Часть 9 (1/1)

Школа. Ну, что сказать… Возьмите сотню девочек от тринадцати до восемнадцати, заприте их на ограниченном пространстве, лишив мальчиков, дискотек и леденцов на палочке… А затем ужаснитесь. Поскольку выйдет очень слабое подобие Школы. В отличие от людей, все канмусу с ?рождения? четко делятся на ранги, так что армейская дедовщина с её ?духами?, ?черепами? и прочими ?дедАми? нервно курит. За ?духов? у нас выступали эсминцы, которые шуршали по всем бытовым делам. По крайней мере, даже тяжелые крейсера в ту же прачечную заглядывали раз в месяц. А линкоры, по-моему, вообще не знали, где она находится. То есть, линкор просто тормозила первую попавшуюся эсминку-первокурсницу и спокойно вручала ей пакет со своим грязным бельём, небрежно бросив: ?Как постираешь, в кубрик занесешь?. Правда, с второкурсницей этот трюк уже срабатывал далеко не всегда, поскольку в ответ могли нагло послать в сумрак, а попытка вправить мозги охамевшей малявке грозила вежливым разговором с её флагманом. Ах, да, ещё у канмусу, чем выше ранг, тем хуже характер. Если эсминцы в большинстве милые и дружелюбные, то уже легкие крейсера — особы довольно колючие. Про тяжелых и говорить нечего, эти — бесконечная головная боль школьного начальства, ибо понтов, как у линкора, а моторчик в заднице, как у эсминца. Линкоры же… с одной стороны довольно спокойны и флегматичны, а с другой, дрессировке не поддаются в принципе, и людей, за исключением своих инструкторов и начальника Школы, в буй не ставят. То есть, если всё же начинают чудить, то вправить им мозги — задача нетривиальная. Ну и отдельно флагманы, будущие командиры эскадр. Опора правопорядка. Собственно, Школой правят именно они, что бы там инструктора себе ни думали. Хотя, инструктора и не думают. Просто за косяк подчинённых мылят холку флагману, а дальше срабатывает эффект рычага — когда наверху грозят пальцем, а внизу сносит головы. Мда. Наверное, людям кажется, что у нас тут то ли зона, то ли дурдом. Второе, впрочем, не так уж и далеко от истины. Но на самом деле куда спокойней, чем в обычной строевой части, где пришедшие с гражданки ?короли дворов? крутизну свою демонстрируют, пока в дисбат не загремят. Те же линкоры… они конечно задолбывают своими ?правилами?, а всю бытовуху сваливают на эсминок, но им и в голову не придёт строить мелких в ?дембельский поезд? или прессовать приказом: ?родить конфету за десять секунд?. Хотя за нарушение ?традиций? наехать могут, это у них святое. Я на собственном опыте убедился. Оказывается, на первом курсе нельзя носить волосы ниже плеч. Типа, не по сроку это, ?килькам? не положено. Вот ко мне и подвалила троица линкоров, во главе с ?Фусо?. Акселератки, блин, на полголовы выше меня каждая. Зря они это. Пока я переводил на английский адрес, куда им стоит проследовать с их ?традициями?, у моего тела сработал рефлекс выросшей в детдоме сироты. Короче, сам не понял, как табуретка в руках очутилась. Ничего страшного вообще-то, канмусу не только сильные, но и крепкие, иначе сами себе бы руки-ноги ломали. Так что для Фусо всё закончилось ссадиной на лбу, а для меня тремя сутками гауптвахты за порчу мебели (табуретка разлетелась в щепки с первого же удара). *** Теперь вот, сижу за решеткой, в темнице сырой… Ну, ладно, не в сырой и не темнице, но всё же за решеткой, самой натуральной. На губе, вместо дверей камер, решетка с прутьями в мой кулачок толщиной. О, вечерняя проверка. Спрыгнув с нар (а фигли, если камера, значит никаких кроватей, только нары!), бегу к двери, вытягиваюсь по стойке ?смирно?. Начальник гауптвахты чуть удивленно останавливается напротив. Тянусь ещё сильнее, докладываю: — Курсант Петра, тяжелый крейсер ?Пётр Великий?, арестована приказом начальника курса за порчу казенного имущества. Жалоб и заявлений не имею! — Э-ээ… заявлений? Поедаю опешившее начальство глазами. — Сэр, так точно, сэр! Начальник механически кивает, идет дальше, одновременно выворачивая голову, словно желая убедиться, что ему не померещилось. Я, навострив уши, старательно прислушиваюсь. — Курсант Линда, легкий крейсер ?Линдер?, арестована за опоздание на вечернюю поверку, — испуганно звенит из соседней камеры девчоночий голосок. Начальник от неожиданности едва не подпрыгивает. Довольно улыбнувшись, возвращаюсь на койку. *** Взгляд у школьного психолога уже откровенно усталый. Нет, так-то она тетка неплохая, но психологов я просто не люблю. Превентивно. — Петра… зачем было пугать однокурсниц? Старательно хлопаю глазами: — Кого, мэм? — Девочек, что с тобой на гауптвахте находились. Пф! Никого я не пугал. Подумаешь, процитировал мелким статьи Дисциплинарного устава, а потом про дисбат рассказал, в красках и подробностях. Куда отправляют тех, кто на губе плохо сидит. — Мэм, так как изучение Дисциплинарного устава входит в обязательный курс подготовки, я решила провести внеклассное занятие. — А… — психолог, потерев переносицу, достает из портфеля заточенную с одного края металлическую миску. — Скажи, зачем тебе понадобилась эта тарелка? — Это не тарелка, это шлюмка, наглядное пособие. — Пособие? И что ей делают? — Шлюмкой? — Недоверчиво склонив голову, всем своим видом демонстрирую удивление. Мол, как можно взрослому человеку не знать столь элементарных вещей?! — Да, шлюмка. Зачем она? — Ей же бреются! — Бреются тарелками?! Где?! — На зоне. Психолог пару минут рассматривает меня изучающим взглядом, затем, поставив локти на стол, опускает подбородок на скрещенные пальцы. — Петра… дисбата в Объединенном флоте нет. Но есть специальная школа ?Чукотка?, где круглый год холодно и скучно. Поэтому давай обойдемся без таких вот… — легкий кивок на тарелку, — наглядных пособий. Вытянувшись по стойке ?смирно?, чеканю: — Есть, мэм, без таких наглядных пособий. Пф! Ну и ходите необразованные. *** Начальник училища остановился у окна, задумчиво потирая подбородок. — То есть, она адекватна? — Более чем, — устало пожала плечами психолог. — Она просто хулиганит. — Ничего себе, хулиганит! — возмущенно всплеснул руками зам по учебной части. — Даже не попыталась как-то разрешить конфликт или… не знаю. Он обвел взглядом остальных преподавателей, словно в поисках поддержки. — Это же ненормально, вот так сразу хвататься за табуретку! — Сэр, разрешите, я могу объяснить, — поднял голову преподаватель тактики. — Говорите, Лоуренс. — Спасибо, сэр. Видите ли, ?Пётр Великий? не корабль линии, это корабль одного удара, рассчитанный на мгновенное уничтожение противника. Соответственно, Петра на подсознательном уровне стремится максимально сократить время конфликта. — Не совсем понимаю… — нахмурился зам по учебной. Тактик вздохнул. — Она просто не умеет драться, она умеет лишь убивать.