Часть 9 (1/1)

Lorde – Everybody wants to rule the world.__________________________________________________________________________________________Я не знаю, сколько я сидела и думала, но на улице было уже светло. Николя вернулся, и мы договорились, что я сейчас поеду домой, а он за своим мотоциклом.За нами на машине заехал Нил, он быстро отвез меня домой, и они уехали. Так непривычно, обычно дома кто-нибудь всегда оставался. Сейчас же я по привычке позвонила в звонок и не скоро поняла, что мне не откроют. Пришлось искать ключи.Дома было тепло и пахло духами Алексы, кофе, сигаретами и капельку моторным маслом, запах масла присутствовал всегда. Вот стоит обувь ребят, вот на столе лежит зажигалка… Не могу, не могу… Я должна была помочь, должна сейчас быть с ребятами. Я быстро, как сумасшедшая, ношусь по квартире и открываю окна; занавески улетают под потолок, потом опускаются и надуваются как паруса. Я ищу свои самые теплые носки и самый теплый плед, завариваю ромашковый чай: сотню лет уже не пила его, - нахожу свои любимые леденцы со вкусом печеных яблок (они уже давно не продаются, но Ник раздобыл их).Закутываюсь в плед, беру чашку и конфеты, сажусь на подоконник. С улицы веет свежестью, ветер дует прямо на меня. В квартиру залетает парочка листиков с дерева во дворе, а по небу ползут маленькие лучики восходящего солнца. Они играют с занавесками, ползут по моим ногам и зарываются в мои волосы. Ветер усиливается, он как будто хочет прогнать лучики от меня и из квартиры. В гостиной хлопает дверь, со стола падает салфетница, но я не уйду, и лучики не уйдут. Пряди моих немного отросших волос больно бьют меня по глазам и щекам, но я не уйду.Я так и сижу, укутавшись и прихлебывая чай из кружки… Не собираюсь врать, мне холодно, сильно холодно, я уже дрожу, уже болят ноги от холода и дрожат руки, но это помогает не чувствовать всего того, что творится в душе. Хочется выморозить все эти чувства, иначе они меня сожрут, разорвут.На небе тучи, начинается дождь: ветер добился своего, он прогнал лучики. Люди, спешащие на работу, открывают зонты, бегут до машин или возвращаются домой, но я сижу и подставляю свое лицо ветру и каплям, хочется кричать, выть, но я спокойна. В душе появляется чувство наслаждения, я упиваюсь этим, но потом все проходит, и я снова не чувствую ничего, кроме того, что терзало меня прежде.В двери ковыряются ключом. Я знаю, это Ник, больше некому. Он заходит и ставит на пол шлем, по его куртке катятся капли воды, так хочется подойти и обнять его, прижаться к нему и вдыхать запах его куртки, но я отворачиваюсь и смотрю в окно… По кухне разливается аромат кофе, он всегда пьет кофе… На улице уже ливень, но ветер утих и капли опускаются как серые штрихи карандаша.Он стоит у плиты и варит кофе, как всегда босиком, в своих черных джинсах и черной футболке, волосы взъерошены. Я любуюсь им, но, когда он резко поворачивается, я делаю вид, что рассматриваю шкафчик.Ник молча подает мне самую большую чашку чая, ромашковый, сахара ровно столько, сколько нужно, он хорошо знает меня. Сам же берет чашку с кофе и садится на подоконник рядом со мной, я поджимаю ноги ближе к себе, чтобы освободить ему место. В квартире становится теплее, видимо, он закрыл все окна, кроме этого. Мы молча пьем содержимое наших чашек и смотрим друг на друга. Николя закуривает сигарету и выбрасывает пустую пачку, потом он приглашающим жестом передает ее мне, я беру и затягиваюсь, становится легче:- Мы же с тобой не курим, - на выдохе произношу я. – Странно получается: все мы не делаем что-то в повседневной жизни, но как только становится тяжело или больно, мы сразу забываем о том, что не делали, о том, что осуждали, считали неправильным. Тяжелые времена меняют нас… - Ник просто забирает сигарету из моих пальцев и не отвечает. А что тут ответить? Он понимает, что я права. Я смотрю, как маленькие клубочки дыма выплывают в окно и там их рвет на части рассвирепевший дождь. У меня уже намокла одежда и волосы, у Николя промокла футболка на спине. Я уже давно допила чай, но все еще держу в руках чашку и периодически подношу ее к губам, надеясь что там появится хотя бы глоток моего любимого напитка, но все тщетно, кружка все еще теплая от чая, но чая уже в ней нет… Николя докуривает и только спустя некоторое время выдыхает дым. Я не знаю, из-за чего начинаю плакать, не задыхаясь, как обычно, не скуля, губы не кривит боль, а просто слезы катятся по щекам, эмоций нет, я красиво плачу, как фильмах… Он смотрит на меня, прямо в глаза. Ненавижу, когда на меня смотрят во время того, как я плачу, но сейчас я поднимаю взгляд на него и смотрю ему прямо в глаза, а слезы все катятся… Он протягивает руку и стирает одну слезинку, кожа на пальцах у него грубая, но очень теплая. Потом он снова утирает мне слезинку, все еще смотря в глаза, я тоже не отрываю взгляда… Мы сидим уже почти вплотную, смотрим друг другу в глаза, я уже не плачу, но он все еще скользит пальцами по моей щеке. Берет меня за подбородок и приподнимает мою голову. Я не могу, я первая прерываю зрительный контакт и закрываю глаза. Его губы мягко касаются моих, поцелуй невесомый, как снежинка, растаявшая на губах…Он все еще держит пальцами мой подбородок. Целует меня вновь, на этот раз я отвечаю ему. Поцелуй не страстный, он наполнен болью, отчаянием и любовью, нежностью… Я обнимаю его, поцелуй продолжается, он осторожно поднимает меня и сажает к себе на колени, его руки нежно, боясь спугнуть, гладят меня по спине. Дождь капает на нас, но уже все равно. Кофе и чай, тепло и холод…