Глава 30 (1/1)

Три часа езды в такси, четыре часа полета на самолете, час на поиски попутчиков, два часа езды с ними, еще три тряски в автобусе и вот он стоит перед маленьким домиком с покосившемся забором. Рядом с ним стоит Ира, держа на руках спящую Кэти, а в его руках два чемодана и сумка, перекинутая, через плечо. Он не знает, что его там ждет. Может, его примут с распростертыми объятьями, а может, выгонят, а может, хозяйка дома уже давно умерла, но он все равно стоял, потому что идти ему больше было некуда. Домой он ни за что не вернется.В доме по соседству забрехала собака и это было для него сигналом. Он сделал несколько шагов в калитке и отворив ее вошел во двор. Он на секунду оглянулся на девушку, тенью следующую за ним, словно просил подождать здесь, и она так же молча кивнула. Он аккуратно поднялся по скрипящим ступенькам и постучал в дверь. Внутри было тихо. Он повторил свою попытку, но тщетно. Зато дверь чуть приоткрылась, сообщая, что вообще-то не заперто. Он неуверенно зашел внутрь и оглянулся. Сколько лет прошло, а здесь ничего не изменилось. Он уже более уверенной походкой прошел кухню к задней двери. Она приглашающие была распахнута, а на ее пороге стояла пожилая женщина с длинными седыми волосами, повязанными косынкой и голубыми, некогда яркими, а сейчас выцветившими, глазами. Роста она низкого с широкими плечами. На ней был обыкновенные халат, уже застиранный до такого состояния, что нельзя было разобрать узор, и с парой заплаток, а на ногах тапочки. В руках она держала тяпку и что-то оживленно мурлыкала себе под нос.

– Здравствуй… те, – после небольшого колебания добавил он. Бабулька прищурившись взглянула на него, а потом посильней и удобней перехватив тяпку угрожающе надвинулась на него.

– Ты кто такой будешь?

– Меня зовут Марк, – тяпка выпала из рук бабушки, а она сама закрыла ладонями рот и во все глаза уставилась на Марка. – Ты меня узнаешь? – осторожно спросил я. Вместо ответа она подошла ко мне и обняла. Ее плечи начали подозрительно подрагивать, а нос шмыгать.

– Ниночка вернулась? – с надеждой посмотрев на меня спросила бабушка. Я отрицательно покачал головой.– Мама не знает, что я здесь. И папа тоже. Я сбежал и нам больше некуда идти, кроме как к тебе, – бабушка отстранилась от меня.– Но, Марк, это ведь настоящее безрассудство! Они же наверное волнуются о тебе и ищут повсюду! Ты должен немедленно вернуться назад или я сама приволоку тебя домой за шкирку!И мне впервые стала настолько плохо, что я готов был расплакаться от безвыходности. У меня больше нет дома, нет родителей, нет ее… Мне трудно без тебя… Кэтрин, как же я тебя ненавижу!

– Я не вернусь, – тихо, но четко произнес я. На улице раздался детский плачь. Кэти проснулась. Бабушка удивленно посмотрела в сторону окна.– А это еще кто? У нас младенцев уже лет пять не было.– Эта твоя правнучка, от которой отказались мои родители, – я повернулся и пошел на выход. Куда теперь идти? Ничего, я что-нибудь придумаю. Я должен.– И что ж ты за отец такой, ребенка на улице оставил?! А ну немедленно принеси его сюда, пока я тебя этой тяпкой не огрела! Нет, вы посмотрите на него, он еще на меня таращится! Ты думаешь, я упущу такую возможность, как утереть нос Машке из девятого дома? Она все ходит тут, хвост распушив, и хвастается своим внуком, надоело хуже горькой редьки, но я ей завтра устрою, – я не смог сдержать улыбку, а у меня оказывается бабушка очень даже ничего.– Это значит мы можем остаться?– Конечно можете! Если на внуке я отдыхала, то на правнучке я отыграюсь, – прозвучало это угрожающе. Я выскочил во двор, скатившись со ступенек, выхватил Кэти из рук Иры и закружился.– Мы остаемся! Слышишь? Мы остаемся! – Ира облегченно вздохнула и уперлась на один из чемоданов, тому сей факт не понравился и он опрокинулся, а сверху повалилась Ира. Я рассмеялся глядя на нее.

– Да тише вы, а то подняли шума на всю улицу! – воскликнула появившаяся на пороге бабушка. Она посмотрела на Иру. – Вот значит-с как. Ничего хороша, хороша, – я не понял о чем говорит бабушка, но Ира видать поняла. Она поднялась на ноги и отряхнувшись тяжело выговорила.– Я не мать Кэти. Ее мама умерла. Я просто увязалась за Марком. Представляете, что может сделать с только что рожденным ребенком парень, который сам совсем не давно перестал вести себя как ребенок, а именно в тот момент, когда увидел свою дочь, – бабушка одобряюще хмыкнула.– Чего встали, как не родные? Проходите, давайте!

Мы вошли.* * *

Меня понятное дело искали. Родители приехали прям на следующий день, но, предупрежденные местной ребятней, мы успели спрятаться. Бабушка с мамой долго спорили, кричали. Мама до последнего не верила, что бабушка смогла прогнать нас. Последним были слова бабушки: «Не забывай, Нина, что это я тебя воспитала, а ты ведь смогла выгнать родную внучку, то почему я не могу выгнать внука?» И они уехали. Больше я их никогда не видел.Ирка со своим незаконченным ветеринарным образованием в деревне стала чуть ли не божеством. К ней бегали все кому не лень. То курица начнет как-то странно хромать, то с коровой беда, то собака вдруг перестала лаять и прочее. За лечение платили кто чем мог, а мы не отказывались.Я устроился в соседнем городе охранником склада, работая сутки через трое, и грузчиком в местном магазине, параллельно помогая местным жительницам. Жители тоже были, но, как и полагается в обыкновенной русской деревеньке, умели они на отлично делать только одно дело – пить.Кэти, как и полагается ей, росла, с каждым днем становясь все больше и больше похожей на свою мать.И вот так вот прошло двенадцать лет. Двенадцать лет без нее. И я не говорил о ней, не вспоминал, только иногда, когда Кэти начинала обиженно щуриться, а потом резко распахивала свои серебряные глаза, во мне все останавливалось, но потом приходило в норму и я забывал ее. Это стало моей жизнью, и я не на секунду не жалел о ней. Она меня полностью устраивала. Я был счастлив. Что может быть лучше, чем лежать посередине поля и смотреть на облака, придумывая, на что они похожи, когда рядом с тобой лежит твой ребенок и с восторгом тыкает, то в одну сторону, то в другую. Я слышу, как кто-то приближается к нам, и знаю, кто это и что за этим последует, поэтому прикладываю палец к губам и заговорщически подмигиваю Кэти, а потом мы ползем по земле, стараясь не шуметь и сдерживая вырывающийся смех. Рассерженная Ира, уже не скрываясь, начинает кричать на все поле. Иногда она находила нас и тогда взбучки не миновать, иногда мы партизанскими тропами, которые сами и проложили, доползали до дома и уже оттуда начинали издеваться над ней, а иногда мы случайно выползали рядом с ней и сразу же начинали кричать и разбегаться в разные стороны, а потом опять залеживали где-то в траве.Двенадцать лет. Это много или мало? Смотря по чему и кто судит. Для кого-то это один миг, а для кого-то долгая мучительная пора. А я не могу сказать, что для меня эти двенадцать лет и как они прошли по мне. Быстро или медленно? Хорошо или плохо? С пользой или без? Они просто прошли. И я просто знал, что завтра моей дочери исполняется двенадцать.– Кэти, что бы ты хотела получить на день рождения? – осторожно спросил я. Кэти отложила алгебру и чуть склонив голову набок посмотрела на меня.– Ну не знаю, – протянуто ответила она. – У Задорожской новая книга вышла, но одна книга на двенадцатилетие это как-то не солидно, тебе не кажется? – Ира прыснула от смеха и поглубже зарылась в свой журнал, теперь ясно, кто надоумил Кэти сказать такое.

– Может, тогда мы с тобой на аттракционы сходим и в кафе? Только вдвоем, а тетя дома останется и на стол накроет, к тебе же гости придут, должен же кто-то готовить.Ира, запустила меня своим журналом. Увернувшись, я в два счета оказался возле нее и, стянув за ноги с дивана, начал щекотать. Ира, захлебываясь смехом и криком, брыкалась и вырывалась. Рядом со мной прыгала Кэти, пытаясь помочь тете, а потом повисла у меня на шее и пронзительно завизжала.– Бабушка, папа тетю мучает! – Я быстрее молнии поднялся с пола и метнулся на место, но не успел.– Значит, у нас силы есть на забавы, – раздался позади голос бабушки. Я втянул голову в плечи, не спасло. – А ну марш в огород полоть сорняки!* * *

Я с видом великомученика ходил между стеллажами с книгами. Кэти ловко, словно находясь в своей стихии, маневрировала между ними. Задорожскую свою она пока не нашла, но нашла почти десяток других книг, которые ей приглянулись и надо бы их купить. Когда дочка скрылась в очередном ряду, я подошел поближе к выходу и увидел табличку над одним из стеллажей «New» сообщалось красным по белому. Я подошел к ней и смог ознакомится с последними новинками этого месяца и прошлого тоже. На самом верху стояла книга в зеленовато-голубой обложке, а сбоку фиолетовыми буквами была написана фамилия автора «Е. Задорожская». Если бы я был на пять лет моложе и не держал в руках уйму книг, то обязательно станцевал победный танец индейцев. Кое-как примостив книги на полке, я достал Задорожскую. «Ангелы и Демоны» прочитал я название. Надеюсь это не плагиат на Дэна Брауна, хотя не должно быть. Кэти этой Екатериной Задорожской просто зачитывается. Маленькие рассказы для девушек любого возраста. Ира тоже читала, рыдала потом часа два. Я перевернул книгу и зачитал аннотацию. «Может ли любовь убить? А воскресить? А из чудовища превратить в прекрасного принца или принцессу? Вот это и предстоит узнать Марине обыкновенной семнадцатилетней девушке, которая неожиданно умерла и стала ангелом любви. Но это не так-то просто сделать, если под ногами у тебя путается демон разлучник, посланный самим Люцифером».

– Ужас, – через секунду смог я выговорить. – Как это только читают?– С восторгом и взахлеб, требуя продолжения, забыв, что я тоже человек и мне нужен отдых, – раздалось рядом.

Вот почему со мной всегда так? Я обязательно в обществе кошкоманов похвастаюсь какая у меня замечательная собака и наоборот. Вот и сейчас обругал книгу, когда рядом стоит ее автор, что он забыл в этой дыре? Нет конечно, город здесь большой, а за городом вообще понастроили такие дома, что страшно подойти, как бы не расстреляли за осквернение земли, но все-таки? Я поднял голову… и потерялся. Мир замер, время остановилось, в тоже время завертевшись как можно быстрей. Этого не может быть. Я смотрел на нее не в силах отвернуться и испуг в ее глазах подтверждал, что я не ошибся. Эти же большие серые глаза, вздернутый нос, пухлые алые губы, колокольчики в голосе. Вот только волосы теперь были длинными чуть ниже плеч. На секунду мне показалось, что я сплю.– Извините, – быстро произнесла она и сделала шаг назад, но я успел схватить ее за руку.– Кэтрин, как это… Это же ты? Я не ошибся? – голос у меня от волнения охрип.– Нет, Вы ошиблись. Меня зовут Екатерина, – она покачала головой и теперь я был полностью уверен, что это она.– Это ты, – уже констатировал я факт. – Но зачем?.. Объясни мне хоть что-нибудь! – на миг ее глаза вспыхнули до боли знакомым звериным блеском, она вырвала руку из моей.– Я ничего не обязано объяснять и лучше тебе забыть эту встречу.– Ты думаешь, я смогу?– Но как-то все эти годы ты жил?– Жил, – кивнул я. – Каждый день видя твое лицо в лице нашего ребенка…– Нет, – Кэтрин вытянула вперед руку, словно защищаясь, – Не говори мне ничего про него. Я не хочу ничего слышать!

– Как ты можешь такое говорить, это же тво… – но Кэтрин, как маленькая закрыла руки ушами и спиной вперед направилась к выходу, я хотел последовать за ней, если позади не раздалось.– Папа, ты нашел ее! – я обернулся к Кэти.– Да, нашел, – кивнул я. – И теперь не отпущу.* * * Я сидел на крылечке и всматривался в темноту, одновременно прислушиваясь. Эта чертова девчонка… Я непроизвольно хмыкнул. Девчонкой она уже давно перестала быть, но именно такой навсегда осталась в моей памяти. Сейчас она выглядела обворожительней, чем когда-то и одета была просто шикарно. Похоже, мы поменялись местами. А она добилась своего, вырвалась из той топи, в которой была по шею. Только я одного понять не могу, как и зачем она соврала про свою смерть? За что, Кэтрин? За что? Я тоже хорош, для того, чтобы понять, что она та, с которой я хочу быть всю свою жизнь, мне нужно было узнать о ее смерти. Чертова гордость. Сам виноват. Во всем. Так тебе и нужно. Но я ее найду. Клянусь, я ее найду. Дверь позади меня едва заметно скрипнула, а через секунду рядом со мной оказалась Ира. Она села на крыльцо и так же как и я уставилась куда-то в темноту. Мы просидели молча почти пять минут, когда она тихо спросила:– Что с тобой? Ты вернулся из города сам не свой, – я перевел на нее свой взгляд и тут же отвернулся. Ей не понравится услышанное. Ира, ты всегда хотела стать для меня чем-то большим, чем лучшей подругой, а Кэти тетей. Ты так хотела, чтобы она называла тебя мамой, но я был против. Мне казалось, что если я соглашусь, то Кэтрин тогда умрет навсегда.

– Она жива. Я видел ее, – решился-таки я.– Я знаю, – в глазах у меня потемнело, хотя казалось, что темнеть уже некуда, а еще что-то вдруг с хрустом треснуло внутри меня и рассыпалось мелкими осколками. Ира тем временем продолжала. – Я увидела ее почти десять лет назад. Случайно столкнулась. Я не была с ней знакома, но не узнать ее было не реально. Кэти действительно ее копия. Я с ней заговорила. Вначале она отнекивалась от всего, но потом, когда я почти сдалась, призналась, что это она. Она взяла с меня обещание, что я буду молчать. Мы сталкивались еще несколько раз. Последний раз две недели назад.– Почему ты мне не сказала об этом сразу же? Ты должна была мне все рассказать! – почти закричал я. Я весь дрожал от гнева. Ира вскочила с крыльца.– Я бы не рассказала тебе о ней, даже если она не просила! Я не могла допустить, чтобы тебя у меня забрали! Черт возьми, Марк, я же люблю тебя! Хватит уже жить воспоминаниями о детском увлечении, повзрослей наконец-то! – она кричала так сильно, что в доме загорелся свет, а Рик со скулежом забился себе в будку. – Хотя теперь ты вряд ли захочешь, чтобы я была рядом. Я уйду. Завтра после обеда как раз будет автобус, но до этого съезди в город на окраину, где «новые» русские обитают. Третий дом слева при въезде, там живет твоя ненаглядная, – уже спокойней сказала Ира и скрылась внутри дома.