С Новым годом! (1/1)

— Всем оставаться на своих местах. Я посмотрю, — твёрдо произнёс Людвиг и уверенно направился на кухню. Никто так и не понял, как Германия так хорошо ориентируется в темноте, но это было сейчас не самым главным. Послышался скрип двери, и немец, уже заходя на кухню, отдал распоряжение:— Зажгите хоть свечи.А в это время на кухне, где девушки готовили ужин, творилось что-то невообразимое. Зайдя, Крауц увидел растерянную и слегка заплаканную Украину, сидящую на полу в какой-то лужице. Красной лужице. Возле неё столпились остальные девушки, перешептываясь о чем-то. В руках Венгрии горела свеча, проливая хоть какой-то свет на эту историю.

— Что здесь произошло? – хмурясь, спросил Людвиг.— Ничего страшного... Я... я просто разлила кетчуп и поскользнулась на нём, — судорожно всхлипывая, произнесла Оля и вытерла слезы, катящиеся из глаз, такой же измазанной в кетчупе ладошкой, оставляя на лице «кровавые» пятна.

Немец тяжело вздохнул и, уже жалея, что вызвался идти, подал украинке руку, помогая подняться. Это получилось не сразу, и Людвиг так же оказался измазанным в злополучном соусе. Сумев всё-таки поднять всё такую же растерянную Ремёзину на ноги, он закинул её руку к себе на плечо и медленно повёл девушку в гостиную, сказав оставшимся прибраться и приготовить хоть что-то съедобное. Судя по тому, как шла украинка, она или вывихнула ногу, или растянула связки.Как-то всё же Германии удалось довести неудачливую Олю до гостиной, где Иван уже зажег камин и поставил по периметру комнаты подсвечники с горящими свечами. При появлении столь устрашающей парочки, некоторые судорожно выдохнули, широко распахнув глаза, а Варгас младший чуть было не потерял сознание.— Что случилось?! – с хрипцой в голосе спросил Англия и сглотнул.— Кого-то убили?! – испугано пискнул Литва.— Кетчуп разлили, — недовольно буркнул Крауц и усадил Олю на диван.— Какой ужас! – тут же воскликнули братья Варгас, но на их реплику не обратили должного внимания.— Где Лихтенштейн? – слегка грубо спросил Ваш.— Она на кухне. Убирает, — ещё раз всхлипнув, пробубнила Ремёзина.— Ну, ты, конечно, и изверг, Цвингли, — фыркнул француз и обернулся к девушке. — Ты в порядке, mon cher?

— Бонфуа, не лезь, куда тебя не просят, — шикнул Артур, видя, как Альфред покрывается багровой краской. Ревнует, что ли?— Это всего лишь вывих, — неловко улыбнулась Оля. — А почему здесь так холодно?— Я, кстати, это тоже заметил, — задумчиво протянул Испания.— Ну, это, типа, Россия, — хмыкнул поляк, за что получил внушающий подзатыльник от Байльшмидта.— Мы в доме, кретин, — рыкнул пруссак, недовольно сверкая красными глазами.— Похоже, отключили отопление, — спокойно произнёс Иван, опираясь спиной на стену.— Шикарно, — фыркнул Кёркленд.

Вскоре в гостиную вернулись остальные девушки и принесли пиццу. Венгрия тут же разложила её по тарелкам и раздала всем. Сейшелы устало плюхнулась на диван, широко зевая, а Лихтенштейн была тут же усажена рядом с Вашем, не успев даже ничего сказать. Романо, Феличиано, Антонио и Альфред с нескрываемым удовольствием поглощали блюдо, не забывая расхваливать тех, кто его приготовил.— Ладно-ладно, мы уже поняли, что без нас вы бы не выжили, — самодовольно улыбнулась Виктория, впрочем, не чувствуя уже тепла от плиты и начиная дрожать.— Ты замёрзла, mon bonbon?* — заботливо поинтересовался Франциск у девушки, пододвигаясь к ней ближе.— Не больше чем ты, mon bonbon, — фыркнула Сейшелы, впрочем, ожидая последующих действий парня, не двигаясь.— Но вместе ведь теплее, — широко улыбнулся Бонфуа и, притянув Викторию к себе, обнял её за плечи, утыкаясь в её каштановые волосы, не собранные по обыкновению в два хвостика, а распущенные, лицом.— Не позволяй себе лишнего, — изящно повела плечиком девушка, но не оттолкнула.— Не все хотят лицезреть ваши нежности, — шикнул Англия, пододвигаясь к огню и растирая замерзшие руки.— Завидуй молча, — промурлыкал француз, даже не повернув голову к Кёркленду, полностью поглощенный своим занятием.Ободрённый действиями Франциска, Америка встал со своего места и подошел к Украине.— Я... в общем, держи, — немного помявшись, парень наконец-то решился и, сняв свою тёплую фирменную куртку, накинул её на плечи девушки. Ольга благодарно улыбнулась и, слегка приподнявшись, чмокнула американца в щеку, от чего тот тут же покраснев, плюхнулся на диван рядом с Ремёзиной. На его лице застыло глуповато-счастливое выражение.— Дом свиданий, чёрт возьми, — фыркнул Пруссия, демонстрируя свою обозлённость на весь мир.

— Гилберт, хочешь, я отдам тебе свою шинель? – мило улыбнулся Брагинский, возвышаясь над Байльшмидтом, ввергая этим в осадок Беларусь, Литву, Польшу, Швейцарию и Лихтенштейн. Остальные были заняты друг другом.— Уйди, извращенец! – широко распахнул глаза пруссак и чуть было не упал на пол вместе со стулом от таких проявлений нежности.

— Ну, как хочешь. Я ведь беспокоюсь, — вновь расплылся в улыбке Брагинский, а левый глаз Пруссии нервно дернулся.— Идиот, обними меня! – вспыхнул Романо, толкая Испанию под рёбра.— Ч-чего? – заикаясь, переспросил Антонио, желая удостовериться, что он просто ослышался.— Ты - моральный урод. Я не знаю, что ты там себе понапридумывал, придурок, но я просто хочу согреться, — демонстративно скрестил руки на груди Варгас, но уже спустя минуту был прижат к Карьедо.А Феличиано уже давно использовал Людвига, как телогрейку, хотя немец от этого явно не был в восторге. Но зная, что оттолкнув Италию, он приведёт в действие вулкан слёз, Крауц сдерживался. Вот только этого им сейчас и не хватало.— Артур, а мы выдержим здесь до того, как сможем выйти? – Венгрия подползла к сидящему возле камина Керкленду и села возле него, обхватив колени руками и положив на них подбородок.— Ох, не знаю, Элизабет, не знаю. Но ты спи, потом что-нибудь придумаем, — великодушно поделился своим пледом с Хэдервари Англия, слегка покрывшись при этом румянцем. — Спи... ***Сквозь покрытое морозными узорами окно пробивался солнечный свет, игриво освещая забавно нахмуренное во сне лицо Романо. Парень недовольно что-то просопел и перевернулся на бок, закидывая ноги на лежащего рядом Антонио. Тот не особо сопротивлялся, ведь так хотя бы теплее. Отопление включили всего час назад, а огромный двухэтажный дом не успел прогреться за такое короткое время.

Сам не понимая почему, Феличиано проснулся очень рано. Почему-то не хотелось спать на новом, к тому же таком недружелюбном месте, хоть Людвиг и лежал рядом. Италия тяжело вздохнул. Он хотел пить, но встать нужно было так, что бы не разбудить никого, чего Варгас никогда не практиковал. Когда вставал он – вставали все. Но терпеть не было сил, и паренёк очень медленно и аккуратно начал подниматься. Шаг за шагом, он всё же смог выровняться и не зацепить при этом Крауца, но судьбе, как всегда, не хватило экшена.

Лежащий неподалёку Романо внезапно решил, что ему выделили слишком мало пространства, и широко раскинул руки, ударив при этом ещё и Карьедо ладонью по носу. Но тот лишь что-то обижено пробубнил. Видимо, привык. Но Феличиано всегда везло на глупые истории и, уже направляясь на кухню, он спотыкнулся о руку брата и, потеряв равновесие, с высоты своего роста плюхнулся на Германию, который тут же соответственно и проснулся. Романо, которому так беспардонно наступили на руку, так же очнулся ото сна, но не так тихо, как немец. Он тут же взвыл от «невыносимой» боли и начал осыпать младшего братца нелестными словами, на которые был так богат его словарный запас, а Северный Италия в ответ на это скукожился и зажмурил глаза, будто ожидая удара, готовый уже прилично разревется.— Что там произошло, чёрт вас всех подери? – недовольно, крайне недовольно спросил Гилберт, пытаясь повысить голос для большей убедительности, но после недавнего сна он говорил ещё хрипло, и его попытка провалилась.— Пруссия, ты спи, спи, — попытался успокоить разошедшегося Байльшмидта Иван, но парень не поддавался.— Уйди от меня, гнусный рабовладелец! Я заявляю о своих правах на свободу! – гордо воскликнул пруссак и отодвинулся от России. И те, кто не были разбужены Романо, проснулись от крика Гилберта, недовольно ворча, мучительно потягиваясь и сладко зевая.

Благодаря Германии, который организовал всё это безобразие, помыться успели все и после этого собрались всё в той же гостиной, заняв свои прежние места и ожидая последующих указаний. Собрание негласно возглавил Людвиг.— Итак. Мы столкнулись с такой проблемой, что в холодильнике после вчерашнего не осталось еды, — отчеканил немец.— Вообще? – хныкнул младший Варгас, широко распахивая уже наполняющиеся слезами янтарные глаза.— Вообще, — отрезал Крауц и продолжил. — Поэтому, не смотря на погодные условия, мы должны вырядить кого-то сходить в магазин за покупками.— Нужен кто-то, кто хоть немного привычен к таким морозам, — задумчиво протянул Англия, в ответ на предположение которого Германия согласно кивнул. Все, не задумываясь, уставились на Россию.— Хорошо. Я пойду, — мило улыбнулся Брагинский и принялся застегивать шинель, что-то бормоча себе под нос.— Но нельзя ведь человека одного посылать. Мало ли что! Нужно, что бы пошли двое, — робко заметил Литва и тут же стушевался. Всё же он помнил и то, что Иван сделал для него хорошего. Но, если честно, то он просто хотел благодаря этому привлечь внимание Беларуси, что у него и получилось. Наташа теперь его пристально изучала.— Пусть идёт ещё Украина. Она недалеко от России живет, значит, и климат у неё такой же, — недовольно буркнул Романо, которому всё это уже осточертело.— Какой ужас! Посылать девушку в такой мороз на улицу, как бы там ни было, но это кощунство! – тут же воспылал праведным гневом Франциск, который, как ни странно, был поддержан остальными.— Пусть со мной идёт Пруссия. Он ведь уже привык к такому климату, — расплылся в широкой улыбке Иван, который был уже полностью готовый идти. Только Байльшмидт уже собирался как-то едко отказать, Германия вдруг твёрдо изрёк:— Решено. За покупками идут Иван и Гилберт.Второй посмотрел на брата, как на врага народа и, вскочив со своего места, опрокинув при этом стул, он уже порывался душить Крауца, но ласковые руки Брагинского остановили его и потащили в прихожую.— Элизабет, ты составишь список того, что необходимо? – обернулся к Хэдервари немец.— Хорошо.— Готовкой займутся Украина, Лихтенштейн, Беларусь, Сейшелы и Венгрия.— А остальные? – вскинул тонкую бровь Франциск.— Нужно ещё нарядить ёлку, — напомнил Артур.— Но... — донёсся голос Ивана из прихожей, но никто не обратил внимания.— Ёлкой займутся Феличиано, — тяжело вздохнул Людвиг, не смея отказать Италии, когда он так смотрит, — Франция и Англия.— Ты уверен, Германия? – насмешливо протянул Ваш, взглянув на Артура и Бонфуа, которые уже готовы были перегрызть друг другу глотки.— Уверен. Все остальные убирают дом, — отдал последние распоряжения немец и приложил руку ко лбу, так как на него тут же посыпался шквал возмущений.— А что будешь делать ты, картофельный мутант? – едко спросил старший Варгас, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая своё крайнее недовольство.— Кто-то же должен починить свет, — тут же ответил немец и последовал в подвал.— Эксплуататор! – бросил Людвигу вслед Пруссия, но тут же был выпихнут Брагинским на морозный воздух.Снег всё ещё не прекращался, покрывая всё вокруг, а холодный ветер пробирался даже под зимнюю куртку, заставляя вздрагивать.— Ты идиот. Придурок. Ну, просто кретин, — всё ещё злясь, рассуждал пруссак, одаривая этими званиями русского. Но, так и не дождавшись должной реакции, просто обиделся на весь мир и пошел впереди Ивана.

В магазине он всё так же продолжал ворчать, показывать своё крайнее недовольство, и воротил нос ото всех продуктов, которые только были предложены. Он даже довёл продавщицу до истерики, но так, как та была молода и вполне хорошенькая, под конец шопинга он одарил её очаровательно-нахальной улыбкой, от чего та растаяла и простила пруссаку всё.Возвращаться назад было ещё труднее. Снег никак не останавливался, и Ивану с Гилбертом приходилось почти плыть холодным белым морем, натягивая капюшон подальше на лицо, чтобы метель не доставала.

Но вдруг Брагинский остановился, а не ожидавший такого Байльшмидт толкнул его в спину лбом, громко чертыхаясь. Но, на удивление Пруссии, Россия не отреагировал на его тираду, а лишь уверено направился куда-то в сторону. В сторону от спасительного тёплого дома.— Ты чего здесь сидишь, а не идёшь домо... Таиланд?! – внезапно удивлённо спросил Брагинский, узнав в невысоком смуглом юноше, уже присыпанном снегом и, судя по его виду, совсем окоченевшем, сидящем на такой же холодной и покрытой инеем кованой скамейке, Дамронга. Тот мгновенно поднял голову и с нескрываемым благоговением, просто неземной благодарностью в тёмно-карих глазах взглянул на русского.— И это тот хмырь, к которому ты меня собирался насильно тащить? – хмыкнул Гилберт, смеривая паренька изучающим взглядом.— Пошли, Дамронг, пошли. Ты же тут совсем замёрзнешь, — заботливо укутал своим шарфом южанина Россия и помог тому подняться. Байльшмидт смерил русского каким-то злобно-ревнивым взглядом собственника, но не сказал ничего. Только уныло поплёлся вслед за парнями домой.***— Беларусь, подай миску!— Сейчас-сейчас.— Италия, уйди, я сам достану игрушки со шкафа!— Прекратите орать! У меня уже голова от вас всех болит!— Твоя вечная мигрень никого не интересует, — всё же понизив голос, произнёс француз, мягко отпихнув Варгаса младшего от шкафа и смерил возмущающегося Кёркленда насмешливым взглядом.— Мальчики, что тут у вас? Почему столько шуму? – из кухни показалась Венгрия и окинула всю компанию вопрошающим взглядом.

— Уберите ноги! Чёрт возьми, поднимите, в конце концов, ваши конечности! – ворчал Америка, более толкая перед собой швабру, нежели моя ею пол.— Эта, типа, уборка ничего не даст, — фыркнул поляк, чихая от пыли, которую сам и стряхнул с книжной полки.Послышался звук открывающейся двери, и в дом буквально ввалился Иван, таща на себе смуглого мальчишку, а за ним, громко возмущаясь, зашел Пруссия, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.— Что стряслось? – тут же выскочила из кухни Украина и, оценив масштаб увечий, покачала головой, смерив пруссака укоризненным взглядом, но тут она заметила парнишку, которого притащил Россия, и тут же подскочила к брату.— Господи, Боже праведный, Таиланд! Венгрия, принеси тёплый плед! Иван, проходи и разожги огонь в камине. Наташенька, поставь чайник, а потом сделай чаю! – мгновенно раздала распоряжения Ольга и, приняв Дамронга из рук Брагинского, осторожно подвела его к дивану, усадила и укутала в только что принесённый Элизабет плед.

— Ну, как же ты тут оказался, горе ты мое луковое? – с сочувствием в голосе протянула Ремёзина.— Я... я ждал вас, а вы не приехали. И... и я решил, что что-то случилось, и приехал. Но... но заблудился, — дрожа всем телом, еле выговорил южанин. У него зуб на зуб не попадал.— Бедный ты мой, — запричитала Украина в своей вечной манере и принялась растирать ладони Таиланда в своих, дыша на них, чтобы согреть его. Паренёк остался пунцовый, то ли от не прошедшего ещё окоченения, то ли от такой близости украинки. А вот Америка становился багровый всё больше и больше от ревности, крепче сжимая в руках швабру, от чего древко уже начало трещать. Артур сдавлено хихикнул, но, встретившись с взглядом Альфреда, моментально сообразил, что нужно немедленно оттаскивать Ольгу от Дамронга, иначе примерно через минуту придется оттаскивать уже Джонса от паренька. А у американца удар тяжелый…— Украина, я принесла чай, — внезапно прозвучал голос Беларуси, и многие облегченно выдохнули. Арловская спасла всех от драки.— Хорошо-хорошо, Наташенька, дай Дамронгу чай, а я пойду дальше готовить.***— Германия, помоги Швейцарии перенести стол в гостиную! – прозвучал громкий голос Сейшел, и сама девушка поспешно перешла из кухни в комнату с камином, держа в руках тарелку с блинчиками с икрой. Тут же возле неё возник Бонфуа и потянулся за угощением, но получил лишь шлепок по ладони от Виктории.— Имей терпение, par la route*, — игриво произнесла южанка и повернулась к Франциску спиной, тряхнув длиннымикаштановыми волосами.

— Ну, mon bonbon, — нежно пропел француз, и был одарён лишь мимолетным поцелуем в щечку.— Эй, голубки, стол уже стоит! Может, вы поможете накрывать? – насмешливо протянул Англия, косясь на парочку.— Я, кажется, уже говорил что-то про зависть, — самодовольно фыркнул Бонфуа.— Правда? Я что-то не помню, — саркастически ухмыльнулся Кёркленд, демонстративно подмигнув Венгрии, от чего та покрылась румянцем и, поставив тарелку с цыпленком, мигом умчалась обратно на кухню.— О, Артур, да ты ловелас, — изумлённо протянул Франциск, провожая таким же удивлённым взглядом Хэдервари.— Нет, это просто все с ума посходили, — фыркнул англичанин.

И правда, вон от расставляющего стулья Людвига ни на миг не отходит Феличиано, все пытаясь тому что-то сказать. Испания воодушевленно рассказывает Южному что-то такое, от чего Романо весь красный и уже около минуты поливает один и тот же вазон, грозясь его просто погубить. Россия, всё так же добродушно улыбаясь, поглаживает крайне обиженного Гилберта по голове, на что тот возмущается, но не отстраняется. Беларусь накрывает на стол, а Литва крутится вокруг нее, норовя хоть чем-то помочь, но Наташа непреклонна. Америка до этого воспроизводил гневную тираду о подлой измене Украины, но девушка за неимением других средств просто чмокнула Альфреда в губы и побежала дальше заниматься неотложными делами, а Джонс так и остался стоять на месте, удивлённо хлопая глазами и расплываясь в дурацкой счастливой улыбке. Польша что-то гневно рассказывал Таиланду, отчаянно жестикулируя, на что южанин понимающе кивал, но весь его вид говорил о том, что он ни черта не понимает. И лишь Швейцария не высказывал своей привязанности к Лихтенштейн, но напряженно следил, что бы никто не посмел даже подойти к ней.***— Это эм... ёлка? – спросил в напряженно повисшем молчании Людвиг, смеривая взглядом метровый кактус, впрочем, красиво украшенный игрушками и гирляндами.— У нас не было выбора! У Ивана мало того, что нет ёлки в доме, так и высоких вазонов, кроме этого кактуса, так же не наблюдается, — возмутился Бонфуа, на что Брагинский лишь растеряно пожал плечами.— Ну, тогда...— Быстро все сюда! Уже без пяти двенадцать! – вдруг воскликнул Испания, поспешно разливая «Советское шампанское» по бокалам. Все тут же разместились вокруг стола, и каждый схватил свой бокал, высоко его поднимая. Переглянувшись, страны вместе весело воскликнули:— С Новым годом!И даже бой курантов не заглушил их счастливых голосов.* mon bonbon – моя(мой) сладкий.* par la route — мой дорогой