Фатальное озарение. (1/1)
Никто ни о чем не мог говорить после этой сцены. Каждый думал о чем-то своём, не трудно догадаться, о чем именно. Они перешли какой-то белый мостик, прошли сквозь рощу разноцветных тюльпанов, отчего у Глим резко поднялось настроение. Когда Сохон организовал привал, Льюн вызвался помочь Глим со сборами новой еды.-А этого мы для кого оставим?-Сохон, он не может быть настолько опасен.-Льюн! Ты не знаешь, о ком говоришь. Этот зверёк командует чувствами других, и ты хочешь, чтобы я опять следил за тем, чтобы моя жизнь осталась в сохранности?-Тогда что ты предлагаешь? Я оставаться с ним не намерен.-Уж лучше я сам пойду и добуду еды. А вы все смирно посидите. Как идея, а?
Немного поколебавшись, Льюн с долгим вздохом согласится на такое времяпровождение, Сохон пойдёт с гарпуном в обход, а Мьюн будет призывать диких бабочек и интересно рассказывать Глим об их происхождении.-Вот эта называется "Кассиопея". Ее трудно накормить, зато она бесшумно порхает крыльями. А вот эта "Шейд". Копия бабочек третьей подгруппы, однако входит в первую.
-Странное название для такой розовой бабочки.-Ну, почему. Ее ещё зовут "Тень".-Более странно, чем предыдущее.-Так вся суть в том, что "Тенью" она зовётся по своим делам. Днём она розовая, безобидная. В ночи она превращается в убийцу.Глим побледнела.-Эта бабочка?.."Тень" спокойно порхала над головой молчащего от скуки Льюна.-Да. Ее любимая пища- это живое мясо. Трупы она есть не любит.-Эммм...Я, конечно, понимаю, что это все очень познавательно, особенно для милой Глим, но похоже, что ты заходишь слишком далеко. Смените тему, друзья. Это невыносимо.Глим молча взглянула в лицо Мьюна, и ей что-то в нем вдруг показалось немного странным. Когда Мьюн говорил о других бабочках, он был обычный. Но рассказав об этой страшной, его вдруг серьёзно перекосило. Всплыла неоднозначная ухмылка.-Мьюн, я люблю бабочек. Очень. Но давай послушаем совет Льюна.-Я не против поговорить не о бабочках. О чем бы ты хотела?-Например...И мысль моментально пришла и тут же ушла из головы. Глим решила, что сходит с ума, но в ее сознании действительно был Сохон. Она побоялась признаться, что он был совсем не одет.-Глим?..-Ах, да...Мы же хотели сменить тему. В общем...Хочу поговорить про книги. Какие книги ты читал?Мьюн почесал за ухом. Льюн погрузился в воспоминания по своим лучшим библиотекам.-Тебе так нравятся книги...-Да, очень. А тебе?-Я только сказки всегда читал, но почему-то так и не вдохновился ни одной из них.-Почему же?-Все они кончались всегда одинаково. Это...Не очень интересно.Глим с недоумением переваривала эту фразу. Льюн решил ей немногим помочь.-Мьюн, ты себе даже не представляешь, сколько всего ты упустил! Дуэли, страсти, интриги. О, да книги это отдельный вид искусства.-А я не люблю классику.-В том то и дело, что не только в классике все это присутствует. Каких только жанров не встретишь сегодня.Глим хотела вернуть то время, когда она не слышала ничего ни про бабочек, ни про книги. Стало очень дурно.-Ребята, если вы не против, я пойду погуляю какое-то время , хорошо? А то солнышко такое сегодня доброе.Ребята возражать не стали. Глим скрылась в кустах. Сначала она двигалась не спеша, но вскоре чувство тревоги переполнило ее, и она побежала, куда глаза глядят. Ей почему-то захотелось провалиться, заснуть и не проснуться, но точно не знать такого лица, что было у Мьюна. Нет, невозможно описать ее испуг.-Боже, я не могу...Девушка устала нести себя, рухнув под пальмой и закрыв руками лицо. Она немного тряслась и не верила, что такое возможно. Мьюн был совершенно серьёзен. Но раньше такое не проявлялось. Может, с ним происходит то же, что было недавно с Сохоном?-Теперь я боюсь.Она взглянула на восковые руки. Ничего в ней нет того, что могло бы защитить ее от нагнетающего страха. Она абсолютно бессильна перед обстоятельствами. Почему бы ей не вернуться и не расплакаться на груди Мьюна?-Мой Бог, ты что здесь делаешь!-Сохон! Я...-Не понял.-Я тебе все расскажу, только ты дослушай, не думай, что я чокнутая или ещё что похуже.Сохон в нерешительности огляделся.-Мы вроде как одни. Так что...-В общем! Это все он!-Кто?-М-Мьюн. Он рассказывал мне про разные вещи, и когда речь зашла про кровожадную бабочку...-Глим.-О, у него было такое жуткое лицо, что я сначала удивилась, но потом...-Куколка...Ты же вся дрожишь.-Я...Дрожу?..Но...Сохон выпустил из руки гарпун с наживой и притянул ее к своей груди. Сердце девушки отчаянно стучало, она продолжала тараторить.-И потом он сказал...Что сказки неинтересны, потому что у них у всех один конец! Я не могу...-Для тебя так важно, что болтает эта крыса?-Ты грубый...Сохон продолжал прижимать к себе похолодевшую девушку.-Он просто не мог такого сказать! Нет!..-Вот видишь. А я говорил. Предупреждал тебя.И она вспомнила, как недоброжелательно Сохон отзывался о Мьюне последние несколько дней.
-Может, он так шутит?..-Не обманывай себя, Глим. Прислушайся к самой себе, и тогда поймёшь всю правду. Когда ты сможешь понять...Я стану самым счастливым хранителем за всю историю нашего времени.Глим стала на много спокойнее. Она легко приобняла его сзади, но от этого Сохон выпрямился струной. Его чувствительность была на пределе.-Ладно...Спасибо, что выслушал. Нам надо вернуться.-Да...Глим сконфуженно отстранилась.-Когда же мы отыщем твои артефакты?
-Они недалёко отсюда. Осталось пройти самую малость.-Как ты все это определяешь?-Честно, я вскрыл документы, найдя там одно нескучное письмо,где мой пра-пра-пра-дед пишет о своих магических камнях, запрятанных недалёко от этого места. Печально, что его назвали сумасшедшим и оставили эту штуку, как память, но я в это верю. Мой наставник сам пытался до них добраться.-Что в них такого?-В письме говорилось, они исполняют все, что хочешь.