Недосказанности (1/1)
"Чонмо-хён можно я приеду?"У Чонмо внутри все сжалость и горечь в горле появилась от плачущего Минхи по ту сторону трубки. "Минхи..." — с очень сильно ощутимой болью в голосе говорит старший. После нескольких секунд молчания и тихих всхлипов, набравшись сил Чонмо произносит короткое: "приезжай скорее." Услышав долгие гудки в трубке он кладёт телефон на край стола и устало трёт переносицу. "Вот. Опять."В ожидании Минхи, Чонмо решает заварить чай. Сейчас три часа ночи и наверное он должен спать. То-ли чуйка, то-ли ещё какая-то фигня, но заснуть он так и не смог. И как оказывается не зря, иначе мог пропустить звонок от Минхи. Младший конечно и без звонка мог прийти, что не однократно Чонмо ему говорил. Но тот все равно перед каждым приходом не забывает звонить. Чонмо любит и ненавидит его правильность.Спустя каких-то пятнадцать минут в дверь раздаётся звонок. Шурша домашними тапочками Чонмо спешит к входной двери и как только видит Минхи внутри все в очередной раз надламывается. Младший будто замёрзший стоит и хлюпает носом, глаза красные и опухшие, еле открытые, а сам он в футболке и лёгкой рубашке, когда на улице начало осени. Пригласив гостя внутрь он закрывает за ним двери на ключ. После двух щелчков замка старший прислоняется к холодной двери лбом и устало вздыхает понимая, сейчас будет тяжело. Он никогда не знал как успокаивать людей, но с Минхи потихоньку учится.— Я заварил чай — Чонмо смотрит на друга, который все ещё стоит у тумбочки с обувью.
— Нет, спасибо — В таком состоянии не то что чай пить, дышать не хочется. И Чонмо не задаёт никаких вопросов давая Минхи прийти в себя.— Давай иди сначала умойся, мы отдохнём, ты придёшь в себя и все мне расскажешь. — Минхи лишь покорно слушается, снимает кеды и направляет в уже знакомую ванную комнату — Я буду ждать тебя у себя в комнате. Пойду постелю тебе, так понимаю ты останешься на ночь.Вернувшись с ванны Минхи еле как добирается до комнаты. Как-никак, а истерики действительно забирают много сил.
— Хён, — младший подходит к кровати на которой уже лежит его полусонный друг — можно сегодня с тобой поспать?Чонмо ничего не отвечает только вздыхает и приглашающе приоткрывает свое тело одеялом. Минхи ложится спиной к старшему и Чонмо улавливает запах осеннего ветра и мёда.— Не хочешь об этом поговорить? — они лежат так уже полчаса но все никак не могут уснуть. Реагируя на слова, младший поворачивается лицом к Чонмо.— Давай утром, хён, я так сильно устал — хриплым голосом отвечает Минхи и обнимает Чонмо. И тот разрешает, хоть и не любит обниматься. Он позволяет это делать только ему. Да и Минхи вряд ли подобное выкинул не будь ему сейчас так паршиво, не будь он так разбит. Сейчас ему жизненно необходим Чонмо. Само его присутствие дарит некий необъяснимый покой. Старшего колотит, внутри все печёт, слишком страшна для него подобная близость.
— Хён, у тебя так сердце стучит.***После бессонной ночи у Чонмо все же получается уснуть к утру, но к сожалению ненадолго.— Хён, хён — Чонмо отмечает что этот ребёнок пиздец сильный, когда тот трясёт его в кровати пытаясь разбудить — хён блин, где у тебя тут жрачка.— В холодильнике блять посмотри — он даже не пытается скрыть раздражения.— Спасибо гений мыслей, я бы не догадался — с слишком явным сарказмом говорит Минхи — у тебя там пусто. — "Блять" проносятся в голове Чонмо когда понимает нужно встать и накормить младшего, иначе он съест его.Смотря как младший уминает недавно заказаную пиццу, Чонмо понимает говорить о вчерашнем Минхи явно не собирается. Недосказанности он терпеть не может, по этому решает ударить первым.— Ну? — Чонмо откидывается на стенку кресла и вопросительно смотрит на друга — Я все ещё жду объяснений. — Зная младшего он их вряд ли получит, но попытаться стоит.Минхи откладывает кусок пиццы обратно в коробку понимая, что разговора ему не избежать. Прожёвывает он еду во роту как можно дольше, чтобы хватило времени обдумать как бы проще объяснить ситуацию и так что бы избежать конфликтов.
— Какие объяснения? — говорит он тоном будто то что случилось ночью совсем не имеет значения. — Мы с ним просто опять поругались, ничего нового, все как обычно. — Минхи не глупый, понимает сейчас его ждут нравоучения, но слушать их совсем не хочется.— Минхи. — Чонмо делает паузу чтобы придать большей серьёзности моменту. Было хочет продолжить но его перебиваю.— Да-да знаю, давай без этого хён, ты не моя мать. — младший все пытается как-то замять эту тему.— Нет, Минхи. Это ты давай без этого. — возможно от недосыпа или от того что он слишком долго молчал но пороховая бочка все же взрывается — Сколько ещё будет таких раз когда ты приходишь ко мне в слезах? Сколько раз я должен мучить себя мыслями что не так? Ты ведь совершенно ничего мне не рассказываешь. Ты просишь помощи но не понятно с чем. Ты что не видишь что тебя это рушит? Сколько можно вот так себя ломать? — словно на одном дыхании эти слова вырываются прямо из его сердца. Говорят, после того как выговоришься должно стать легче. Но Чонмо этого не чувствует, где же его обещаное чуство облегчения. Вместо этого лишь неприятный тяжёлый ком обиды оседает где-то в области груди. И становится только хуже. Все что он так долго копил вырвалось, и к сожалению он не в силах запхать это обратно. Минхи понимает что вопросы поставленные Чонмо риторичные, по этому ничего не говорит а просто сидит и молчит. А в голове круговорот мыслей: "Когда это я просил помощи?", "Ты думаешь мне нужна помощь?", "Что ты блять вообще можешь знать.", "Рушу, ломаю себя? умоляю перестань.", "Просто молчи и позволь самому все решать." Ничего из этого он не озвучивает вслух, потому что знает: скажет — станет только хуже. А так Чонмо покипит, забудет и все будет как прежде. Знал бы он как заблуждается. Нет, не будет, на этот раз — нет. Чонмо больше не может все забывать и теперь. Терпел и вот во что это вылилось. Так что да, терпеть он больше не намерен.
— И вот опять. — с уставшей улыбкой говорит старший — Ничего мне не говоришь.
— Думаю мне лучше уйти — оставаться в этой квартире вместе с Чонмо ему становилось неприятно и тревожно, словно его только что атаковали. Хочется сбежать, спрятаться, чтобы его никто не осуждал. Он всегда так делает — просто убегает от трудностей.
— Как знаешь, — уже безразлично говорит Чонмо — беги сколько хочешь, в конце концов все равно придётся остановиться. — Минхи уже не слушает что его хён там говорит, он просто хочет поскорее уйти отсюда. Быстро обуваясь даже не успев завязать шнурки на обуви, выскакивает в подъезд.
Наконец-то он может хоть и на мгновение, но почувствовать облегление и выдохнуть.