История двадцать первая (2/2)
- Одна?! – удивилась Виктория. – Ты что, думаешь справится со всем до темноты?
- Мне не привыкать! – ответила я и пошла прочь от Викки.
Чисто интуитивно я направилась на северо-восток вдоль песчаного пляжа, туда, где виднелись скрытые отяжелевшими облаками вершины серых гор. Недалеко от пляжа начинались джунгли. Углубляться в них было опасно, ведь никто не знает, что скрывают ветви ползучих лиан и прочей тропической растительности? Но я пошла, выбора у меня не было. Довольно быстро я набрала веток, лиан и прочих “стройматериалов”, сорвала фруктов. Тут пригодилась моя природная ловкость и умение лазить по деревьям, полученное еще в малом возрасте. Все было на удивление просто и быстро, и уже где-то через полчаса я вышла из леса. Возвращаясь к тому месту, где оставила Викторию, я вдруг услышала нечеловеческий визг, доносившийся где-то у входа в лес. Ускорив шаг, я поспешила в том направлении.
Кричала профессорская дочка. Да и было отчего. Прижав девушку к земле, над ней нависла огромная желтая кошка – доисторический тигр. Виктория пыталась выбраться из его лап, но, видимо, от страха ее словно парализовало, и та могла лишь звать на помощь, не в силах пошевелиться.
- А ну, брысь отсюда, Барсик подзаборный! – крикнула я, кидая в тигра тяжелую, изогнутую наподобие лука, палку.
Представитель семейства кошачьих обернулся на меня, зализывая ушибленный бок, и зарычал. Это было страшно. Его рык был такой громкий, что на миг заложило уши. А два, сантиметров в пятьдесят, желтоватых клыка блеснули в красных лучах заходящего солнца. Затем он стал рыть землю задней лапой, готовясь к прыжку, мне было немного страшно, но я не показывала этого, смотря хищнику прямо в глаза. Я видела, как напряглись все мышцы большой кошки, и как она желает наброситься на меня, но одновременно не отходит от юной Ксавье на расстояние, достаточное для того, чтобы девушка могла убежать. Тогда я, сумасшедшая, бросила в саблезубого тигра поднятый с земли камень. Животное окончательно переключилось на меня, и сейчас у меня есть повод жалеть об этом. Еще раз угрожающе зарычав, кошка-переросток кинулась на меня, и прокричав Виктории: “Беги!”, я оказалась у тигра в когтях. Спасло меня лишь какое-то чудо, точнее, мой дневник, который я успела прикрыть кусками дерева, чтоб не разлетались страницы, и когти хищника вонзились в эту “обложку”, почти не задев тела. Я, воспользовавшись этой небольшой заминкой, подняла еще один острый камень, вонзила его в загривок противнику, а затем убежала.
Уже ночь, мы с Викторией сделали некое подобие шалаша из веток и травы, развели костер, чтобы согреться и пожарили на нем свежепойманную рыбу. Двух небольших рыбешек не хватило, чтобы наесться, но все же лучше, чем спать на пустой желудок. Сейчас Викки уснула, укрывшись моим плащом и подложив под голову ворох травы. Спит она беспокойно, все зовет какую-то Plamel, и кричит, чтобы никто не приближался к ее матери. Везучая! Ей снится мать, настоящая, которая заботилась о ней и все делала для того, чтобы любимая девочка ни в чем не нуждалась! Иначе и быть не может, ведь в противоположном случае, профессорская дочка не выросла бы такой изнеженной.
А я уже не помню, когда в последний раз мне снилась мать или родные с детства места и друзья с которыми мы “по очереди на горшке сидели”. За без малого четыре года все, связанное с детством: и хорошее, и плохое – стерлось из памяти, как будто происходило не несколько лет назад, а в прошлой жизни… Ну вот, опять меня на лирику потянуло!
- Нет!!! – услышала я испуганный вопль за спиной.
Обернувшись, я увидела, что Виктория села на своей “постели” и тяжело дышит.
- Что такое? – спросила я.
- Ничего, просто мне приснилась мама…. Она звала меня…