистая, с висков свисали две косы со странными заколками в виде гребных винтов. Она носила рубашку с длинным рукавом белого цвета, серый корсет(?), в общем, я не знаю, как называется эта хреновина, черная юбка с узкой белой полосой, красные сапоги и галстук тоже черно-белого цвета. В волосы была вплетена черная лента с иероглифической надписью золотого цвета. Одним словом красавица. - Похоже, тебя очень сильно контузило. – проговорила она после долгого молчания пока она пыталась прийти в себя, а я прислушивался к канонаде, молясь про себя, чтобы очередной снаряд не оказался нашим. Вскоре стрельба стала сходить затихать и удаляться. Дверь заскрипела и на пороге появилась Акаси. Так это мне не показалось! У нее действительно розовые волосы! - Как самочувствие? – с порога спросила она. - Бывало и лучше. – ответил я. Что-то не так с моим голосом, он стал необычно высоким. Меня начало охватывать смутное, но еще не оформившееся чувство тревоги, грозившее перерасти в панику. - Акаси! - Закричала незнакомка. – Она меня не узнает. - Наверно это результат контузии. – развела руками Акаси, затем поставила на пол большую сумку и стала доставать из него какие-то ампулы и шприцы. – Терюцуки успокойся. С твоей сестрой все нормально! Она?! Что это значит?! Сестра??!! В какой-то момент мне показалось, что я схожу с ума. Это полнейший бред! Бред, не бред, но только сейчас я заметил, что ношу схожий с Терюцуки наряд, только другой расцветки – основные цвета белый и серо-стальной. Да, еще жилетка, вроде той, что носит Анатолий Вассерман, в сторонке валялась, скорее всего, моя. Но самым страшным было для меня не это – насколько я мог судить я был теперь бабой. Я выпал в осадок. Из оцепенения меня вывела жгучая боль в районе плеча – Акаси воткнула мне в предплечье шприц и теперь самозабвенно вводила его содержимое. - Бой уже закончился? – спросила моя так называемая сестра. - Да. – ответила Акаси. – Мусаси и Конго отогнали глубинных. Мусаси? Конго? Линкоры Второй мировой войны? - Так их же потопили давным-давно! – выдал я. - Кого? – осведомилась Терюцуки. - Ну, Конго и Мусаси. – ответил я, от чего Терюцуки снова потеряла дар речи, а Акаси вздрогнула так, что чуть не сломала иголку. – Мусаси американцы разбомбили, а Конго… - Не продолжай. – Оборвала меня розововолосая. – Только не вздумай говорить им это, особенно Мусаси. - Понятно. – после укола немного полегчало. Гул из головы ушел, мысли обрели четкость. - Скажи спасибо Терюцуки. – сказала Акаси, складывая медицинские принадлежности. – Это она тебя от самых казарм тащила сюда, после того как обстрел начался. - Спасибо. – я попытался снова встать, на этот раз ноги уже держали меня. - Всегда, пожалуйста. – махнула она рукой. – Еще сочтемся Судзуцуки. Судзуцуки? Значит, так меня теперь зовут. Хрен с ним, пусть будет так. Мы вышли из бункера, и перед моими глазами предстала картина сплошного разрушения. Песчанистая почва вокруг бункера была изрыта воронками, чуть дальше, примерно в полукилометре от нас горел тропический лес. А затем я увидел те самые пресловутые казармы, точнее то, что от них осталось. От трех зданий остались выгоревшие коробки. У меня было такое чувство, будто перед моими глазами оживает кинохроника Второй Мировой войны на Тихом океане. Тарава? Иводзима? Окинава? Опять? А вокруг кипела жизнь. Бой только-только успел закончиться, но персонал базы, а я в этом уже ни капли не сомневался приступил к восстановлению. Странно, что все поголовно были женского пола и самого разного возраста, начиная от школьниц 5 – 6 – х классов и заканчивая девушками 21-23 лет. Мимо нас вальяжно проследовала парочка в нарядах мико, несших огнетушители. Впрочем, учитывая, что они носили на ногах эти идиотские сандалии, на которых хорошо только ломать ноги, от них другого и не стоило ожидать. - Надеюсь, никто не погиб. – сказала Терюцуки, когда мы подошли к еще дымящимся руинам. - На складе полно палаток. – махнула рукой Акаси в сторону строений с полуобвалившейся крышей. – Какое-то время придется пожить на свежем воздухе. Хорошо, что у нас и зимой очень тепло по ночам. - Надеюсь с адмиралом все в порядке. – поежилась Терюцуки, вспоминая, видимо, минувший обстрел. - С ним все будет хорошо. – сказала Акаси, положив ей руку на плечо. – Я надеюсь. – добавила она уже в полголоса и в сторону. Весь остаток дня помогал обитателям базы разгребать развалины, тушить пожары и вытаскивать из руин то, что уцелело после обстрела. Зданию штаба основательно досталось – одна из его стен полностью рухнула внутрь здания, лестница, когда-то ведшая на второй этаж, теперь практически висела в воздухе. Но мое внимание привлекло совсем не это – две девушки несли носилки с покрытым белым покрывалом телом, явно мужским. На покрывале, на уровне лица и груди расплылись два огромных красных пятна. На груди у теперь уже покойного адмирала лежала его перепачканная кровью фуражка. Как я потом узнал от его секретаря Нагато, адмирал не успел спуститься в бункер под штабом, когда начался артобстрел – снаряд угодил прямо в его кабинет, когда он там находился. Я спал в палатке на холодной земле, в которую еще помимо меня набилось еще с десяток рыл, естественно эсминцы, голову нещадно грызли комары, кто-то ткнул меня локтем промеж лопаток, сон не шел. Пока все в палатке мирно сопели и видели десятый сон, я прокручивал в голове события прошедшего дня. А ситуация вырисовывалась не очень хорошая. И так я баба, это уже проблема. Я не помню практически ничего о своей прошлой жизни, даже имени, только какие-то смутные обрывки воспоминаний. Все народонаселение этого острова состоит из женщин, точнее девушек возрастом от 14 и примерно до 20 – 25 лет. Еще, что странно, они носят имена японских кораблей Второй мировой войны и я оказался в шкуре одной из них. Адмирал и похоже единственный мужик на острове благополучно откинулся во время обстрела устроенного Глубинными. Глубинные… Что-то смутно знакомое. Девушки-корабли и глубинные твари – твари из океанской бездны. Warship girls? Что-то похожее, но явно не то. KanKoll? Уже ближе к истине. Ладно, завтра разберусь.