Глава 2. Первый бой. (1/1)

После прощания с отцом, Степан отправился в казарму, чтобы оттуда отправиться на линию фронта, которая находилась поблизости к станции ?Охотный ряд?, принадлежащей коммунистам с Красной Линии?— главным идеологическим врагам Четвертого Рейха. Степан слышал, что эти постоянные боестолкновения?— отголоски древней войны, которая была между фашистами и красными. И велась она не в метро, вдобавок, та минувшая война затронула практически весь мир. Но ядерной бомбы тогда еще не было, поэтому, планета не была превращена в радиоактивный пепел. Евгений Петрович рассказывал своему пасынку, что нацисты проиграли ту войну?— победителями вышли коммунисты. Отчима Степана очень раздражал тот факт, что во главе Советского Союза стоял грузин. Но Степан уже не помнил, как его звали. Знал он только то, что тот правитель загнал половину населения в ГУЛАГи?— подобие концлагерей, которые имелись на станциях Рейха. Парень начал считать, что Четвертый Рейх и Красная Линия?— братья, которые преподносили практически одинаковые убеждения под разным соусом, и в итоге разругались между собой в пух и прах. От размышлений об идеологических распрях Степана отвлекала бурлящая жизнь на станции ?Пушкинская?, переименованной недавно в ?Гитлерская?. Не всем понравилось такое название, противники мотивировали свое неприятие тем, что негоже порочить честь классика российской литературы. Однако, верхушку Рейха не особо волновало мнение оппозиции. Конечно, свобода слова разрешена, но частично. А вот простым жителям не было дела до того, на какой станции жить: на Пушкинской? Или на Гитлерской? Все равно жизнь продолжала идти своим чередом: свинофермы, грибные плантации, посиделки по вечерам. Единственное, что волновало простых граждан из разряда политики, это боязнь нападения Красной Линии. Пропаганда на весь Четвертый Рейх тараторит о том, что от голода там уже друг друга есть начинают, мол, за анекдоты в трудовые лагеря отправляют, и граждане доносы пишут на своих соседей. Степан точно знал, что даже в Рейхе такого беспредела нет. А вот насчет коммунистов он не знал: правда это, или нет. Степан проходил мимо палаток, которые использовались как дома, мимо бараков, которые были построены из всякого хлама и исполняли роль торговых лавок, в которых продавали еду, оружие, противогазы, патроны, аптечки и дурь?— в Рейхе можно заниматься наркоторговлей, имея на то специальное разрешение, которое должны подписать в гестапо. Но для этого нужно заплатить пошлину в размере четыреста патронов. Не каждый начинающий барыг располагал такой суммой. Однако, это лучше чем быть отправленным на эшафот за незаконный сбыт веществ. Пушкинская-Гитлерская была одна из самых густонаселенных станций метро. Степе приходилось расталкивать граждан, которые толпились и мешали ему идти. На нецензурные оклики он не отвечал, а просто показывал средний палец.—?Слышь, салага! В очко этот палец себе засунь! —?крикнул ему в спину быдловатый мужчина.—?Сереженька, любимый, успокойся,?— сказала жена его, видимо. —?У негона куртке ?Reich? написано?— военный он. Да и к тому же?— это пасынок фюрера!—?Сраная золотая молодежь,?— процедил мужик. —?Я удивлен, что его папаша от армии не отмазал.—?Сережа, тише! —?взволновалась женщина. —?Ты хочешь, чтобы в нашу палатку вошли гости из гестапо?!***В казарме Степана уже ждали Вячеслав, Роман и другие бойцы. Сослуживцы уже были вооружены, в балаклавах на лицах и в касках на головах.—?Пришел таки,?— недовольно буркнул обершарфюрер. —?Шуруй в оружейную за снарягой!—?Есть! —?ответил Степан.Быстрым шагом Степа отправился в оружейную, у входа его встретил толстый лысый мужчина с самокруткой во рту.—?Сейчас вынесу снаряжение, постой тут,?— сказал он грубым прокуренным голосом.Степан слышал звуки, как оружейник что-то разгребает, достает, ищет. Через несколько минут он вышел с мешком, и начал доставать оттуда снаряжение. Сначала он вытащил балаклаву. Степан взял ее и надел на лицо. Потом толстяк достал каску. Степан сначала постучал по ней рукой, и потом надел ее на голову. В следующий раз куряга достал револьвер и двенадцать запасных пуль к нему. А последним стал автомат Калашникова сорок седьмого года, плюс четыре дополнительных рожка.—?Кенту твоему, кстати, достался ?семьдесят четвертый?.—?Понятно, Ну ничего, я и с древними пукалками попробую овладеть.Уже готовый к бою, Степан отправился к своим…***Отряд Рейха отправился на скоростных дрезинах, прямиком на линию фронта. Свет фар освещал темные туннели и отпугивал крыс, а также различных мутантов, которые бродили в одиночку. Солдаты даже не стреляли по ним, ведь каждый житель метрополитена знал о том, что поодиночке монстры трусливы, а вот стаи уже стоит опасаться!—?Итак, стальные орлы,?— начал говорить Вячеслав. Из-за того, что дрезины ехали очень быстро и издавали много шума, обершарфюрера было не очень хорошо слышно. —?Вы были призваны для того, чтобы защитить Четвертый Рейх от недочеловеков! Если вы хотите, чтобы белая раса и ее генофонд были сохранены, вы должны одержать победу в этой священной войне!—?Слава Рейху и фюреру! —?воскликнули солдаты.Степан не слушал того, что говорит обершарфюрер. Его сейчас заботили совсем другие вещи. Он всматривался в темноту туннеля, которую беспощадно уничтожали лучи света, исходившие от фар дрезины. Тьма таит в себе множество опасностей, и кровожадные мутанты?— есть одна из меньших. Народная молва гласит о всяких призраках, духах и аномалиях. Например, до сих пор жива легенда о Путевом Обходчике?— монстре, который убивает всех, кто окажется в заброшенных линиях метро.Еще ходят такие сплетни, мол, в каком-то месте есть трубы такие, с которых слышно пение или голоса умерших. Но Степа в это не верил?— он вообще не особо верил в мифы, которые связаны с мистикой. От размышлений парня отвлекли звуки выстрелов. Он моментально схватился за свой ?Калаш?.—?Бойцы! Мы уже на фронте! Надейтесь, что божки в которых вы верите, помогут вам не только выжить, но и победить коммунистов! —?прокричал Вячеслав.Транспорт остановился, и новобранцы побежали с оружием наизготовку прямо в бой.***Солдаты Рейха вели огонь из-за укрытий, которые были сделаны из кусков металла, камней, шифера, мешков с песком и из различного мусора. Эти импровизированные укрепления находились рядом с туннелем, с которого наступали вражеские войска. Возле заставы фашистов стояли прожектора, которые светили прямо на то место, с которого наступали бойцы из Красной Линии. Также на заставе находились несколько столбов с динамиками. Из них доносилась речь фюрера.—?Рейх! Коммунистические недочеловеки пытаются заразить метро своей чумой, которую они называют ?интерстанционал?! Мы не должны позволить свиньям из Красной Линии испортить генофонд здоровой белой расы! Смерь коммунякам! Слава Рейху!—?Слава Рейху! —?кричали в ответ защитники Пушкинской-Гитлерской и стреляли по противникам.—?Да здравствует товарищ Москвин! Смерть фашистам! —?орали в ответ налетчики.Одеты они были в одежду, которая очень смахивала на военную форму красноармейцев. Красноармейцы служили стране, которая канула в лету еще до того, как в 2013 году началась ядерная война. Называлась та держава?— СССР. Степан спрятался за мешками с песком и вел прицельный огонь по оккупантам. У него неплохо получалось попадать в цель. Поле боя охватили запахи пороха и крови. А когда враги прибегли к использованию зажигательных гранат, начало пахнуть горелым мясом. Также туннели охватили крики раненых, которые отдавались эхом по всему метро, как казалось Степану. Даже сквозь перчатки он чувствовал, как его руки покрываются ожогами от пороховых газов, которые исходили от его автомата Калашникова. Ведь он очень много стрелял, правда он не вел счет, скольких врагов Четвертого Рейха он отправил в их марксистскую Вальхаллу. Однако, красные тоже успели забрать много нацистских душ. Степан спрятался, чтобы найти у трупов товарищей запасной рожок, одновременно вслушиваясь в звуки битвы.—?Черт! Нам нужно подкрепление! —?верещал обершарфюрер, держась за место, где находился левый глаз?— пуля, которую выпустил вражеский солдат из ПМ, лишила Вячеслава зрительного органа. А в ответ, фашист лишил его жизни.—?А радист остался в живых? Он у нас один был, а недочеловеки так и прут, ебать их в рот!—?Я в порядке, мужики! Аппаратура тоже не повреждена!Степану так и не удалось найти патроны для ?Калаша?, но вдруг какой-то совсем еще молодой парнишка, вооруженный револьвером с удлиненным стволом и автоматным прикладом, подбежал к нему и достал из разгрузки запасной магазин.—?Спасибо,?— пробормотал Степа.—?Не за что,?— улыбнулся юнец и начал стрелять по противникам.Стрелял он чуть-ли не под ухом Степана, из-за чего тот на время оглох. Из-за этого он не осмелился выглянуть из-за укрытия. И не зря. Автоматная очередь поразила подростка. Степан ужаснулся, когда увидел его труп. Тело изрешетили так, что весь его живот был в крови. А в его голову угодили целых четыре пули! Из-за этого голова практически не сохранилась. От нее осталась лишь половина. Степана вырвало. После того, как приступы рвоты покинули его, он заметил, что Рома пытается ему что-то сказать. Но Степан ничего не слышал, так как слух еще не вернулся. Роман выстрелил очередями из своего Ак-74 в сторону, с которой наступали захватчики., а потом взял своего друга, и потащил подальше от укрытия, за которым тот прятался… И блевал. Степан начал постепенно терять трезвость ума. Он уже слабо понимал картину происходящего. В глазах начало плыть. Единственное, что он увидел, это то как на скоростных дрезинах приехали солдаты, которые были закованы в какие-то стальные пластины. Вооружены они были пулеметами ?Печенег?. Обычные автоматные патроны не убивали их, а доставляли лишь легкий дискомфорт. Эти ?тяжеловесы?, пулеметными очередями скосили всех коммунистов, которые находились в туннеле. Оставшиеся начали отступать, но не успели. Солдаты Рейха добили их огнем в спину. После того, как Степан увидел конец боя, он потерял сознание.***Степан очнулся в комнате, которая была прикрыта занавесками из прозрачной пленки. Он слышал голоса и шаги, которые издавали люди, находившиеся по ту сторону импровизированных штор. Степа обрадовался?— слух вернулся. Правда он не мог понять, где он. Но увидев, что он лежал на кушетке с белым постельным бельем, он понял?— в лазарете. Однако, что с ним было? Его ранило? Он попытался встать, но тело не сразу начало его слушаться. Видимо, долго он очень лежал. Как только он встал, в его палату вбежал старый лысый мужчина в белом, но испачканном кровью, халате.—?Очнулись наконец-то,?— обрадовался он.—?Да, доктор Менгеле,?— пошутил Степан.Доктор на это высказывание не обиделся… Или просто не подал вида.—?О! И слух к вам вернулся!—?Да… И что вообще со мной произошло??Менгеле? почесал свой нос, потом улыбнулся и сказал.—?Вас контузило из-за выстрелов, а потом, как сказал один из ваших сослуживцев, вы потеряли сознание.—?Укуси меня мутант! —?изумился Степан.Доктор бросил на него удивленный взгляд.—?А чему вы удивлены?—?А разве не от чего тут охуевать? —?не понял Степан. —?За мат, кстати, извините…—?Да ничего страшного,?— добродушно ответил лекарь. —?Я знаком с вашим личным делом: в детстве вы наблюдали то, как изнасиловали и убили вашу мать…У Степана от упоминания этого случая, стало болеть на душе. Он еле сдерживал слезы. Тем временем, врач продолжил говорить.—?И скорее всего, что после той, извините меня, мясорубки, которая была в зоне боевых действий,?— на минуту он замялся. —?Ваша психика не выдержала…—?Пиздец,?— тихо произнес Степан. —?Извините, пожалуйста, за нецензурщину.—?Да ничего,?— так же простодушно отвечал служитель медицины Четвертого Рейха. —?Вы себя хорошо сейчас чувствуете? Жалобы на здоровье есть?—?Нет.—?Значит, можете отправляться домой.—?Понял. Спасибо.***Степан отправился не домой, а в местный кабак. Ему хотелось одного?— напиться в хлам. Чтобы обезболить рану, которую заставил болеть тот врач в кровавом медицинском халате. Да, доктор не хотел задевать чувства Степана. Но любое упоминание о том злополучном дне заставляло душу Степана плакать. Он с трудом сдерживался, чтобы не плакать при людях. Но порой, когда он оставался один в каком-нибудь безлюдном уголке, который находился где-нибудь за жилыми палатками, он давал своим эмоциям волю. А потом, он, угрюмый возвращался домой. Дома он брал магнитофон, вставлял в него кассету с песнями Егора Летова и его группы ?Гражданская Оборона? и расслаблялся под эту музыку. Но была у того певца песня, которая заставляла Степана одновременно и грустить, и смеяться…В мокрой постели голое тело нашли—чёрный отделХлопнули двери, гости куда-то ушли—я не хотелДохлые рыбы тихо осели на дно и разбрелисьВсе вы могли бы, но перестали давно—и заебись В это трудно поверить Но надо признаться, чтоМне насрать на моё лицоЕй насрать на моё лицоВам насрать на моё лицоВсем вам насрать на моё лицо.Птицы смеются, вдруг замолчали на миг—надо уметьДети дерутся, руки спешат напрямик—только б успетьКольца и двери, хоть бы остаться в тени?— и не дышатьА мёртвые звери?— как изумленно они?— любят лежать В это трудно поверить Но надо признаться, чтоМне насрать на моё лицоЕй насрать на моё лицоВам насрать на моё лицоВсем вам насрать на моё лицо.Тусклые тени, вечером сдался и я—и пересталЗлые колени, кто-то срубил тополя?— и пьедесталКаждый спросонок любит смеяться и петь и умиратьА мёртвый котенок, он остается терпеть и наблюдать В это трудно поверить Но надо признаться, чтоЯ насрал на моё лицоОн насрал на моё лицоТы насрал на моё лицоВсе вы насрали в моё лицо!..