Choke (1/1)

Даллон Уикс и Райан Симан не теряли попросту время, отсиживаясьв гостинице до начала своего саундчека, они решили побродить по территории, где будет проходить фестиваль. И в первом же попавшемся кафе встретили парочку знакомых лиц, а именно: Брендона Ури, Зака и их фотографа – Джейка, которого они взяли с собой в мировой тур. – Привет. Они коротко поздоровалисьдруг с другом, кивнув при этом головой и слегка улыбнувшись. – Надо же, я думал, что у них сейчас репетиция, – сказал Райан, вешая свою кожаную куртку на крючок. – Я тоже. Даллон сел за свободный столик, вытащив телефон из заднего кармана джинсов и положив перед собой. – Хочешь подойти к ним? Симан поправил задравшуюся футболку и занял место напротив друга. – Нет, по крайней мере, точно не сейчас, – ответил Даллон. К их столику подошёл официант и подал меню. Райан с задумчивым видом рассматривал длинный список блюд и через пару минут определился с тем, что хочет взять. – А что будете вы? Вокалист не сразу сообразил, что обращаются к нему, он пребывал мыслями где-то совершенно в другом месте. – Ах, мне? Просто зеленый чай без сахара, – произнёс Даллон. Официант записал всё в свой маленький блокнотик с жёлтыми листочками и удалился. Уикс не заметил того, как Брендон остановил их официанта и что-то прошептал ему на ухо. Неуклюжий парень-официант умудряется пролить горячий чай на джинсы Даллона. Он долго извиняется за причинённый вред и пытается предложить помощь, Уикс принимает извинения и спрашивает, где в кафе находится уборная. – Я скоро приду, – говорит Даллон Райану, тот кивает, делая маленький глоток из своей кружки. В туалете Уикс холодной водой остужает облитый чаем участок на ткании затирает образовавшееся пятно. После всех проведенных манипуляций он моет в раковине свои руки и поправляет наровившееся соскользнуть с пальца обручальное кольцо (Даллон решил всерьёз взяться за приведение своего тела в порядок и поэтому сел на диету). Пока Уикс стоит и сушит свои мокрые руки, в уборную заходят множество людей, на которых Даллон не обращает внимания, как и они на него, кроме одного. Этот человек дожидается, когда все люди выходят и вешает табличку на дверь, что туалет временно не работает. Он приближается к Даллону со спины, очень тихо шагая по серому кафельному полу. Звук сушилки играет ему на руку, и как только она выключается, Уикс разворачивается и отшатывается, как ошпаренный. – Брендон. – Даллон.

Имя прозвучало как-то механически: слишком искусственно и холодно. Брендон смотрит на влажное пятно, расположенное на коленке бывшего участника его группы, а потом ниже на разрезы, через которые виднеется светлая кожа. – Это те самые? – спрашивает Ури, показывая пальцем на чёрные скини Уикса. Басист смотрит вниз на свои ноги. Это именно те самые скини, которые сделали из него недобропорядочного семьянина. – Да, это они, а что? – Больно? – спрашивает Ури и касается рукой обожжённого места. Даллон на секунду задерживает дыхание и накрывает ладонью руку Брендона, чтобы отстранить её. – Твоих рук дело, Брендон? – Моих. Других способов встретиться наедине у нас не представилось бы. – Зачем? – Я скучал. Его слова теряются в воздухе, но во взгляде направленном на Даллона с лёгкостью можно прочесть, что он действительно испытывал нужду в этой маленькой встрече. Уикс солгал бы, если бы ответил, что он бы ещё век не видел в своей жизни этого человека. Басист подходит к вокалисту и обнимает его, прижимая голову к груди. Ури вдыхает родной запах, который он ни на минуту не забывал. Брендон опускает веки и покрепче обхватывает руками Даллона. – Всё хорошо, Брен? – Вопрос, с какой стороны посмотреть. У меня тур, новый альбом и активное его продвижение, куча мероприятий, всё расписано на месяцы вперёд. – Звучит неплохо. – Я очень устал, – говорит Ури приглушенно, уткнувшись лицом в мягкий джемпер Даллона. – как тебе мой новый альбом, кстати? – Честно? – Только от тебя я могу услышать правду. – ?Смерть холостяка? мне понравился куда больше. Там есть ?ты?, Брендон. А в новой пластинке… Сколько там процентов тебя? Меньше пятидесяти? Каждая песня сборный образ ?Брендона Бойда Ури?, то, как тебя видят другие люди, и только местами я слышу тебя истинного. Печально наблюдать за тем, как ты теряешь самого себя в угоду лейбла. Они вывели формулу успеха и следуют ей, штампуя материал, который масса схавает и не поперхнётся. Тебе самому это не отвратительно? Брендон чувствует, как слёзы начинают наворачиваться на глазах, и встаёт ком в горле. Он сильнее обхватывает руками Даллона. – Передо мной теперь жёсткие рамки, за которые я не могу ступить, иначе это может грозить серьёзными последствиями. Эта группа очень мне дорога и я не хочу её потерять. – Я скажу, наверно, очень грубо, но ты стал ?лейбловой шлюхой?, Брен. Как только ты перестанешь выполнять всё то, что прикажет твой ?сутенёр?, то тебя выбросят на улицу. Этого ты боишься? Остаться без такой грязной уродской опеки? С твоим-то талантом ты не пропадёшь, я не понимаю, зачем кидаться бежать ко всяким левым людям, чтобы они внесли пожертвование на альбом. Это какая-то блядская благотворительная акция! Вокалист, который не примерял на лице ничего кроме радостной улыбки, содрогнулся, и первые крупные капли слёз пропитали шерсть кофейного цвета. Даллон как всегда был во всём прав. Брендона отстранили довольно от многих этапов создания музыкального проекта. У него, конечно, были свои наработки, которые он показывал руководству, но они каждый раз отвечали, что те недостаточно хороши. И после таких моментов Брендон напивался, часто, подкрепляя эффект алкогольного опьянения какой-нибудь забористой травкой, скрученной в косяк. Он снова погружался в то дерьмо, в котором был когда-то до появления Даллона Уикса в своей жизни. Ему нужно было ?обезболивающее? от причиняющей боль реальности. На публике он не расставался с банкой пива, на трансляциях в интернете пыхтел как паровоз. Это малое, что на самом деле попадало в кадр фанатов и просто заинтересованных лиц.

– Одного проще сломить, Уикс. – Поэтому нас и убирали одного за другим из группы? Брендон молча кивает, стараясь успокоиться, каждый вдох и выдох даётся ему с трудом, он заходится в новой волне рыданий. Даллон гладит его по спине и волосам, он понимает, что своей почти гневной тирадой делает положение ещё хуже. Но через страдания можно принять попытку исцелиться. – Да. Я остался без поддержки людей, которые много для меня значат.

Они всегда говорили мне, что я не такой никчёмный, каким я себя считаю. – Брендон говорит навзрыд и отрывается от Даллона, чтобы посмотреть ему в глаза. – Ты один из них, Джеймс, таких как ты нельзя так просто заменить другими. Сердце Даллона пропускает удар, он очень редко слышит своё второе имя и обычно это критичные ситуации. – Тогда имей в виду, что ты для этих людей, тоже не блядский шум на белом фоне. – Даллон хватает левую руку Брендона и чуть её поднимает на уровень глаз парня. – Помнишь? Брендон сглатывает. – Не для того тебе был дан второй шанс, чтобы ты так им воспользовался! – Уикс почти кричит на него, сжимая татуированную руку. – Завязывай, Брен, иначе я собственноручно тебя придушу. Ури пытается вырвать свою руку из стальной хватки Даллона, но безуспешно. – Валяй!

Он выплёвывает это слово и тут же оказывается приподнятым на пару дюймов от пола, и прижатым к стене. Одной широкой ладонью Даллон сжимает горло Брендона, с каждой секундой сдавливая всё сильнее и сильнее. Уикс даже не задумывается, что пальцы его рук останутся на коже синим ожерельем. Ури рефлекторно хватается за всё, до чего может дотянуться и постепенно начинает терять связь с внешним миром, и в самый последний миг перед тем, как закрыть глаза и больше их уже никогда не открыть он падает на пол. Брендон, стоя на коленях, держится за горло и сильно кашляет, приходя в себя. Басист на ватных ногах отступает спиной к раковинам, столкнувшись с ними, он разворачивается и выкручивает краны. Уикс умывает холодной водой своё лицо и проводит мокрыми руками по тёмно-каштановым волосам, убирая их назад. Он ощущает подступающую тошноту к горлу и на свой страх, и риск пьёт водопроводную воду. Даллон закрывает кран и подходит к стене рядом с урной для мусора и спускается по ней, садясь на пол и согнув одну ногу в колене, а другую вытягивает перед собой. Мужчина смотрит на Брендона, который перестал откашливаться.

– Прости, – слетает с губ Уикса в тишине, нарушаемой только звуками капающей воды. Даллон отворачивается, чтобы не встречаться взглядом с вокалистом. – Ты не виноват, – хрипло говорит Брендон. Он осторожно, шурша одеждой, подползает к Уиксу и кладёт руку на тёплое колено. Даллон переводит взгляд со швов в плитке на Ури. – Я чуть не… – он шмыгает носом и чуть прикусывает тонкие губы. – Но не сделал же, так? Я сам виноват в твоём всплеске. Я всё ещё мудак, который плюёт на чувства других. Ты…ты не виноват, Даллон. Ради Бога, только неначинай плакать, моё сердце и без того разбивается на части. Ури обхватывает ладонями лицо Даллона, глаза которого закрыты. – Ты меня слышишь? Ты всегда был для меня примером во всём, но ученик из меня так себе, – Брендон пытается пошутить сквозь слёзы. Ури охает, когда Даллон сгребает его в охапку и прижимает к себе. Брендон обвивает руками шею и прижимается всем телом к басисту. – Это так знакомо, – шепчет Уикс, касаясь губами шеи Брендона. От этого лёгкого прикосновения по телу пробегаются мурашки. Он ведёт носом по коже и втягивает запах, в его голове что-то щёлкает. – Что у тебя надето под рубашкой? – Разве это важно? Брендон уже начал получать удовольствие от этой внезапной близости. Даллон не стал дожидаться ответа и просто скользнул руками под рубашку, нащупывая ткань более мягкую, чем та, что находилась сверху. – Это моя майка? – спросил Даллон поражённо.

– На мне не только твоя майка, – прошептал ему на ухо Брендон. У Даллона учащается пульс из-за таких нескромных признаний. Он опускает руки ниже поясницы, ощущая блядские ямочки. – Если ты не прекратишь меня так лапать, я за себя не отвечаю, Даллон. Уикс сжимает обтянутую джинсами задницу и кончиком языка скользит вдоль шеи. – Боже… – Это притяжение такое разрушительное, Брендон. Ури ловит губами губы Даллона в удачном наклоне головы. Он посасывает нижнюю, а потом и верхнюю губу, и завершает проведением мокрого языка по нижней гладкой поверхности. Между их лицами возникает зазор, который устраняет Даллон тем, что дразняще проводит своим языком по верхней губе, чуть поддевая её. Брендон открывается, впуская его внутрь и отдаваясь во власть своим чувствам. Даллон слишком хорошо умеет работать языком, поэтому Ури в какой-то миг стонет ему в рот и ёрзает на коленках слишком уж очевидно демонстрируя то, чем он не против заняться здесь и сейчас. – Даллон, блядь. Мужчина расстёгивает пряжку ремня на чужих штанах, доставая оттуда уже вставший член, он сдвигает крайнюю плоть и размазывает по головке выделившуюся смазку. – Ты думал обо мне, когда занимался этим? – с хрипотцой в голосе спрашивает Даллон и обхватывает, смыкая большой и указательный палец на члене Брендона, располагая их куда ниже головки. – Да, – произносит он, ничуть не стыдясь этого. Даллон удовлетворён ответом, и поэтому при движении вверх вниз перемещает кожу пениса, ухватываясь за него посильнее. Дрочки на сухую у него уже давно не было. Брендон закусывает губу, приглушая вырывающиеся изо рта стоны накатывающего удовольствия.

– А что насчёт жены? Трахал её, представляя меня? Уикс потирал одним пальцем уздечку, сводя с ума парня, впившегося ногтями в его плечи. – Когда не мог кончить – представлял тебя на коленях, абсолютно голого, принимающего мой член в свою узкую дырочку, блестящую от смазки и моей слюны. Даллон вспыхнул как спичка и задвигал рукой ещё жёстче. – Какой же ты больной, Ури… – А когда мой ?друг? отказывался подниматься, то думал о тебе, трущимся об мою задницу басом прямо перед глазами несовершеннолетних фанатов. – Сука… – Им никогда не узнать того, как в том номере отеля, в котором мы снимали ?Мисс Джексон?, на той самой постели ты вдалбливал меня в матрас, держа за запястья и оставляя на них синяки не хуже наручников. Ты был одет, Господи, в женское кружевное бельё, потому что проиграл мне в покер на желание. Брендон перестал подавлять свои безумные стоны и полу-выкрики. – На твоих губах была алая помада, – произносит Даллон, касаясь пальцами приоткрытых губ Ури, и тот всасывает большой палец. На самом пике Брендон прокусывает подушечку пальца, отчего Уикс шипит и ругается. – Извини, – произносит Ури. Даллон смотрит на свой палец и тонкую красную ниточку, соединяющую его фалангу с губами Брендона, а потом размазывает выступившую кровь по их поверхности, нанося специфичный эквивалент блеска для губ. Он облизывает свои губы пробуя металлический вкус. Даллон борется с желанием развернуть этого парня к себе спиной, содрать штаны и отодрать до потери пульса, а потом ещё много раз входить в растраханное нутро, заполняя потоками спермы. Брендон медленно поднимается с колен Даллона, будто бы прочитав во взгляде то, что тот хотел с ним сделать. Он поправляет одежду и застёгивает ширинку, охает, когда видит отражение в зеркале. Ебаные следы пальцев рук. Ури говорит, что придумает отмазку, о том, как они появились, но он скорее всего побежит к гримёрам, чтобы те замазали этот кошмар. Уикс смывает кровь и сперму с рук, о своей эрекции он позаботиться чуть позже.

Брендон уже идёт к выходу, но останавливается. – Я забыл тебе кое-что отдать, Даллон, пообещай, что ты посмотришь, что это такое, когда я выйду отсюда, хорошо? Уикс немного удивлён, но кивает. Ури копается в карманах штанов, и что-то извлекает из них. – Открой ладонь, – говорит он, вкладывая предмет Даллону в руку, и сжимает её в кулак. – Я не могу хранить это у себя, это твоя вещь. После этого Брендон быстро уходит из уборной, убрав табличку. В помещение вваливаются поочерёдно посетители. Они не замечают Даллона, который боится взглянуть на то, что держит в своей ладони, потому что знает, что там увидит. Металл уже нагрелся в тёплой руке, почти не ощущается, он не глядя, большим и указательным пальцами левой руки надевает кольцо на безымянный палец, на котором уже есть другое кольцо. Полностью вылитое из золота идеально подходит по размеру и не даёт соскользнуть, тому, что состоит из справа серебра и золота.