История тридцать пятая (2/2)

- Ирина. Она с тобой?

- С ней все нормально, но ее сейчас нет… Она живет у Виктории.

- А разве у нее нет дома?

- Там ремонт, - солгал Жуан и внезапно сказал: – Прости, тут пришла горничная, чтобы сделать уборку, мне пора прощаться. – И парень положил трубку.

В отеле Вестчестера после разговора

Жуан прилег на кровать. В его памяти внезапно всплыло все: ресторан, восхищенные лица девушек-подружек, Анна-Мария с приемным сыном на руках, оскорбления, крики и… РЕКИ МЕТАЛЛА. Он вдруг вспомнил, что Ирина никогда не скрывала от него своей сущности, что использовала силу на том обеде, после которого Мария не выдержала и ушла, а потом он непонятным образом забыл обо всем, как и все, кто видел эту сцену, а после – жаркая ночь, прерванная внезапным визитом Виктории. Ирина была нежна и покорна, как ангел, и создавалось впечатление, что она еще невинная девушка, которая дрожит в мужских объятиях подобно осиновому листу, не зная, что с ней станет, боясь боли, но сгорая от желания и страсти. Но все же в первые мгновения ее глаза молили не прикасаться, не делать больно, и это учитывая, что для нее близость – уже изученная блажь. Потом всплыл эпизод с такси и вся эта оргия, когда Ирина орудовала машинами и фонарными столбами, как ребенок пластилином. Тогда она была столь сильной, что, казалось, в силах управлять Вселенной, как этими предметами, это была уже не знакомая ему с детства Иришка, а почти всемогущая Металлика. но тут же картинка в сознании сменилась, и вот уже сильная и неподвластная никому и ничему Металлика лежит перед ним на операционном столе бледная и под наркозом, а ее жизнь зависит только от него и почти незнакомой ему рыжеволосой женщины, подающей хирургу инструменты. Жуан снова, словно со стороны, посмотрел на все это, вспомнил, как держал в своих руках тонкую ниточку Ириной жизни, готовую вот-вот оборваться и диаграмму сердцебиения на мониторе, на несколько секунд превратившуюся в прямую линию с непрерывным писком. Как он тогда испугался, что потерял ее навсегда! А потом, когда все обошлось, сам же и бросил свою любовь на произвол судьбы, забыв, как сильна их связь. Тогда им двигали лишь страх, шок и неспособность принять реальность такой, какая она есть. Не принять Иру. Ему тогда не хватило сил понять и простить ее ложь, ее фальшь, ее невинный взгляд и “Хорошую мину при плохой игре”. В тот момент Жуан-Андреас думал, что это Ирина и только она предала и ранила его, появившись в его жизни через столько лет, подарив счастье и надежду, сразу не сказав, что между ними не может быть ничего, так как она – мутантка, да еще и незарегистрированная, но только теперь он понял, что между ними никогда не было и не могло быть лжи, и даже узнав о том, что молодой врач забыл о происшествии на званном ужине, пыталась признаться в своей тайне. Да, и все она делала ради него, ведь она и Виктория могли бы легко скрыться, сбежать от монстра, и оставить его. Так бы Ирина и поступила бы, если бы в ее планы входила ложь про то, что она – самый обычный человек как и все.

В эту секунду, в этот миг Жуан-Андреас твердо решил поговорить с Ириной, попросить у нее прощения, и искренне надеялся, что девушка все еще “в гостях у Викки”, искать ее еще где-то у него не было времени, такие разговоры не терпят отлагательств. Те слова, которые он хочет и, по сути, ДОЛЖЕН сказать Ире, надо было произнести еще давно, но его гордость была слишком велика, чтобы признаваться девушке в своих ошибках.

Жуан встал, подошел к двери, одел пиджак и направился в “Институт”. Он решил не заходить никуда по дороге, не покупать роскошных букетов, а тем более украшений, чтобы они не туманили его слов, и Иришка, не дай Бог, не посчитала его гадом, который, получив от женщины то, что хочет, бросает при первом же удобном случае, будь то школьная подруга, с которой он не виделся много лет по отношению к Анне-Марии или внезапно выяснившийся факт о мутации по отношению к самой Металлике.

Жуан-Андреас Падмейро робко постучался в дверь “Института для одаренной молодежи”, морально готовясь к предстоящему разговору. Несколько минут никто не открывал, и молодой врач, с сожалением подумав о возможности отсутствия хозяев дома, хотел было развернуться и уйти, как за дверью послышались шаги, и вскоре перед ним предстала фигуристая зеленоглазая женщина с белой прядью в волосах – Шельма. В прошлый раз Жуан видел ее только мельком, но она запомнилась ему своим печальным взглядом и руками в перчатках. А вот она, видимо, не узнала молодого врача, ну, или не показала виду, потому что, едва парень переступил порог, произнесла:

- Здравствуйте! Если Вы пришли к профессору Чарльзу Ксавье, то сожалею, его сегодня нет в институте! – Шел показала, чтобы молодой врач покинул помещение.

- Мне не нужен профессор, - поспешил объяснить Жуан-Андреас, - мне нужна Ирина Крид – Металлика.

- Простите, говорите чуть медленней, - смутилась икс-мека, - я плохо понимаю португальский.

- Я пришел к Ирине, - четко повторил бразилец. – Она здесь?

- Вам нужна Ирина? – женщина подозрительно прищурила глаз и встала в боевую стойку. – Зачем она Вам? Кто Вы?!!

- Не бойтесь меня, Шельма, - попросил Жуан, - я тот врач, что делал ей операцию, мое имя – Жуан-Андреас Палмейро.

- Ах, да! – Шельма улыбнулась и опустила руки. – Теперь я Вас вспомнила!

- Так Ирина все еще тут? – повторил свой вопрос гость.

- Да, но я не знаю, захочет ли она Вас видеть. Признаюсь честно, Ваш уход выглядел довольно низко, да еще эти деньги… Зачем?

- Объясняться на эту тему я буду только с Ириной, и ни с кем больше, - отрезал юноша. – Будьте любезны, проводите меня к ней!

- Ну, не знаю, имею ли я право, - замялась женщина в перчатках, - хотя ладно, это – личное дело и я вмешиваться не стану. Пойдемте,

Я сидела на кровати в комнате, отведенной мне в Институте и читала журнал, когда услышала, что за моей спиной открылась и вновь закрылась дверь. Я свалила это на сквозняк и даже не оторвалась от чтения. Тут я почувствовала, что кто-то обнял меня сзади, так незаметно, что можно было подумать, призрак проник в комнату и примостился позади меня.

Я медленно обернулась и, увидев Жуана, вскрикнула. Ощущение было такое, как в кошмарном сне, как будто правда возник призрак из прошлого. Мой друг (бывший, наверное) улыбнулся. Я оттолкнула его от себя, сделав локтями движение назад. Затем я резко повернулась, чтоб посмотреть в его наглые глаза – глаза предателя.

- Как ты сюда попал?! – спросила я, и в моем голосе звучали одновременно удивление, обида и радость.

- Меня пропустила Шельма, - ответил он. – Ир, мне надо с тобой поговорить.

- Я не желаю тебя слушать! – отрезала я. – Можешь уходить!

- Нет, я не уйду, пока ты не выслушаешь меня! – Жуан-Андреас продолжал стоять на своем.

- Если ты не покинешь сейчас это помещение, я применю силу.

- Иришка, я тебя очень прошу, выслушай! – чуть ли не взмолился Жуан.

- Ну, хорошо, - сдалась я, - только быстро и четко.

- Ирина, прости меня, пожалуйста, я был не прав по отношению к тебе. Я признаю, что ошибся и напрасно… Напрасно тогда ушел.

- Но все-таки ушел! – заметила я.

- Тогда я был в шоке, в отчаянии. У меня пропала жена, сын. Жизнь пошла под откос, а тут еще это, - Жуан замолчал.

- Что “это”? – спросила я.

- Ну… Такси, твой муж, это расплавленное железо… - запинаясь, объяснил молодой врач. – Я был в шоке, в отчаянии, не знал, что делать. Раньше я очень редко встречался с людьми, наделенными силой, и часто у них случались рецидивы, они не могли себя контролировать! Я испугался, что это случиться и с тобой… Поэтому я и ушел…

- А деньги?! – я вдруг вспомнила про тот злосчастный конверт. – Виктория сказала, что эти деньги на тот случай, если Икс-мены первыми найдут Марию, что они для покупки обратного билета. Но я-то не дура, понимаю, что эти деньги мои. Ты заплатил мне за нежность?

- Как ты могла так подумать?! – молодого врача аж передернуло, - нет, конечно!

- А зачем тогда ты мне их дал? – на моем лице отразилось недоумение.

- Понимаешь, - стал говорить Жуан-Андреас, - когда мы ехали сюда, в Нью-Йорк, я твердо решил развестись с женой и сделать тебе предложение. Я взял с собой доллары, чтобы тут купить тебе кольцо, но случилось это несчастье, и я был в смятении. Я не знал, что будет с нами дальше. Поэтому лучшего выхода, чем отдать эти деньги тебе я не нашел.

У меня отлегло от сердца. Наконец, я узнала тайну этого конверта, и мне стало даже приятно.

- Так ты меня любишь? – спросила я с детской наивностью.

- Ну, конечно, дурочка! – улыбнулся Жуан. – И всегда тебя любил! Несмотря ни на что!

С этими словами Жуан поднялся и направился к выходу. Уходя, он обернулся и вскользь проронил фразу: “Кстати, я ВСЕ вспомнил, и именно поэтому не злюсь!”