Глава 4 (1/1)
Иногда я бываю печален,Я забытый, покинутый бог,Созидающий, в груде развалинСтарых храмов, грядущий чертог.Трудно храмы воздвигнуть из пепла,И бескровные шепчут уста,Не навек ли сгорела, ослеплаВековая, Святая Мечта.Периодически, чтобы скрывать последствия вечерних слез, я решил умываться холодной водой. Полностью. Только так я мог привести свои мысли в чувство и не быть раскисшей депрессивной лужицей. Благо еще Тецухиро помогал, проявляя максимум внимания и окутывая заботой. Он такой теплый и надежный. Именно в эти моменты я чувствую, что живу. Конечно, он не Кунихиро. Но этого мне вполне хватает, чтобы не впасть в уныние.
После школы мы подолгу проводим время вместе, прикрываясь занятостью. Никто даже не замечает, как мы проводим свой досуг. Гуляем в парке, ходим по разным заведениям, в том числе и кино. Но чаще всего, когда в доме Тецухиро никого не остается, мы закрываемся в его комнате. Ведь для таких людей, как мы в нашем городке подходящего места нет.И только оказавшись в его теплых и нежных руках, будучи обцелованным с ног до головы, я чувствую небывалую легкость. Мое тело становится невесомым, а в голове нет ни одной гнетущей мысли. Но страх быть уличенным не дает возможности полностью расслабиться и чувствовать себя счастливым. А как оно выглядит, это счастье?- Снова мечтаешь, Масаки? – на этот раз из раздумий меня вывел голос Кунихиро. От неожиданности я едва не подскочил.- Да нет, просто думаю, - задумчиво протянул, мгновенно возвращаясь в этот мир.- О чем? – на его лице явно читается озадаченность и напряженность. – Ладно, не важно, - махнул рукой. – Мы с ребятами собрались в кино пойти. А без тебя компания будет неполной. Ты пойдешь с нами?- А какой фильм?- Юки говорит, что что-то суперпопулярное. Недавно в кинотеатрах появилось. Начало сеанса в шесть вечера. Ты свободен в это время, Масаки?- Планов пока что нет, - покопавшись в закромах памяти, я понял, что кроме друзей и Тецухиро меня занять больше некем. Да и нечем.- Тогда до вечера? – попытка улыбнуться вызвала у меня волну внутреннего смеха. Кунихиро не умеет быть приятным. И что я в нем нашел?!Проводив взглядом его удаляющуюся широкую спину, я грустно вздохнул, а затем тихо рассмеялся своим мыслям. Может, мне посчастливится сегодня провести нормальный вечер в кругу своих друзей. Не придется строить из себя того, кем я не являюсь. Хотя, по большому счету, я не притворяюсь только в присутствии Тецухиро.
До кинотеатра мы с Кунихиро шли долго, решив по дороге пройтись по центру города. Ведь вдвоем мы бываем очень редко. И именно в такие моменты я чувствую себя наиболее счастливым. Вот так просто прогуляться и поговорить со своим пусть и лучшим другом… По большому счету, мне этого вполне хватает. Наверно, я мазохист. Или идиот. Или идиот с мазохистскими наклонностями. Да и значения это не имеет. Я считаю, что пока мне хорошо, то и беспокоиться не о чем.А тем временем мы уже подошли к кинотеатру. Теперь нам осталось только дождаться Юки и Масу, чтобы всем вместе пойти на этот самый фильм, который Юкиджи так хвалил на протяжении нескольких дней. Поэтому мы встали в стороне от входа, и решили ждать своих товарищей там.До сеанса осталось пятнадцать минут, а ребята так и не пришли. Переглянувшись, мы с Кунихиро поняли, что они, возможно, не придут. Пожав плечами, не сговариваясь, мы взяли билеты, попкорн и пошли в зал, занимать свои места.
Судя по титрам, которые гласили, что фильм ограничен по возрасту 16+, я понял, что это не что иное, как ужастик. Жаль. Я рассчитывал на что-то человеческое. Покосился на абсолютно спокойного Кунихиро. Похоже, ему все равно. А вот мне немного не по себе. Хоть бы не закричать. Стыдно будет.
Устроившись удобнее в креслах, мы приступили к просмотру фильма. К счастью, он оказался не таким ужасным, каким я его расписал в своей голове. Ближе к середине я смог, наконец, расслабиться. В темном шумном зале можно было без зазрений совести и возможности быть замеченным внимательно рассмотреть своего друга. Кунихиро действительно красив. Мужественные черты лица, ровный нос, хорошо очерчены скулы. А аккуратные очки дополняют образ умного и серьезного человека. Но с другой стороны, он далеко не идеален. Его убийственный характер оставляет желать лучшего. Думаю, с ним трудно ужиться. Хотя я уже привык к особенностям этой личности.- Домой? – вывел меня из раздумий друг, когда в зале включили свет.- Пойдем, - скинул в корзину пустые коробки от попкорна и вышел из зала.
- Юкиджи в своем репертуаре, - Кунихиро почесал затылок, облегченно вздыхая. – Даже не сомневался в том, что он выберет такую жуть.- А я не сомневался, - сунул руки в карманы джинс. – Он любит ужастики.Домой мы решили пойти длинной дорогой. Зашли в кафе, прихватили по молочному коктейлю и направились в парк. Все же вдвоем с Кунихиро гораздо спокойнее. Он не дергается, пытаясь показать себя умным и со всех сторон одаренным человеком. А я могу без опаски разговаривать с ним.- Как там девочки поживают? Те, с группового свидания, - вкрадчиво спросил я, пытаясь прощупать почву.- Не знаю. Мы еще пару раз встретились, но потом как-то не сошлись характерами, - безразлично отмахнулся, бросая в урну пустой стаканчик.- Понятно, - и чего я спросил? Все и так ясно. Это же Кунихиро. Он кроме себя никого вокруг не замечает. Почему я так не могу?Дойдя до перекрестка, мы попрощались и разошлись в стороны своих домов. Неужели я обречен, и буду для него всего лишь лучшим другом? Но с другой стороны, я встречаюсь с Тецухиро. Он добрый, заботливый и внимательный. Я знаю, что он никогда меня не обидит. Отчего же мне так неспокойно?Закат из золотого стал как медь,Покрылись облака зеленой ржою,И телу я сказал тогда: "ОтветьНа всё провозглашенное душою".И тело мне ответило мое,Простое тело, но с горячей кровью:"Не знаю я, что значит бытие,Хотя и знаю, что зовут любовью.Люблю в соленой плескаться волне,Прислушиваться к крикам ястребиным,Люблю на необъезженном конеНестись по лугу, пахнущему тмином.И женщину люблю... Когда глазаЕе потупленные я целую,Я пьяно, будто близится гроза,Иль будто пью я воду ключевую.Но я за всё, что взяло и хочу,За все печали, радости и бредни,Как подобает мужу, заплачуНепоправимой гибелью последней.